Вынужденная игра

***

Гостевой особняк Виролайненд

«Граф Гайдаржи?»– скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла бледная изящная брюнетка с серо-голубыми дымчатыми глазами, приветливо смотрящими из-под тонких бровей-полумесяцев, вздернутым носиком и губами цвета спелых яблок. «Мы знакомы?»– поднял бровь Марат, непроизвольно откидываясь на колонну, возле которой стоял, и тем самым увеличивая расстояние между собой и незнакомкой, а пальцами машинально касаясь спрятанного в поясе гибкого ножа. «В последнее время трудно найти человека, который бы вас не знал»,– кокетливо склонив голову влево, ответила девушка: «Король Зарвий, видите ли, прежде чем давать согласие на брак хотел убедиться в том, что принц Сташинский достойный кандидат на руку одной из его дочерей». «А поскольку вы лучший друг принца, то его психологический портрет отчасти писали с вас»,– пояснила черноволосая кокетка.

«Ведь слуги дипломатов, как известно, обычно обучены тому, что следует отвечать на вопросы о личностях монарших особ, как назвать побольше достоинств принца крови и какие недостатки допустимо озвучить, чтобы не испортить картину, и в то же время сделать историю правдоподобной»,– продолжила рассуждать брюнетка. «Но если спросить о ближайшем окружении представителей династии, то можно получить намного более правдивую информацию о последних»,– заметила черноволосая. «Ваши личные качества сыграли далеко не последнюю роль в согласии на брак принца Сташинского и принцессы Любомирской, а также сделали вас мечтой доброй половины фрейлин Хоноратского замка»,– сделала комплимент графу Гайдаржи собеседница.

«А узнать, что тот добродетельный муж и странник в запыленном плаще одно и тоже лицо вам, видимо, помогли личные качества управителя особняка»,– не удержался от сарказма Марат. «Скорее случай,– улыбнулась в ответ брюнетка. «Из-за этой погоды простуда моей госпожи начала возвращаться, и я спустилась вниз, чтобы попросить о вызове врача, на что держатель предложил мне, дабы не терять времени, обратиться к услугам доктора, вызванному по приказу графа-инкогнито в 203 номер»,– поведала девушка. «Но прежде чем я успела назвать месье Клински номер комнаты госпожи, вы увели его, ну а убедиться в верности моей догадки, вы помогли мне сами»,– закончила рассказ блондинка.

«В таком случае мои извинения вам и вашей…госпоже»,– произнес Марат, сделав паузы перед последним словом и добавил, выразительно глядя на серебряные серьги с крупными белыми камнями в ушах девушки. «Простите, просто очень странно думать, что у вас есть госпожа»,– пояснил свое действие молодой человек: «Кто вы? Шендолинская придворная?» «Вот мы и разрушили инкогнито друг друга»,– рассмеялась брюнетка: «Я Кристина Готье – одна из фрейлин принцессы Белолики». «Честно говоря, не думала, что Сташинские тоже выберут особняк Виролайненд для привала да еще и прибудут в него практически в одно время с Любомирскими»,– призналась фрейлина. «Ведь чтобы добраться в этот особняк из Донотора нужно делать крюк»,– заметила Кристина Готье. «Король Олеандр, королева Бернардина и принц Ладислаус вместе со свитой сейчас находятся на пути в Междуречье и скорее всего прибудут туда всего через пару часов»,– ответил Марат: «В особняке лишь принцесса с несколькими слугами и охраной».

«Что-то случилось с принцессой?»,– догадалась Кристина. «Вывих»,– подтвердил Марат: «Поскользнулась на мокрой листве во время привала и проскользила мимо бала». «Этот особняк был ближайшим к месту инцидента, к тому же восстановление принцессы Станы скорее растянется на несколько дней и должно пройти в условиях соответствующих ее статусу»,– закончил рассказ Марат. «Что ж, надеюсь, восстановление принцессы не заставит себя долго ждать»,– выразила пожелание Кристина Готье.

***

Междуречье

– Оставьте себе свою награду, вы показали себя храбрецом, исполняя приказ, и, безусловно, ее достойны

– Но ничего этого не было бы без вас, всю жизнь обделяемого благостями судьбы

«Вы правы, я всю жизнь был обделен, так не лишайте же себя того, что дарует вас судьба»,- подняв наполненный сангрини фужер в знак благословления младшего товарища, произнес месье Могуэль.

В третий раз попробовав найти еще одну страницу в приключенческом романе К. Лиферса и убедившись, что слова благословления Мишеля Могуэля действительно являются завершающей строкой произведения, Ласло, с сожалением, отложил книгу и подошел к окну: на улице по-прежнему шел дождь, причем довольно сильный. Но одна мысль о том, чтобы провести оставшиеся двадцать четыре часа до бала просто сидя в комнате, пусть и весьма просторной, была для Ладислауса невыносимой, поэтому молодой человек решил развлечь себя прогулкой по коридорам старинного Даменецкого замка, которому завтра вновь предстояло войти в историю.

Без особого интереса миновав отданную под размещение доноторской королевской семьи и свиты западную часть третьего этажа, Ласло сразу же перешел к исследованию восточного крыла, сохранившего первозданный вид. Выложенный золотыми монетами с гербами подчиненных территорий пол, стены, отделанные темными дубовыми панелями и увешенные трофеями, расписанный сценами победоносных сражений потолок.

Замок еще определенно помнил величественное прошлое Даменецкого рода долгое время правившего Междуречьем, но десять лет назад практически добровольно согласившегося сделать его буферной зоной и местом ссылки магов и колдуний. Впрочем, пустые места, то и дело встречавшиеся на полках и на стенах, свидетельствовали о том, что в скором времени этот уголок славы некогда влиятельнейшей семьи постигнет та же участь, что и остальную часть замка.

Грустно, хоть и не удивительно, ведь пару месяцев назад последний представитель Даменецкого рода был снят с должности наместника Междуречья, и замок перешел во владение Артемия Вишневского отнюдь не склонного хранить свидетельства побед поверженного врага. «В конечном счете, вы тоже не проявляли милости к павшим»,– будто бы извиняясь перед портретом основателя династии – Льва Даменецкого, произнес Ладислаус и, подняв с полки кубок в виде перевернутого черепа на невысокой, но устойчивой серебряной ножке, философски изрек: «Жизнь переменчива».

«Осторожнее с этим кубком, когда-то дочь властителя земель, которому принадлежит лежащий в основании этой чаши череп, наполнила его невероятно сильным ядом, отправившего на тот свет не только Льва Даменецкого, но и его сына, пившего из чаши многим позже»,– предостерег Ласло тонкий девичий голос. «Это было столетия назад»,– отмахнулся Ласло. «Пара столетий совсем не срок для яда, заговоренного ведьмой»,– прозвучало в ответ.

«Вы так хорошо осведомлены, потому что сами ведьма или потому что кого-то отравили?»– не удержавшись от сарказма, с вызовом повернулся на голос настойчивой доброжелательницы Ладислаус. «Мои знания имеют сугубо теоретическую природу»,– заверила его облаченная в черное на белых пуговичках платье с расклешенной юбкой по щиколотку и коротким рукавом и черную же шляпку-таблетку, сдвинутую вправо, худощавая блондинка с тонкими чертами лица и глазами цвета замерзших фиалок.

«Не знал, что принцесс Шендолина учат токсикологии»,– заметил Ласло. «О, своим знаниям в токсикологии я обязана вовсе не придворным учителям»,– усмехнулась принцесса Белолика: «Хотя признаюсь, определенную подвижку к этой науке они мне дали». «Возможно, вы знаете, что в образовании королевских дочерей особое внимание принято уделять истории всех имеющих хоть какой-то политический вес государств»,– начала рассказ девушка. «Так вот, изучая сказания о жизни великих и не очень правителей, я заметила, что большинство из них умерло не на поле боя или от болезней, а именно от яда, причем отравления из века в век имели общие черты, менялись только ядовитые вещества»,– поделилась наблюдениями принцесса.

«Насколько мне известно, королевы чаще выступали в роли отравительниц, а вовсе не жертв»,– заметил Ладислаус: «В свете чего ваше увлечение выглядят несколько двусмысленно и даже опасно». «Просто имена отравленных королев история в большинстве случаев предпочла забыть»,– зло ответила Белолика: «И, да, вам бояться уж точно нечего, всё чем увлекается Дарьяна – это прогулки по саду». «Боюсь, вы неправильно все поняли, я лишь хотел предостеречь вас о том, чтобы вы не беседовали с посторонними о вещах, которые большинство из них не поймет»,– выкрутился из ситуации принц Ладислаус. «И уж точно я не стану жениться на принцесса Дарьяне лишь в пику вашему увлечению»,– заверил девушку Ласло. «Можно подумать вам будет дозволено выбирать»,– фыркнула Белолика.