Неверность

– Бывшей супруги, – поправил судью Кулаков и ответил: – Знаком.

– Бывшей она станет, когда будет решение суда и оно вступит в законную силу. Это поймёт даже недоумок. Хотя, – судья посмотрела на истца, – вы уже продемонстрировали уровень своего интеллекта. Если с иском знакомы, что хотите сказать по заявленным вашей супругой требованиям? Про развод не спрашиваю, и так понятно, что брак вы сохранять не желаете.

– Ваша честь… – начал Кулаков.

– Истец, – вновь прервала моего оппонента судья, – я вам разъясняла регламент. Вашей честью для вас я стану только в том случае, если буду рассматривать уголовное дело в отношении вас. В таком развитии ситуации я сомневаюсь, так как для привлечения вас к уголовной ответственности требуется абсолютная уверенность в вашей дееспособности. Мои сомнения подтвердила бы любая психиатрическая экспертиза. В этом деле, согласно регламенту, который я вам разъяснила, обращаться к суду следует «Уважаемый суд». Вам понятно?!

– Да, Уважаемый суд, – промямлил Кулаков.

– Что вы там хотели сказать по делу?

– Я согласен с требованиями своей бывшей… – Олег запнулся, но тут же поправился, – своей супруги в части раздела автомобилей и недвижимости. Но она скрыла от суда наличие денежных средств, которые тоже подлежат разделу.

– О какой сумме идёт речь? Где документы, подтверждающие их наличие? – стала напирать на Кулакова судья. – И почему?! Я повторяю, для вас особо, почему вы об этом заявляете только сейчас?!

– Я не имел возможности прийти на судебные заседания, дело в том, что…

– Это ваши проблемы! – не утихала Мельникова. – Я вновь спрашиваю, о какой сумме идёт речь?

– Думаю…

– Ах, вы думаете. Странное действо для вас. Продолжайте в том же духе, и сегодня же решение суда будет вынесено.

– Уважаемый суд, – Кулаков взял себя в руки, во всяком случае попытался, – речь идёт о 10 миллионах, которые находятся на счетах моей супруги. Эти денежные средства она получила в период брака. Более точно я сказать не могу, так как сведения из банка мне не получить.

– Вам хотя бы известно, в каком банке эти счета? – задала вопрос судья и тут же повернулась ко мне. – Вячеслав Иванович, что вы можете сказать по поводу слов истца?

– Да, в Сбербанке России, – ответил Кулаков.

– Нет, – вновь покривил я душой.

– Так. Истец, в связи с тем, что добиться от вас чего-то разумного невозможно, суд по собственной инициативе запросит сведения о банковских счетах и размерах вкладов вашей супруги, – Ольга Егоровна на секунду задумалась. – У вас самого есть банковские вклады?

– Да.

– Хорошо. Аналогичные сведения запросим и в отношении вас, – Мельникова встала, все вскочили на ноги вслед за ней. – Стороны, – обратилась она к нам, – на следующем заседании я хочу услышать от вас доводы и увидеть доказательства. Особенно это вас касается, – бросила судья Кулакову и вышла из зала суда.

Мы с Кулаковым последовали за ней: я к выходу из здания, а Олег за секретарём – предоставлять необходимые сведения.

Перед тем, как мы с ним должны были разойтись, я решил предпринять попытку урегулировать спор миром.

– Олег, может стоит поступить по-мужски и не претендовать на то, что принадлежит женщине?

– Вячеслав, если бы она не поступила со мной отвратительно по-женски, я так бы и сделал. Всего доброго!

5

– Что дальше? – Женька в ходе моего рассказа, хорошо приложился к пиву, поэтому был навеселе. – Ты узнал что-нибудь о деньгах Полины?

– В тот момент нет. Я дважды встречался с ней, просил её раскрыть источники поступления денег и характер сделок. Кулакова ответов мне не дала, но предоставила выписку по банковскому счёту.

– Что в ней было? – заинтересовался Фёдор Петрович.

– Ничего особенного. В браке Кулаковы состояли семь лет. Практически со дня свадьбы у Полины был открыт именной банковский счёт, на который небольшими, в основном суммами от 20 до 35 тысяч, поступали денежные средства. В течение трёх лет вообще не было ни одного поступления от сторонних лиц, только проценты от банка. Моя клиентка редко вносила деньги самостоятельно. Ни один платёж не содержал указания на его назначение. Большинство платежей осуществили через систему онлайн-переводов. Занимательно, но за весь период от супруга ей не было ни одного перевода.

– Чем же занималась твоя клиентка?

– В том-то и дело, что я не смог этого установить. Официально она была не трудоустроена, в фирме мужа не работала. Я даже поинтересовался её образованием – она не смогла меня ничем порадовать: 9 классов школы и два месяца обучения в медицинском училище.

– Может родители помогали? – предположил Женька.

– Мимо. Оба умерли ещё до того момента, когда она вступила в брак. Братьев и сестёр тоже не имелось, – ответил я Солодову на вопрос, который он не успел задать, но намеревался, – Полина была единственным ребёнком.

– Что ещё ты выяснил? – вновь задал вопрос Самсонов.

– Судья Мельникова сдержала своё слово. Запросила сведения по банковским счетам Олега. Их у него оказалось два. Только полностью пустые, копейки, находящиеся на них, не стоят того, чтобы называть эти суммы.

– Как же они умудрились приобрести недвижимость и автомобили?

– Фёдор Петрович, – я с удивлением посмотрел на старого опера, – не тебе задавать такие вопросы. Всё ясно как день. Олег Кулаков работал только с наличкой, чтобы уходить от налогов. Фирма, о которой он говорил, – сам Кулаков. Олег являлся индивидуальным предпринимателем, в этом статусе и работал. Декларации показывал практически пустые. Занимался перевозками, что позволяло уходить от безналичных платежей.

– Хорошо, – упорно добывал из меня информацию Самсонов, – доходов ты не установил. Что можешь сказать про расходы?

– Хороший вопрос, но мимо цели. Во-первых, кредитов оба супруга не получали. Ни разу! Во-вторых, расходы обоих были действительно большими, но это имело бы значение при расследовании уголовного дела, но не раздела имущества. Нашему суду безразличны источники денежных средств, он рассматривает вопросы, которые касаются заявленных требований: хочешь развестись – расторгнем брак, желаешь разделить имущество – пожалуйста, разделим. Всё остальное – побоку. Единственной радостью для суда явилось то, что Олег Кулаков соблаговолил увеличить исковые требования, включил в них требование о разделе 10 млн (пополам между супругами), что позволило Мельниковой начать процесс заново, как бы с нуля, хотя к тому моменту он длился уже около трёх месяцев.

– Сам Кулаков пояснил, откуда у его жены такие деньги? Может таким образом он и уходил от налогов, переводил свои доходы от перевозок на счёт Полины? – продолжил расспросы Фёдор Петрович.

– Нет. В этом споре он занимал более выгодную позицию, так как именно Полина должна была доказать, что деньги она получила просто так.

– Чёрт! – возмущённо воскликнул Солодов. – Вячеслав, долго ты будешь тянуть?! Скажи сразу, чем всё закончилось, – затем на секунду замолчал и спросил: – Что означали слова Кулакова про женское поведение твоей клиентки? Она и есть женщина, как она ещё должна была себя вести. Не понимаю.

– Тогда его фраза мне тоже была не понятна, – я ощутил чувство голода. – Слушайте, – предложил я своим друзьям, – не пора ли переместиться в кухню. Неплохо было бы перекусить.

– А твой рассказ? – сразу отреагировал Солодов.

– Продолжу его за обедом. Посмотри на время – уже практически полдень.

Все согласились с моим предложением, поэтому мы направились к стоявшей в отдалении от арендованного дома кухне. Самсонов занялся приготовлением: мясо, овощи и т. д. Солодов, будучи уже изрядно «подшофе», сначала пытался помогать, а затем улегся на стоявшую у стола кушетку и захрапел. Я занялся сервировкой стола. Оказалось, остальная часть нашей компании уже проснулась и, вероятно, увидев, что мы заняты, уехала на рыбалку. Счастливые люди!

– Славка, – неожиданно обратился ко мне Фёдор Петрович, когда всё уже готовилось на плите и нам оставалось только ждать, – из твоего рассказа я понял, что ни один из супругов не знал о доходах другого. Как же они жили?