Страница 82 из 87
К концу 1945 года Германия уже во всю испытывала проблемы с пополнением своей численности. За семь лет войны ее безвозвратные потери — если считать убитых, без вести пропавших, комиссованных по здоровью инвалидов и пленных — уверенно перевалили за пять миллионов человек. Это при населении в сто с копейками миллионов, если считать протекторат и генерал-губернаторство — около пяти процентов. Плюс под ружьём в к этому времени уже находилось еще около десяти миллионов. Можно сказать, что Третий Рейх опасно подошёл к теоретической границе исчерпания мобилизационного потенциала страны.
Плюс дело было не только в количестве, но и в качестве призывников. Выросшие уже в военные годы — тем кому в 1945 году исполнилось 18 лет, во время начала войны было лишь 11 — и познавшие все тягости и ограничения военного тыла, призывники банально были ниже, слабее и болезненнее. Сказывались недоедание, постоянный стресс, болезни с которыми перегруженная медицинская система боролась не так эффективно. Плюс наркотики, которые достаточно массово в последние годы стали проникать из военных пайков на гражданский "рынок". Из-за тех же наркотиков, многие старослужащие, опытные солдаты прошедшие огонь и воду кампаний на западе и юге, часто представляли собой сущие развалины. Это в свою очередь вновь приводило к увеличению потерь, замыкая порочный круг из которого не было видно выхода.
Недобор призывников отрицательно сказывался на комплектовании боевых частей. Учитывая непрерывные боевые действия на восточном фронте, начавшиеся еще в мае, а так же высокую их интенсивность, к ноябрю некоторые части имели некомплект по личному составу от двадцати до сорока процентов. Остро не хватало тяжёлой техники, особенно танков, а качество производства тех, которые все же поступали на фронт, неуклонно снижалось месяц от месяца. Германии, находящейся, по сути, в блокаде, крайне не хватало ресурсов в особенности цветных металлов, а замена квалифицированных работников отправленных на фронт большим количеством рабского труда оказалась совсем не равноценной.
О том, что у вермахта огромные проблемы командованию группы армий "С" стало понятно буквально на второй день советского наступления. С другой стороны в отличии от ситуации под Одессой, прорыв удерживаемого союзниками фронта под Киевом Паулюса в общем-то не удивил. Уже 15 ноября передовые части красной армии вошли в Белую Церковь, наголову разгромив части 8-ой итальянской армии. За первые три дня боев итальянский экспедиционный корпус, насчитывающий двести пятьдесят тысяч человек, практически перестал существовать как организованная сила. Только в плен попало сорок тысяч человек, а оставшиеся в живых просто бежали, покидая свои позиции и открывая дыру во фронте для наступающих советских танков. После такого поворота над всем левым флангом войск фельдмаршала нависла угроза окружения, и Паулюс, понимая шаткость своего положения и то, что подкреплений ему ждать в ближайшее время не придётся, отдал приказ к отступлению от Черкасс на запад.
16 ноября силами черноморского флота был высажен десант под Николаевом. По отработанной уже за последние годы схеме масса лёгких мелкосидящих катеров прорвалась прямо к причалам, а выброшенная на берег пехота сходу смогла закрепиться на территории николаевских верфей. Предприятие сильно пострадало от наводнения после подрыва запорожской дамбы, однако оставалось весьма обширным по площади, предоставляя советским войскам массу укрытий. Выбить засевшую в цехах пехоту у немцев сходу не получилось, а времени на длительную осаду уже не оставалось, поскольку двигающиеся от Одессы войска Южного фронта маршала Рокоссовского на четвёртый день операции вышли к городу Вознесенск, где сумели захватить неповреждённым мост через Южный Буг. Теперь уже и правый фланг группы армий "С" оказался под угрозой перерезания основных линий снабжения.
Паулюс был опытным генералом, начавшем свою карьеру аж в далёком 1910 году и отлично понимал, что самым правильным решением в такой ситуации стало бы отступление. К началу ноября немецкая армия на Украине выгнулась огромной тысячекилометровой дугой вдоль течения Днепра и именно такая конфигурация фронта сейчас сулила вермахту большие проблемы. Вот только бросить оставшиеся на левом берегу и угодившие в западню войска фельдмаршал не мог. А из Берлина отдать подобный приказ было просто некому: там как раз в это время армейцы добивали Геринга и потихоньку брали нити управления страной в свои руки.
18 ноября в наступление перешли части Днепропетровского фронта. Два с половиной месяца начиная с августа за Днепропетровск шли постоянные жестокие бои. Немцы с упорством достойным лучшего применения пытались захватить последнюю действующую переправу через Днепр и обеспечить безопасность своих флангов для дальнейшего наступления вглубь территории СССР. За это время город фактически перестал существовать, будучи разрушен на 95 %, однако не смотря на все усилия противника сбросить защитников с правого берега реки им так и не удалось.
В свою очередь советские войска под командованием генерал-полковника Еременко, с начала ноября сумели накопить резервы и, почувствовав ослабление нажима, контратаковали в южном направлении. Части 7-ой танковой армии сумели пробить брешь в немецких порядках и за три дня преодолев семьдесят километров окончательно отрезали находящиеся на левобережном плацдарме немецкие части. Теперь шансы на их спасение стали совсем призрачными.
Вообще изначально советское командование и близко не ставило задачу по разгрому и окружению всей группы армий "С". Во-первых, ход операции такого масштаба при любых раскладах слишком малопрогназируем. Во-вторых, над генштабом в Москве изрядно довлел опыт неудачной весенне-летней кампании, когда попытавшись потягаться с немцами в оперативном мастерстве, красные генералы оказались полностью посрамлены. Поэтому изначально главной целью операции было именно уничтожение левобережного плацдарма со всеми там находившимися войсками вермахта. Однако к 23 ноября стало очевидно, что немцы банально "посыпались".