Другой сценарий

Я курил и злился. Глянув в рюкзачок, перед тем, как выйти к такси, я видел томик Ильина. И даже подумал, что будет что полистать в поезде. Просто забыл, как в Союзе относятся к такого рода книжкам. И вспомнил, лишь увидев в руках пограничника. Расслабился я в зарубежах.

Хорошо, что самое лучшее советское образование, состоит из сплошных пробелов.

Выйдя из вагона на платформу Финляндского вокзала, я про себя ругнулся. Родное Гадюкино форева! Даже мороз был градусов на пять больше, чем в Хельсинки. Натянул поглубже вязаную шапку, замотался в шарф и пошел к вокзалу.

Главная причина моего возвращения стояла на выходе с платформы. Рядом топталась причина номер три, то есть Сурков. Мороз не позволил Вике сиять великолепием, и, кажется, она этим расстроена, пряча нос в шарф. Рядом с ними мемориальный паровоз, что когда то привез Ленина.

Вынырнул из толпы пассажиров прямо к ней. И сказал:

— Девушка! Моя подружка, эта шаболда, меня бросила. И уехала в Ригу. Я теперь страдаю от одиночества. Давайте дружить?

Она просияла глазами, пискнула, и повисла на шее. Я закружил ее, отыскав своими губами самые вкусные в мире губы. Краем уха услышал как Сурков кому то говорит:

— Чего вылупились? Его в Сигуранце пытали, жена думала, без ног вернется. А он видишь- ходит. Вот она и радуется.

А я поставил ее на землю, и мы уставились друг другу в глаза. Мне не хотелось что то говорить, а она, похоже, не знала с чего начать. Как всегда, выручил Сурков. Похлопал меня по плечу, и сказал:

— Господин иностранец. Меня зовут Сурков. Я на сегодня назначен вашим водителем и гидом. Еще страна вам предоставляет девушку переводчика, чтоб по сторонам особо не пялились. Зовут Вика. Если не злить, очень милая.

Я отдал ему свой рюкзачок, и сказал:

— А вам, гражданин водитель, разрешено рот открывать в присутствии высокого гостя? Или надеетесь, что я вас жвачкой награжу?

Мы повернулись и пошли в вокзал. Проходя главный зал, Вика так и молчала, вцепившись мне в руку, и иногда заглядывая в лицо.

— Ты эгоист и жмот! — отмахнулся Сурков, — Откуда у тебя жвачка? Ты даже своей девушке ничего не привез, жлобяра.

Я смущенно крякнул. Действительно, я в заграницах расслабился. Забыл, что хоть что-то но нужно привезти. Вика фыркнула.

— Я думаю, Дух, — не останавливаясь трещал Серега, — ты еще и за это получишь от Вики.

— А за что еще? — поинтерсовался я.

— Я так понимаю, ты решил от нее уйти, не выяснив подробно обстановку.

— Обстановку?

— Ха! а ты знаешь, что у нее есть охотничье ружье? Честно предупреждаю тебя, Дух. Если вдруг, решив с ней расстаться, услышишь металлический щелчок за спиной, сразу резко бросайся в сторону чтобы сбить прицел. Меня спасла только отличная выучка и мастерство.

— А ты с ней расставался. Или приставал?

— Я ее пытался утешить!

— А она?

— А она хотела пристрелить любого, кто помешает ей остаться безутешной!

Вышли из вокзала и повернули направо. Сурков открыл свою Волгу и завел двигатель. Мы с Викой уселись на заднее сиденье.

— Серега, покури пока, ладно?

Он повернулся, окинул нас взглядом и вылез из машины. По таксистки присел на капот спиной к нам, и закурил. Я посмотрел ей в глаза:

— Ты от меня ушла.

— Ты хотел меня бросить!

Мы целовались как в последний раз. Но она вдруг вырвалась, и начала стучать мне в грудь кулачками:

— Не смей меня больше бросать, понял! Я пропаду без тебя, скотина!

Снова сгреб её в охапку, жалея что Волга- вовсе не удобная кровать. А тут и Сурков постучал в окно, а потом и уселся за руль.

— Граждане! Во первых, вы рискуете остаться без водителя. На улице минус двадцать три, вообще то. Во вторых, я конечно знаю, что иностранцы, увидев русскую девушку, сразу теряют остатки мозгов. Но вы могли бы хоть немного держать себя в руках!

— Да ладно тебе, Сурков! Красивые девушки везде есть- прерываться как то не хотелось.

— Вика, думаю, тебе стоит у него спросить, что это за красивых девушек он встретил зарубежом?

Вика беззвучно смеялась, уткнувшись мне в плечо. Все ей про меня ясно. Никуда не денусь и не собирался. Но женская вредность требовала, и она сказала:

— Да, Коля. Расскажи, где ты видел там красивых девушек. — и удобно положила голову мне на плечо. Сурков тронулся.

— Скажу честно, на туманных улицах ночного Копенгагена, я однажды решил, что увидел принцессу. Тоненькая, изысканная фигура, стильное платье выглядывающее из под манто. Но приблизившись, разглядел кадык и легкую небритость. И решил не смотреть там в сторону девушек.

Давно стемнело. Мы ехали по промерзшему Питеру, и я чувствовал себя удивительно уютно. Я рассказывал, как посмотрел заграницу, и дал ей посмотреть на себя. Теперь твоя очередь, Сурков. Я все подготовил. Тебя не испугаются, и потерпят.

— Не, Дух. Не могу.

— Огласи причину.

— Ну, в общем. Я стану папой.

Я совершенно не удивился. Насколько я понимаю, Сурков с Иркой, если не учились или ругались, то трахались, не отвлекаясь на ерунду.

— Я ее знаю? — Вика снова фыркнула.

— Да какая тебе разница, Душина? Тут теперь столько всего, не до Финляндии.

— Нет позвольте! Ты через неделю поедешь в Хельсинки, понял? На три дня!

— Нафига? Мне на следующей неделе в Днепропетровск лететь!

— Эх… не хотелось при Вике. Но слушай. Меня взяли директором по фотомоделям, для Каннского Фестиваля. Вы задумывались хоть раз, кто те прекрасные девушки, что заполняют фестивальные кулуары? А все не просто. Дело организованно, и налажено. И мне доверили его возглавить. Я договорился, что ты у меня будешь замом. Летом поедем на отбор претенденток.

— Вик! — озадаченно сказал Сурков- он правда не знает, что у тебя есть ружье? Или бессмертный?

— Он закомплексованый, Сереж. Такое счастье как я, его пугает, и он в это счастье не верит. Защитный психологический механизм.

— Знаешь, Виктория, какне странно, но микроскопическая доля здравого смыла в твоих речах есть. Про механизм. Ведь когда все узнают, от чего я отказался, ради некоей Лишовой, ей останется только страдать. Потому что столь грандиозные жертвы ей не искупить. Нет.

— Вика! — заявил Сурков- делай с ним что хочешь, хоть расчленяй. Но после нашей с Иркой свадьбы. Он у меня свидетелем.

— Да ну нафик. Не будет этого! Ты, Сурков, хоть и знаком уже с нашими барышнями, но не знаешь главного. Штатная свидетельница на нашем потоке- Галя Беридзе. Большая и толстая девушка. А поскольку, по традиции, свидетель должен переспать со свидетельницей — бери Ивика. Он справится.

Вика залезла мне подмышку и уютно там тряслась от смеха. Я потер запотевшее боковое окно.