Демонолог

Вернувшись домой с пустыми руками, я открыл в телефоне приложение «Добрый повар» и нашел точки общепита с быстрой доставкой еды в Адамс-Сити. Ценники на порядок выше, чем в «Нагорье», но я и ожидал чего-то подобного. Завтра выкрою побольше времени и найду дешевые ресторанчики в соседних районах. Так, на ужин у нас лазанья, крабовый салат и круассаны с чаем — последний доставляется в запечатанных термокружках. Сорок рублей восемьдесят копеек. Грабеж средь бела дня.

Едва мы поужинали, пришло сообщение от куратора:

Буду в девять вечера.

Никаких объяснений.

Меня просто поставили перед фактом.

Я посмотрел на часы: 20.58. Улыбнуло. В общежитие, насколько мне известно, не пускают посторонних. Внизу сидит вахтер, есть какие-то системы безопасности, датчики оповещения… Сатин обошел всю эту хрень элегантно — через санузел. Еще бы, он же умеет пробивать порталы из внепространственной штаб-квартиры ордена.

Перед тем, как войти в номер, учитель постучался.

И на том спасибо.

— Привет, — демонолог помахал рукой Полине, перебиравшей какие-то тетрадки и ручки. — Надо поговорить.

Никак не привыкну к отсутствию компа. Глобалом я могу пользоваться и с телефона, но задроцкий разум Ильи чувствует себя неуютно. Пожалуй, завтра перевезу этот металлолом на такси. Может потребоваться для учебы, а мелкие экранчики смартфонов вызывают у меня приступы клаустрофобии.

— Чай не предлагаю, — я провел гостя на балкон, где бесформенной грудой валялись кресла-мешки. — Еще не закупился.

— Предусмотрительность — мое второе имя, — в руке куратора появилась небольшая картонная коробочка. — Не против пакетиков?

«Тамрико».

Люблю эту марку.

Даже в пакетиках.

Пока я хозяйничаю в кухонной зоне, куратор разглагольствует о преимуществах грузинского чая, погоде и пользе вечерних прогулок для здоровья. Полина, воспользовавшись обстоятельствами, достала телефон и скрылась за дверью, чтобы нам не мешать. Две квартиры еще не заселены, так что лаунж в нашем безраздельном пользовании.

Сатин сменил пластинку, едва за девочкой захлопнулась дверь.

— Меня послал Тобенгауз. Наблюдается подозрительная активность в аномалиях, а это означает…

— Проблемы, — догадался я.

— Вроде того, — куратор принял из моих рук кружку с настоявшимся чаем. Пакетики я выбросил в мусорку. — Могут задействовать всех оккультистов.

— Включая тебя.

— Именно.

— Но… ты же мой куратор. Я должен следовать за тобой, разве нет? А вход в аномалии наблюдателям запрещен.

— Зришь в корень, — похвалил Глеб. — Тебя надо возвести в ранг ритуалиста.

Пожимаю плечами:

— Они тоже не могут входить в аномалии.

— Сейчас не могут. Если напряженность будет нарастать, запрет снимут. Правда, будут допускать сильнейших. И то — после сборов.

Еще и сборы.

Час от часу не легче.

— Ты можешь отказаться, — заверил меня учитель. — Я бы так и поступил на твоем месте.

Отказаться от смертельной опасности в локациях, кишащих демонами? Заманчивое предложение. Вот только подозреваю, что это оптимальный способ быстрой прокачки.

— Какой план? — спросил я. — Мне кажется, статус наблюдателя присваивается на несколько месяцев. Минимум.

— Это не совсем так, — мягко поправил Сатин. — Ты можешь досрочно сдать экзамен на ритуалиста, если продемонстрируешь успехи в рейдах. Под моим контролем, разумеется.

— А прецеденты были?

— Да. Некоторые экзы поднялись за пару недель.

Несколько секунд я задумчиво пью чай, глядя в окно.

— Излагай план.

— Ритуалист должен раскрыть определенные способности в ветках. И прокачать их до приемлемого уровня. Придется изгнать и развеять несколько низкоранговых духов, применяя стандартные боевые заклинания. И сдать экзамен конклаву. Справишься — переведут в ритуалисты.

— Я так понимаю, и ритуалы надо проводить.

— Обучу.

— А что с пассивными навыками?

— Кое-что развивается в домашних условиях.

— Хорошо, — сдался я. — По рукам. Я в твоей команде.

На лице куратора появилось довольное выражение.

— Я в тебе не ошибся.

Как же я не перевариваю эти фразочки. С тех самых пор, как меня приволокли в святилище Нергала и стали натаскивать на жреца смерти. Все мерзости, что со мной творили, оправдывались набором однотипных утверждений. Эта фраза, например, работала в случаях, когда требовался доброволец на бессмысленную и беспощадную мясорубку.

Учитель одним махом допил чай.

— Идем.

— Куда? — охренел я.

— В рейд.

— Ты издеваешься? Сейчас?

— Ну, по правде говоря, через двадцать минут. Прыгнем через конклав, быстренько всё сделаем, и по домам.

Оптимист.

Что ж, назвался боровиком, полезай в банку.

Глеб присел, чтобы начертить мелом линию на асфальте. Кривую длинную линию, перегораживающую выезд из подземного паркинга. Мел у куратора был зеленым. Я терпеливо наблюдал за процессом. Губы учителя шевелились, нашептывая заклинание.

Боги, у демонологов почти всё колдунство выстроено на заклинаниях.

Почему-то мой родной язык обрел в этом мире невиданную силу. Есть подозрение, что высокий тшуммех — еще и исконное наречие духов, сбежавших от Нергала.

— Сюда будем отступать, если что, — предупредил оккультист.

Спускаемся в утробу паркинга.

Обычная неомосковская высотка, выстроенная на противоположном краю столицы. Тридцать этажей, мебельный магазин и офисы на первом ярусе. Наш клиент разместил задание через онлайн-форму. Механическая одержимость. Дух вселился в машину — новенькую, только что из салона. Усиленное поглощение праны, агрессия к проходящим мимо жильцам. Эсбэшники, охраняющие жилую зону, согласились заблокировать подвал, чтобы нам не мешали другие водители. Ровно один час. Потом запрет снимут.

Паркинг производит тягостное впечатление.

Будит неприятные воспоминания.

Железобетонная пещера с колоннами. Всё расчерчено на желтые квадраты и пронумеровано. Свет вспыхивает по мере нашего продвижения.

Мои шаги подхватываются гулким эхом.