Предварительные решения

— А ничего. Будем служить как служили, но ты теперь видишь, насколько тут всё серьёзно? Постарайся чтоб больше таких инцидентов не было. И на всякий случай запомни, что в Москве остались люди которым ты крупно насолил и эти люди могут достать человека в спецтюрьме НКВД. Вряд ли они что-то против нас предпримут, смысла нет, но зарубочку в памяти сделай.

— Сделаю. И Казаку и всем остальным втык дам, пусть проникнутся.

— Поехали дальше. У тебя казарма для курсантов на какой стадии готовности сейчас?

— Да в общем то ни на какой. Хочу сначала мосты, хотя бы парочку сделать.

— Оставь мосты и все силы бросай на казармы. Стены, крыша и делай на вырост, чтоб в случае чего и четыреста человек смог принять.

— Четыреста! Командир, а тренировать где? Мы тут уже по всей границе в колхозы упёрлись. Зачем такая спешка?

— В верхах настроения меняются. В войну этим летом всё ещё не верят. Молотов и практически все промышленные наркомы прямо спрашивают — вы товарищи ухи переели? У нас перевооружение в разгаре, а вы план хотите в унитаз спустить. Но в некоторые военные головы все же закрался вопрос — а если вдруг, то насколько мы готовы?

— Наверно меня всё-таки выкинули бы из армии если б не, как говорят капиталисты, мощное лобби. Жуков, Шапошников и Мехлис скажем так обеспокоены. Да что Георгий Константинович, даже Тимошенко ко мне подобрел.

— Дела.

Барс остановился перед доской брошенной на перепаханную гусеницами землю. Которая в свою очередь являлась началом разветвлённой системы переходов накрывших грязно-коричневое пятно стройки.

— Тут дальше только гуськом по доске, иначе сразу сапоги потеряешь. Сейчас то тут получше, что-то подмёрзло, что-то утоптали, а вначале не подумали гусеницами в месиво всё превратили. Ещё ключ сковырнуть умудрились. В общем весело было.

— Давай тут постоим. В общем все эти бурления наверху могут привести к тому, что курсантов ты получишь больше, но зато раньше. Ясно?

— Да куда уж ясней. А с территорией как быть?

— Нарисуй план, чего бы ты хотел себе урвать, попробую помочь твоему горю.

— Нарисуем, нарисовать то не проблема. Справимся даже без Валеры. Кстати, как он там? Не в курсе, Командир?

— В курсе. Там такая ситуация, не знаю смеяться или плакать.

Командир потыкал тростью в уже покрытую несколько сантиметровым слоем снега и успевшую застыть грязь.

— Женился Валера.

— Да ладно?!

— Вот тебе и ладно. Помнишь я про лаборантку Оксану рассказывал?

— Конечно помню, — Барс изобразил руками футбольные мячи в районе груди.

— Ну вот. Эти конструкторы, — Командир на несколько мгновений задумался, подбирая правильный эпитет, — недоделанные, так Валеру загрузили, что у него на работе время чихнуть лишний раз не было.

— А чего он их не послал?

— Знаешь же, что он про всё забывает когда рисует.

— Ну это да.

— Так вот ничего удивительного, что Оксане он предложил позировать после работы, благо хоть отдельную комнату в общаге ему выделили. Так вот раз он её за полночь проводил, второй. А потом она у него ночевать осталась. Это тут мы на него снисходительно смотрели, художник, что с него взять. А вот на фоне инженеров сам понимаешь совсем другой расклад. Да и не урод парень, одни кудри чего стоят.

— Ну, Командир, не томи!

— Так я всё сказал. Ночевать осталась, а на утро они в ЗАГС пошли и образовалась у нас новая ячейка общества.

— Да бог с ней с ячейкой. Жить то они где будут? У нас или потеряли мы Валерия?

— Потеряли. На время. Но это уже другая история.