Предварительные решения

Глава 5 Наглядная агитация и валюта

— Расскажи, Командир! Я же спать не буду.

— Хорошо, постараюсь покороче. Вызвал меня в начале месяца к себе начальник Главного управления политической пропаганды товарищ Запорожец. Разговор зашёл о том почему я, такой-рассякой, считаю нашу пропаганду по отношению к врагу "шапкозакидательской". Ты же знаешь моё отношение, "малой кровью на чужой территории" тезис не просто глупый, а исключительно вредный.

— Вернее сначала он даже орать на меня пытался, и в принципе я его понимаю, какой-то майор воду баламутит, а цельному армейскому комиссару 2-го ранга приходится во всё это вникать. Но орать на человека который всем своим видом выражает скуку трудно. Так что он быстро выпустил пар и мы перешли к существу вопроса. Предполагаю, Александр Иванович не мог определиться какую позицию ему занять, в свете, так сказать, текущего момента.

— Вообще Запорожец мужик крутой и пожалуй даже высокомерный, но всё равно общий язык мы найти сумели. К тому же он обмолвился, что это Мехлис ему порекомендовал со мной познакомиться. Долго разговаривали, в чём-то соглашались друг с другом, в чём-то спорили, но так получилось, я ему рассказал про комиксы. В том плане, что хорошо бы издать плакаты, где наставления будут в форме рисованной истории. Например, показать солдатам устройство пулемёта, автомобиля, гранаты, или например действия при бомбёжке. А для примера показал ему второй номер нашей истории про Чуви.

— Над наглядной агитацией он обещал подумать, вообще расстались можно сказать хорошо, с настроем на дальнейшее сотрудничество. Но вот альбомчик со вторым номером он у меня выцыганил, попросил семье показать, как тут откажешь.

— Что-то мне подсказывает Командир, что показал он его не только семье.

— Верно. Сначала Запорожец выдернул Валеру в Москву в своё управление наглядную агитацию рисовать. Товарищи авиаконструкторы попытались возмутиться, мало того что Валеру забирают, так ещё самую красивую лаборантку увели. Но Партия сказала — надо!

— Вот молодец девка. Только успела жениха в ЗАГС отвести, а его в Москву переводят.

— Так временно же.

— Посмотрим, посмотрим.

— Ладно посмотрим, дальше слушай. Где-то через неделю товарищ Запорожец, взрослый блин дядька, не выдержал и похвалился перед Владимиром Петровичем Потёмкиным. Вряд ли ты его знаешь, одно время был замом у Литвинова, а сейчас занимается просвещением. Так вот Запорожец Потёмкину типа: "А не нужна ли вам такая агитация в школах". А сам, злыдень, наш комикс ему подсунул, вернее копию напечатанную в типографии. Понимаешь какое там качество стало, но Потёмкин всё равно впечатлился и про агитацию обещал подумать.

— Это что ж выходит, Валера теперь и для школьников будет плакатики рисовать?

— Не знаю я ничего насчёт плакатиков. А знаю, что Потёмкин на одном из приёмов устроенных для американцев показал комикс их послу Лоуренсу, как там его, вроде бы Штейгарту. А тот, собака американская, возьми и предложи за него, вернее за всю серию, десять тысяч долларов.

— Сколько?! Сколько?!

— Нормально у тебя всё со слухом. Десять тысяч американских тугриков.

— Это ж прорва денег! За рисунки! Офигеть!

— Вот и молодчики Анастаса Ивановича возбудились, — улыбнулся Командир и видя непонимание в глазах Барса, пояснил, — Микояна, он у нас нарком внешней торговли.

— Ну так правильно. Надо скорее деньги брать, пока не передумали.

— Ох, товарищ Октябрьский, уж вы то должны понимать текущий момент. Да, у нас чугуний пока дороже идеи, но если буржуй сходу предлагает рупь надо как минимум требовать два.

— Короче. Поскакали эти ироды к Валере. Нет они может быть и не хотели, но посол этот американский настоял, что на контракте Валерина подпись нужна. Думаю хотел лично с ним познакомиться.

— А для чего? Не переманить же хотел?

— Переманить не переманить, а личные впечатления сам знаешь как важны. Потом любой капиталист знает, выгоднее всего работать без посредников. Не отвлекай. В итоге пришли они к младшему сержанту Валерию Романову и бумагу под нос ткнули — подписывай. Но Валера у нас кремень, без консультации со мной подписывать что-либо отказался.

— Я с ним по душам наверно больше всех общался, то что парень с характером сразу заметил. Тихий, спокойный в рисовании самореализовался и никуда особо не лезет, но с внутренним стержнем парень. Я ему специально про такую ситуацию не рассказывал, в мыслях не было, что она может возникнуть. Зато рассказывал про то, что не только рисунок или книга, но и концепция или даже идея имеет стоимость. В будущем, когда наступит эпоха роботизации, вообще культурные и духовные ценности взлетят в цене.

— Духовные?

— Имею в виду не религиозные, а нравственные. Хотя написанная от руки скажем в 1814 году икона в 2014 может быть будет дороже автомобиля стоить. А автомобили будут роботы собирать с такой скоростью, как Сергеевна пирожки лепит.

— Вот люди заживут. Да Командир! Иконы то наверно только в музеях будут, кому они нужны, зато у каждого машина. У каждой семьи квартира своя, с горячей водой, с радио, и даже с магнитофоном.

— Товарищ Октябрьский, прекращайте меня перебивать!

Барс вытянулся в струнку и задирая подбородок к небу отчеканил:

— Прошу меня простить, ваше высокоблагородие! Больше не повторится, ваше высокоблагородие!

— Тьфу на тебя. Как был балаболка так и остался, — попытался нахмуриться Командир, но в итоге махнул левой рукой не занятой тростью и улыбнулся.

— В общем на Валеру они насели конкретно, даже какого-то полковника привели. Почему сразу не генерала не понятно. Дошло до того, что ребята Микояна его запугать попытались. Торгаши! Бойца нашей бригады запугать!

— Суки!

— Вот. Валерий им выдал. Вообще в каком-то смысле ему не повезло, что товарищи из наркомата торговли были рядовыми клерками. Ну ладно, пусть не рядовыми, но всё равно простые исполнители и товарищ Романов был для них простым сержантом с каких-то там "кратких курсов". Обидно только американец всё это наблюдал, потешался наверно над нами.

— Над нами?