Страница 99 из 124
Я не выдержал и снова хмыкнул. Все стало ясно. Перед нами сидел никто иной как Гена — Монгол. Один из самых прославленных воров в законе. Достаточно сказать, что знаменитый Япончик был у него в банде на вторых ролях. Хотя, какая там банда? У него в середине семидесятых уже была настоящая преступная организация. Занятая вымогательством, рэкетом, и крышеванием. Именно он придумал схему «безопасность в обмен на деньги». И предложил ее цеховикам. И вообще, Монгол — человек с фантазией и деловой жилкой. За это, на какой — то сходке, спецом созванной ворами, его пытались раскороновать. Но вместо этого, наоборот, тоже стали работать по его методе. А он стал чем то вроде глав вора по цеховикам. Естественно то, что деньги в Москву везлись ему. Как и то, что в Питер, скорее всего — от него. В Москву- его заработок. В Питер — оборотный капитал.
Непонятно только одно. Нафиг мы ему понадобились? И еще, я плохо помню, но он вроде бы должен сидеть. И выйти при Горбачеве.
Геннадий Александрович, между тем, кивнул официанту. Стол стремительно заполнился деликатесами.
— Угощайтесь, ребята. — он собственноручно наполнил нам рюмки водкой. Себе, впрочем, плеснул «Двин». Поднял бокал. — со знакомством!
Я плохо, а точнее — никак, знаю воровские манеры. Но дядя, сидящий напротив, скорее напоминал чиновника- сибарита. После трудного дня решившего слегка расслабиться. Он, между тем, закурил Честерфилд, и перевёл взгляд на нас. Я подобрался. Взгляд был- оценивающий.
— Когда мне рассказали, как Андрюша хочет доставить деньги, я ничего не понял — заговорил он. — решил что он важности надувает. Но получилось красиво. Я с ним переговорил. Он сказал, это вы планировали. Так?
— Не совсем. Это он предложил не самолёт, а поезд. Мы хотели за пол-дня все сделать.
Монгол кивнул. И разлил снова.
— Это детали. Вот что я вам скажу пацаны. Мне нужны люди с мозгами. Не желаете ко мне? Такие вот вопросы планировать и готовить. Деньгами не обижу.
— А как это будет выглядеть?
Сурков, даром что не знает, с кем говорит, но явно чувствует что дядя сильно не простой. Геннадий Александрович пожал плечами.
— Оформлю вас на заводе, на Яузе. Будете при мне. Типа штаба. Мне нужны умные ребята. Продумывать последствия.
Так и сказал! «Продумывать последствия». Не, я и не думал никогда, что воры дураки. Но Монгол крут. Да и вообще, этот человек оказал на воровской мир влияние такое же, как Маркс на идеи социализма. К примеру, именно он ввёл среди воров обращение друг к другу по имени-отчеству, а не кличками.
И теперь зовёт нас с Сурковым под своё крыло. Типа легальными сотрудниками. Очень креативный дядя. Я ещё только подбирал слова. А Серега, не связанный моим знанием, засмеялся и сказал:
— Геннадий Александрович! Мы же питерские! Мы же здесь загнёмся. Да и доучиться нам нужно. Зачем вам недоучки?
Монгол рассмеялся в ответ:
— Вот же! Этот ваш голожопый питерский гонор. — перевёл взгляд на меня — а ты, Колек, что скажешь?
— Я, Геннадий Александрович, со всем уважением, но откажусь. Я случайно в эту историю попал. И, если честно, нервничаю. Менты эти, они же не успокоятся. А я не при делах.
— То есть вы оба отказываетесь? — уточнил он. Не угрожающе, а констатирующе.
— Отказываемся, Геннадий Александрович. — ответил за двоих Сурков.
— Жаль, ребята. — он взглянул на часы, и повернулся к соседнему столику. К нам подошёл парень.
— Он отвезёт вас в Шарик. Договоримся так. Если что, я к вам обращусь.
— Нет. — сказал я. — больше к нам обращаться не нужно.
— Вот как — сказал Монгол. И сказал он это так, что я внутренне собрался и незаметно переместил центр тяжести на левую ногу. Она у меня толчковая. Сурков тоже как то слегка отодвинулся. А парни, за соседним столиком, и стоящий рядом, вроде бы не меняя позы, вдруг стали очень опасны.
Прикинул расклад. Оружия не просматривается. Разве что ножи по карманам. Самый опасный — сам Монгол, и вон тот парень слева. Вот их и вырубаю. Сурков тех троих придержит. И ходу. Нырнём в переулки за Арбатом. Сам Арбат сейчас как раз ремонтируют и делают пешеходным. Так что — сбежим, нефик делать. Но только я собрался начать, Монгол хмыкнул и махнул рукой.
— Так и решим. Вам жить. Если что, мы не знакомы. Идите.
Я встал и полез в карман за бумажником, оторвав глаза от собеседника, и выглядывая официанта.
— Оставь — вдруг снова усмехнулся Геннадий Александрович — я угощаю. Не дам питерским рассказывать, что в Москве одно жлобье.
— До свидания- сказал Сурков вставая.
— И вам не хворать. И вот ещё что- добавил он нам в спины- скажете Андрюше, что я в ЛенКоме договорился. Он знает. А за эту операцию, он вам заплатит.
Я обернулся, сказать что обойдёмся. Но он покачал головой.
— Молчи. Я долги не люблю. Разве что меж друзьями. А мы не друзья. И за Артемьева не переживай. С этой стороны вас не тронут.
Кивнул. И пошёл за Сурковым на выход.
Аэропорт Шереметьево-1 — типовой аэропорт. Такой же сейчас в Уфе, Челябинске, да почти по всей стране. Здание вылета. Здание прилета. Парковка. Кассы расположены в зале прибытия. Водитель белой Волги, что привезла нас, за всю дорогу не произнес ни слова. Даже на прощание лишь кивнул. Сурков забрал у меня паспорт и студенческий, и пошел за билетами. Фред, которого Монгол ласково называл Андрюшей, организовал нам бронь от Дзержинского райкома ВЛКСМ.
Пока Сурков толкался среди пассажиров и брал билет, я курил на улице. Злился. В Обнинске я с преступностью не пересекался. Да и вообще считал, что в Союзе, в это время, криминал вел себя скромно и тихо. Само предложение Фреда было удивительным. А уж встреча в Жигулях…
Вор в законе проводит собеседования в центре Москвы. Прелестно. Все то, что будут писать в девяностые — это лишь свидетельство свободы слова. Я думаю, если журналюгам дать волю сейчас, они тоже много чего порасскажут. Только не рассказывают. Так, бродят слухи. Про Казань. Про Свердловск. А про Ростов- на — Дону и Одессу, не говорит только ленивый. А потом мне будут рассказывать что в СССР такого не было. Сейчас, в любом областном городе сидит вор- смотрящий.