Страница 5 из 5
В противоположной стороне арки появилась сгорбленная напряженная фигура какой-то старушки. Она остановилась, посмотрела слепыми глазами через толстые стекла очков и вдруг, заголосив, бросилась обратно. Ну вот, сейчас поднимет шум или начнет названивать в «Скорую», милицию или еще черт знает куда. К тому же существовал четвертый – улизнувший тип, и вполне вероятно, что он побежал за подмогой. В общем, было бы лучше побыстрее отсюда уйти. Как говорится в известной поговорке – «главное в нашем деле – это вовремя смыться».
Андрей сидел на корточках, прислонившись к стене. Я быстро подошла к нему, взяла за руку и рывком подняла на ноги.
– Ты как? – спросила я.
– Вроде ничего, – вяло ответил он.
Наверное, его хорошенько придушили – лицо оставалось багровым от неуспевшей отхлынуть крови, и он, видимо, еще не мог соображать нормально.
– Идем, – я устремилась к машине, почти таща его за руку.
Впрочем, на полпути он уже пришел в себя и шел рядом со мной сам.
– Ты способен вести машину?
– Да, наверное.
– Тогда – вперед!
Я отдала ему ключи и пропустила к передней дверке. Мы завелись и без приключений тронулись с места. Стало уже почти темно. Андрей вел машину уверенно, но по напряженной позе и сжатым пальцам мне было видно, что это происшествие достаточно сильно потрясло его. Я попросила его повернуть на окружную дорогу, где не было постов ГАИ, и остановиться. Достав из бардачка аптечку, сделала примочку со свинцовой водой на начинавшую опухать и багроветь щеку моего подопечного. Затем мы снова поменялись местами. Я села за руль и, бросив взгляд на Андрея, звонко рассмеялась.
– Ты чего? – удивленно посмотрел он на меня. – Да ничего, – продолжала смеяться я, – просто «ну и рожа у тебя, Шарапов».
Мне удалось отвлечь его от переживаний, и он улыбнулся в ответ.
– Ты их знаешь? – спросила я.
– Нет.
– Хорошо, а теперь, для закрепления, вспомни, что мы учили, и скажи о них все, что думаешь, – предложила я. Мало ли что и по каким причинам может произойти между молодыми парнями!
Наступила небольшая пауза, во время которой Андрей напряженно сосредотачивался на своих мыслях. Затем набрал в грудь воздуха и быстро выпалил на суахили почти без акцента:
– Бегемоты, выпившие слишком много тухлой воды!!!
– Отлично, коллега! Вы делаете потрясающие успехи. Как учитель, я горжусь вами!
До его дома мы ехали без приключений и весело переругивались на суахили. Очень скоро Андрей совсем освоился и произносил слова, как заправский абориген.
Дом, в котором жил Андрей, находился почти на окраине города. Я остановилась на обочине дороги, прямо напротив арки.
– Ну что? Пока?
– Да, до свидания, – неуверенно протянул он.
Его явно мучил какой-то незаданный вопрос. Помявшись немного, он наконец сказал:
– Спасибо, Евгения Максимовна. За все... А откуда вы умете так ловко... Ну, я имею в виду тех парней?
Так вот, что так сильно мучило его!
– Не бери в голову. Просто я когда-то закончила в Москве курсы телохранителей и иногда этим подрабатываю.
– Ке-ем? Телохранителем?!
– Ну да. Разве ты не знал?
– Не-ет.
Огонек восхищения, уже один раз появлявшийся сегодня в его глазах, загорелся вновь. И он снова улыбнулся своей замечательной, чуточку детской и наивной улыбкой. Затем вышел из машины и пересек дорогу.
Я приготовилась уже трогаться с места, как неясное, глубокое и тревожное чувство, словно высоковольтные провода, загудело внутри меня. Черный котенок интуиции вновь напрягся. Я выпрямилась. Посмотрела в окно. Андрей почти перешел дорогу и скоро должен был шагнуть на тротуар. Я оглянулась назад. Из-за угла дома выехал мотоцикл и резко набрал скорость. Он двигался в нашу сторону. Естественно, я не могла разглядеть его водителя. Только неопределенный темный силуэт. Яркий свет вспыхнувшей фары быстро пронзил темноту и сразу угас. И шум двигателя. Шум... Шум! Моя мысль словно поскользнулась на чем-то и затем резко выбросила меня из машины на дорогу. Этот шум, точнее легкое позвякивание, я уже слышала сегодня на набережной, и тогда мой «котенок» тоже предупреждал меня!
Я бросила взгляд вперед – спина Андрея слегка вырисовывалась в темноте на краю дороги. Он спокойно шел, не оборачивался и ничего не подозревал. И не мог подозревать. Я уже твердо знала, что мотоцикл едет на него! Я отчаянно крикнула. Андрей затормозил свое движение и стал медленно поворачиваться. Слишком медленно!!! Мотоцикл был совсем рядом и вот-вот должен был его сбить.
Я резко рванулась вперед. Все вокруг перестало существовать, кроме фигуры Андрея и переднего колеса мотоцикла. Время застыло и оглохло, как телевизор с выключенным звуком. Я летела, словно брошенная катапультой. Это было чудо. Во всяком случае, я потом никогда не могла объяснить успех своего прыжка. А сейчас я, в буквальном смысле слова, пролетела перед самым рулем мотоцикла и успела резко толкнуть Андрея в спину. Он вылетел на газон, а я кубарем покатилась за ним. От соприкосновения с землей снова включились звуки мира и оглушили меня ревом мотоциклетного двигателя. Водитель не собирался мириться с неудачей и разворачивал своего железного коня на второй круг. Я вскочила и снова прыгнула ему навстречу. И наверняка сбила бы его с седла, но он вовремя дернулся в сторону, и я вместо этого полетела на дорогу. Приземление не было мягким, но что-что, а падать я умела и не боялась.
Мы больше опасаемся своей боли, чем страдаем, испытывая ее. Этот страх сковывает нас и загоняет в шок. Почти всегда при травмах люди гибнут не от «несовместимых с жизнью повреждений», а от шока, отец которого – страх. Сколько раз многие из нас видели, как пьяный человек оставался жив там, где трезвый обязательно погибал! А все потому, что пьяный не боится, он принял лекарство против страха заранее.
Я не боялась – меня отучили от этого еще в «Ворошиловке». Отлично помню первое упражнение – падение на стуле назад. Инструктор сидел на высоком стуле, прижавшись к спинке, и раскачивался все сильнее и сильнее. При этом он философски рассуждал, обращаясь то ли к нам, то ли сам к себе: «А чего мы боимся, в самом деле? Ведь пол не так уж далеко... и если падать назад, то спинка стула не даст нам сильно ушибиться... а голова инстинктивно подогнется сама... и если сзади нет торчащих предметов или ямы, то страшного в этом абсолютно ничего нет». Заканчивались слова сильным качком назад и специально усиленным грохотом падения на пол – инструктор имел мощную фигуру и вес около ста килограммов. Впрочем, он тут же поднимался с широкой улыбкой циркового акробата.
Я быстро вскочила на ноги и приготовилась встретить новое нападение. Но, видимо, мотоциклист понял, что в этот раз может не увернуться и решил не искушать больше судьбу. Набирая скорость, он помчался в сторону окраины. Я подбежала к лежавшему на газоне Андрею. Мой толчок и его падение были слишком резки и неожиданны для него. Он медленно сел и посмотрел на меня диковатыми глазами нокаутированного боксера:
– Евгения Максимовна, что это было?
– Все хорошо, Андрей, – ответила я, быстро ощупывая все его кости и суставы, – просто тебя хотели сбить, но все обошлось.
– Почему?
– Почему обошлось?
– Нет, почему меня хотели сбить? Что им от меня нужно?
– Ну, мне кажется, ты должен знать это лучше меня. Вспомни, кому ты насолил до такой степени.
– Я не знаю. У меня никогда не было ничего похожего.
– А о чем вы говорили в арке?
– Они ничего не сказали, кроме того, что я наконец-то попался. Точнее, не успели больше ничего сказать – появились вы.
– А-а, значит, я прервала беседу в самом начале, и теперь ты даже не знаешь, что их интересовало, – философски констатировала я.
– Это не страшно. Не укоряйте себя. Думаю, что вряд ли они хотели осведомиться, почем нынче хлеб в Тамбове или что-нибудь в этом роде, – попытался пошутить Андрей.
– Видимо, мне стоило слегка подзадержаться: тогда бы мы знали, чего они хотят.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.