Страница 26 из 124
Глава 16
— Привет, Иво, как жизнь?
— Говно!
— Не перживай. Будет хуже.
Я уселся напротив Иво на сиденье, бросив рядом рюкзак. Проснувшись в пять утра, он в дурном. Первая утренняя электричка в Ленинград- синоним боли и страданий. В то время, когда все приличные люди сладко обнимают то, что у них рядом в постели, ты сидишь на жестком деревянном сидении, поеживаясь от утренней свежести.
— Ты, Колян, вроде бы в армии отслужил. Должен радоваться.
— А речь о тебе. Шторма, ураганы, пираты и прочие собачьи вахты. Когда я понимаю что это не про меня, знаешь как мне хорошо?
Тут уж Иво проснулся. И мы с удовольствием некоторое время переругивались. Оставили сумки на сиденьях, и пошли в тамбур курить. В процессе перекура Ивик поделился тревогами.
Он работает мотористом на портовом буксире неделю через неделю. Я так понимаю, самая нижняя ступень в корабельной иерархии. Но, на днях, их буксир отличился. Однажды ночью из администрации порта к ним пришла команда. Где то там, в заливе, болтается буй. Его сорвало с якоря и он теперь мешает судоходству. Плывите, найдите, и притащите на завод. Они поплыли, нашли, зацепили. Поднатужились и поволокли. Бросили у стенки завода и вернулись досыпать.
Иностранные торговые суда, не обнаружив приемного буя на привычном месте, сдуру чуть не вошли в гавань Балтийского флота, в Кронштадте. Потому что оторванный буй так и болтался в море. А героический буксир сорвал с места приемный буй, и, скребя его якорем по дну залива, протащил от Кронштадта до порта. Заодно порвав лежащие на дне важные кабеля. Как думаешь, Дух, капитана посадят? Хорошо что я в это время был дома.
Поржали, чего там. Решили что обойдётся. Потому что приказ был притащить буй? Извольте.
Я не помню каких либо неприятностей у Иво на работе. Недавно закончив мореходку, он, с подачи отца, составил план, и стал его осуществлять. Через три года поступит заочно в родную Макаровку на получение штурманского образования. Закончит и уйдёт в загранку. И станет потом, в конце — концов, капитаном. Будет нанят каким то оффшором, и будет ходить на большом сухогрузе по морям.
А пока мы обсуждали сравнительные характеристики армии и флота. Иво уверял что моряки круче. А я соглашался, чем доводил его почти до истерики.
— Флот, Ивик, это такой общесоюзный загон для мазохистов. А армия, все же, более спокойное место.
— Ты, зелёный, фильтруй свой кавалерийский акцент, а то и до беды не далеко. Кормежка у нас лучше.
— Если армию кормить, то нафиг она нужна? Но в море грибы не растут, а в лесу- таки да! Вот этого флот никогда не простит армии. Тем более что у вас там вся служба в тепле. А у нас- в снегу.
Электричка ехала сквозь странный питерский свет, что бывает только в этих местах. Когда до полудня не понять, утро или вечер за окном. Иво рассказывал, что девчонки из нашей школы очень жалели, что мы с Сурковым куда то пропали. Вы, пацаны, завязывайте скрываться, они и так уже сплошь ленинградки.
Ну да, большинство из нас переберётся в Питер или Москву. А кто-то и в Канаду со штататми.
На Балтийский вокзал электричка пришла около восьми и слегка переполненная.
Прошли через вокзал. Иво пошел на трамвай. Поедет на Двинскую улицу и в порт. А я повернул направо. Купил свежие газеты и спустился в метро. Мне, с одной пересадкой, до Невского.
Пресса июня восемьдесят четвертого- это что то. Минимум информации, при чудовищной многословности. Кое-как выяснил, что СССР не участвует в Олимпийских Играх. И что у нас будет спартакиада «Дружба». Но Китай и Югославия все-же едут в Лос-Анжелес. Жалко наших ребят. Многие сейчас на пике формы и возраста. К следующей олимпиаде они перегорят и сильно сдадут. Про Афган ни звука. Старцам из политбюро еще не понятно, что афганцам нафик не нужны все их подачки, и социальные новации. И нам, и всему миру, еще долго будет невдомек, что афганцам не интересны ни институты, ни дороги, ни школы с больницами. Что они готовы на любые жертвы, лишь бы их дочери не красили ресницы и не пользовались помадой. И что ради этого они победят не только СССР, но и США.
Из метро я выбрался на Невский в пол — девятого. Пошел в сторону Дворцовой. Мимо Дома Книги, мимо «Лягушатника». В кафе «Минутка» заточил чашку бульона, с парой пирожков, и решил что все неплохо. Вернулся к метро, перешел Невский, и, вдоль канала Грибоедова, мимо легендарного пивбара «Очки»(он рядом с магазином «Оптика», вывесившем огромные очки на улицу), пошел в Финансово-Экономический Институт. Спустя совсем немного, вошел в фойе.
Вахтеры в этом времени не усложняют. Если человек выглядит как студент, ведет себя как студент, то он и есть студент. К чему требовать студенческий?
Женская мода этого лета — короткие юбки с воланами. Первое, что я увидел, ступив под своды своей будущей альма-матер, это прекрасные женские ноги, преходящие в короткую юбку с воланами, спускающиеся по главной лестнице. Это зрелище было столь волшебно, что лишь спустя мгновение я смог разглядеть, что к ногам прилагается весьма приятная девица. И мгновенно включился.
— Сори синьорита! Уно итальиано студентто церкаре факультетто финанца э кредитто!
Девчонка оглядела меня, фыркнула, и сказала по русски:
— На второй этаж, налево от лестницы. Не заблудишься.
— А говорят, у меня чистое произношение!
— Ступай себе, итальянец.
— Меня Коля зовут.
— Кто бы мог подумать!
Повернулась и ушла. А мое настроение еще улучшилось. Оглядевшись, я понял, что это очень приличное место. Сессия, утро, народу немного. Но большинство женских ног вокруг- выше всяких похвал. И это в немноголюдной рекреации!
До революции это было здание банка. Поэтому дверь деканата внушает уважение, несмотря на то, что много раз крашена. По нашему, по студечески засунул голову в дверь. В приемной пусто. Только секретарь деканата, невзрачная барышня, задумчиво изучает какую-то бумажку. Мое появление её не тронуло. Разве что, несколько мгновений она пыталась сообразить, с какого я курса. Не мешкая, зашел с козырей, и положил перед ней шоколад Аленка.
— Меня зовут Коля. Хочу дружбы до самой смерти.
— Я замужем!
— Хм. Я — о дружбе, а не о том, что ты вообразила!
— Ты кто вообще такой, и что здесь делаешь?!
— А зовут то тебя как?
— Ну, Маша.
— Маш. Я к вам на факультет хочу перевестись. На второй курс.
Она успокоилась, и подвинула себе шоколад.
— С какого факультета?
— Я с МИФИ к вам хочу превестись.
— Правда из Москвы?
— Не, из Обнинска.