Предварительные решения

Капитан рывком распахнул дверь и выскочил на улицу, к своим бойцам. Те, окружив Геладзе, почесывали кулаки и скрипели зубами, но от активных действий воздерживались. Чуть в стороне от остальных стоял лейтенант Макаров и по его крайне задумчивому виду было похоже, что он также не знал, что дальше делать с задержанным капитаном.

Впрочем, если бы не его вмешательство вообще не известно чем бы дело закончилось. Мордобоем или чем похуже? А по грузину видно, мерзкий тип, отпускать его нельзя, да и подпол чуть ли не в открытую пугал, что с его подчинённым связываться себе дороже выйдет. Так что семь бед один ответ, а от ответственности капитан Октябрьский никогда не бегал.

— Илья ты чего здесь забыл? Бегом на пост! А ты Муха, — Барс обратился к одному из стоящих поблизости бойцов, — лётом к Задире на псарню как раз успеешь его предупредить чтоб собак не кормил.

Оба лейтенанта, и старший — Донских, и стоящей на страже государственной безопасности — Макаров, немного прихренели, но смогли удержаться от готовых слететь с языка вопросов.

— На псарню? — брови политработника взлетели вверх.

Казак споткнулся и оказавшись за спиной Геладзе сделал комиссару страшные глаза.

— Ну а зачем он нам? — Барс сплюнул под ноги толстяка, — скажем сам рванул дурашка и случайно у клеток оказался. А собачки вырвались, какой с них спрос. Влепим Задире четыре наряда вне очереди, а потом отпуск домой дадим.

— Ну а чё, правильно, а то следователь приедет и начнётся волокита. А так труп предъявим, хочет Тумана, хочет Шарика пусть допрашивает.

— Да он только обрадуется, акт о несчастном случае подпишет даже не читая, — подключился к обсуждению Макаров.

— Слышал толстый, — Казак с кажущейся небрежностью заехал локтём в печень Геладзе, — пару минут у тебя осталось, если верующий молись.

Капитан от удара скособочился, а лицо, по которому уже текли крупные капли пота, на глазах посерело.

— Может ему морфина вколоть пару кубов? Мы же не звери, — спросил комиссар с жалостью посмотрев на оплывшего "танкиста".

— А если вскрытие, вы подумали? Пусть потерпит, там делов то на один чих.

Так мило болтая и практически таща грузина под руки, компания успела пройти ещё несколько сот метров. А потом из-за угла раздался леденящий душу вой. Толстяк дёрнулся пытаясь отскочить назад и забился в руках, держащих его командиров, бешено мотая головой.

— Да что ты упёрся то! Почти дошли, — Казак взял Геладзе за шиворот и дёрнул вперёд. Увы этим он добился только того что капитан завалился грудью на снег.

А через несколько секунд, едва Геладзе успел приподнять голову над землёй, на него, захлёбываясь лаем, бросилась собака. Огромный тёмный комок шерсти вывалив язык и брызгая слюной нёсся прямо на Отара закрывая собой небо и капитан не выдержав закричал.

— Ааа! Скажу! Всё скажу!

Уже через час гражданин Геладзе заканчивал давать показания о своей мягко говоря преступной деятельности. Когда лейтенант Макаров осознал, что ему говорит задержанный, волосы на его голове встали дыбом. Выходило в Москве и области действовала не просто сплочённая банда, а целое криминальное сообщество образованное по национальному признаку. Ещё больше изумляло, что преступники занимались не банальным грабежом и разбоем, а хищением государственного имущества с последующей его реализацией. Если верить Геладзе бандитам удалось наладить сбыт похищенных товаров не только через спекулянтов и колхозные рынки, но и склонить к преступной деятельности нескольких директоров советских магазинов.

Но самый большой шок Макаров испытал узнав, что хищения народного добра происходят, так сказать, в тесной спайке с кладовщиками призванными это самое добро беречь. Лейтенант отнюдь не был наивным человеком, но размах и наглость, существующей можно сказать в самом сердце государства, банды поражал. Не останавливаясь ни перед чем бандиты проталкивали на ключевые должности своих соплеменников, используя весь арсенал незаконных способов начиная от подкупа и заканчивая убийствами.

Когда уже в темноте (почти ночью) за «ещё капитаном» приехали (к сожалению не на чёрном воронке, а на бледно-зелёном, раздолбанном автобусе ГАЗ 03–30) товарищи из НКВД, то есть уже НКГБ, лейтенант Макаров с большим облегчением передал им арестованного, радуясь, что дальше разбираться со столь щепетильным делом будут уже без него.

В нескольких десятках метров от лейтенанта, в палате лазарета радовался курсант Николай Задира. Пусть он сорвал голос имитируя злобный собачий вой и сейчас может разговаривать только шёпотом, зато как на него смотрел Барс, как двинул в плечо Чингиз. Молоток — успел бросить на ходу спешащий куда-то комиссар.

Целый день ребята таскали ему всякие вкусности, а Задира красный от смущения так и не решился сказать, что глотать сейчас ему не то что пищу, слюну очень больно, вот и стоит прикроватная тумбочка заваленная едой. Но еда не главное, главное боевое братство.

Ещё двумястами метрами южнее в своём вольере спала самая небоевая восточноевропейская овчарка на свете по кличке Балбес. Кинолог, старший сержант со смешным позывным «Гав» махнул на Балбеса рукой и отчаялся бороться с врождённым дружелюбием и пофигизмом пса. Поэтому днём Балбес оказался единственной собакой находящейся в вольерах, и не занятой на патрулирование границ базы. Собачий ум не мог связать воедино нежданно свалившееся на него поощрение в виде мозговой кости с приличным кусом мяса и чуть ранее произошедший эпизод где ему не дали поиграть с «Большим» оттащив буквально в последний момент. Впрочем, это нисколько не мешало Балбесу видеть сон, где он всё-таки добрался до человека и повизгивая, к их обоюдной радости, вылизывает его лицо своим шершавым мокрым языком.