Свадьба в Фогвуде

Мы с Джеймсом поднялись в его комнаты уже ближе к полуночи. В спальне было прохладно после проветривания, и всё же чувствовался сладковатый аромат духов.

– Что это такое? – нахмурился Джеймс, принюхиваясь. Потом наклонился ко мне и понюхал мои волосы. – Это не твои духи. Опять эта девица! Мне придётся поговорить с ней серьезно!

– Я уже поговорила, – улыбнулась я, – я объяснила ей ошибочность её поведения и, судя по всему, она поняла. Так что не говори ей ничего. Просто сделаем вид, что ничего не было.

– А что было? – он недоуменно взглянул на меня.

– Я ж говорю, ничего! – рассмеялась я. – Спокойной ночи, дорогой.

И я направилась к дверям, но он тут же рванулся следом, и решительно обнял меня:

– Не так быстро, малышка! Я уже говорил тебе, что юной девице опасно входить утром в спальню к молодому здоровому мужчине, но эта опасность и в сравнение не идёт с той, что ей грозит в такой ситуации ночью.

– И что это за опасность? – с наивным видом уточнила я.

– Боюсь, что тебе придётся узнать об этом во всех подробностях, – прорычал он бархатным баритоном.

– Надеюсь, это не пустые угрозы, – усмехнулась я, аккуратно высвобождаясь. – На сей раз я всё-таки захвачу свой халат и тапочки. А ты пока продумай план лекции об опасностях, угрожающих юным девицам в старинных замках. И если мне не понравится, практических занятий не будет.

– Не родилась ещё та студентка, которой бы не понравились мои лекции, – самодовольно усмехнулся он, но я резко обернулась и строго взглянула на него. – Если уж им нравятся лекции о боевых топорах и колоколовидных чашах, – извиняющимся тоном уточнил он, хотя на его мордашке оставалась всё та же хитрая усмешка, – то уж о сложных взаимоотношениях девиц и рыцарей я расскажу тебе куда интереснее.

– Надеюсь, всё будет кратко и по существу, – сурово заметила я и отправилась в свою комнату за халатом.

Именно в этот халат я и куталась утром следующего дня, тихонько отодвинув край занавески и выглядывая в окно, где приунывший парк заливали потоки дождя. Дождь шёл всю ночь, и продолжал идти, и даже при одном взгляде на трепещущие под тяжёлыми каплями листья деревьев, ощущалась эта сырость, тяжёлая от холодной влаги трава, раскисшие тропинки на лугу и серые статуи античных богов, мёрзнущие вдоль дорожек. Даже в комнате стало как-то промозгло и темно.

– Дождь всё ещё идёт? – услышала я голос Джеймса и опустила край занавески.

– Да. Я тебя разбудила?

– Нет, – он лежал с закрытыми глазами. – Я проснулся и понял, что тебя рядом нет, а потом почувствовал, что ты у окна и смотришь на дождь за окном, – его ресницы вздрогнули и он открыл глаза. – Я угадал.

Я подошла и села рядом на кровать.

– Дождь льёт, как из ведра и, кажется, будет лить до скончания века.

– Не будет. У тебя слишком чувствительная душа. Ты воспринимаешь погоду, как глобальную реальность, и тебе кажется, что другой не будет. Хотя умом ты понимаешь, что это не так.

– Точно, в жару я всегда не могу представить, что когда-то будет дождливо, а в мороз не верится, что бывает тепло. Жизненный опыт ничего не меняет.

– Но помогает не впасть в отчаяние, – усмехнулся он и приподнялся.

Внезапно его лицо исказилось от боли, он охнул и прижал ладонь к пояснице.

– Что такое? – испугалась я.

– Спина… Наверно продуло вчера на берегу.

– Это я виновата… – пробормотала я.

– То есть? – он мрачно взглянул на меня.

– Нужно было принести тебе тёплую куртку…

– Послушай, – с раздражением перебил он. – Я уже давно не ребёнок и сам отвечаю за себя. Если б мне нужна была другая куртка, я бы за ней сходил. Эта меня устроила, – он потёр спину. – Я бы и сам её выбрал. Она подходила к рубашке, – его взгляд стал мягче. – Что поделаешь, детка, я уже не столь юн и многократно бит в сраженьях. Мои раны ноют перед дождём, а от сырости болит поясница. В четырнадцать лет я упал с коня и два месяца ходил в корсете, как примадонна. Позвонки срослись, но… Тебе точно нужна такая развалина?

– Ты не развалина, – возразила я, невольно улыбнувшись. – Ты принц на белом коне. В сияющих, хотя и помятых доспехах, с зазубренным в поединках мечом.

Он с усмешкой смотрел на меня из-под ресниц, а я в очередной раз залюбовалась им, понимая настойчивость Аманды Рочестер, мечтающей изобразить его на одном из своих полотен. И он прекрасно понимал, как хорошо сейчас выглядит. Ему всегда нравилось соблазнять и дразнить меня.

– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – предложила я.

Он вздохнул и, взяв мою руку, поцеловал центр ладони.

– У тебя золотые ручки, милая моя, и всё же они не так сильны, чтоб промять мою обшивку. Но насчёт массажа, это хорошая мысль. Погода мерзкая, заняться нечем. Так не съездить ли нам в спортклуб? Я поговорю со спортивным врачом. Думаю, что сауна, профессиональный массаж и растяжка приведут меня в боевую готовность.

– Я рада, что ты берёшь меня с собой! – я с улыбкой обняла его, и он аккуратно опустился вместе со мной обратно на простыню. – Сауна и массаж мне тоже не повредят.

– А пока я буду растягивать свои уставшие рессоры, ты сможешь поплавать в бассейне, – шепнул он.

По случаю субботы за завтраком собралась вся семья во главе с сэром Артуром. Серое ненастное утро наложило свой отпечаток на обитателей замка. Сэр Артур надел тёплый пиджак из зеленоватого тартана в чёрную клетку. Тётя Роззи куталась в мягкую розовую шаль. Дэбби спустилась вниз в брюках из твида и льняной блузке, явно собираясь после завтрака дополнить свой наряд блейзером и отправиться в конюшни, чтоб проведать своих лошадей. Том в голубом пуловере меланхолично поглядывал в окно. И только Диана Чиверли была при параде, в белой блузке с кружевным воротником и рубиновой брошкой. Её густые волосы были тщательно уложены, а макияж в розовых тонах придавал её серьёзному личику свежий и юный вид. Только вот Том, на которого она поглядывала, не спешил оценить её старания.

Разговор за столом как-то не клеился. Не только Том, но и остальные то и дело бросали озабоченные взгляды в окно, где продолжали низвергаться потоки воды.

– Обидно, что дождь пошёл именно в субботу, – заметила Дэбби, – когда папа и Том дома.

– Дожди редко заглядывают в календарь, дорогая, – улыбнулся сэр Артур. – Субботу можно чудесно провести и дома. Или съездить к друзьям и поиграть в бридж.

– Или устроиться с книгой у камина… – эхом продолжил Том, потом он посмотрел на сестру и улыбнулся. – Лично мне по душе такая погода. Не нужно куда-то ехать, с кем-то встречаться, что-то из себя изображать. Всё, что я сейчас хочу, это сесть с чашкой чая в кресло в своей гостиной и дочитать, наконец, книгу, до которой из-за работы у меня уже две недели не доходят руки.

– А о чём книга? – тут же поинтересовалась Диана.

– О жизни, о любви, о том, что даже если кажется, что всё кончилось, настоящее начало ещё впереди…

– Ты опять взялся за Диккенса? – улыбнулся Джеймс.

– Я снова иду по твоим стопам, – кивнул Том. – Чем займётесь?

– Поедем в спортклуб. Я уже пропустил несколько тренировок. А Лара хочет поплавать.

– Это подтягивает кожу, – невинно заметила Диана, – и уменьшает целлюлит.

– Это сведения из глянцевых журналов или личный опыт? – деловито осведомилась Дэбби, не позволив мне выдать собственный ехидный ответ.

Диана метнула на неё свирепый взгляд.

– В моём возрасте эти проблемы вряд ли можно считать личным опытом, – выпалила она, явно выделив «в моём».

– В любом случае плаванье полезно, – примирительно произнёс сэр Артур, прерывая пикировку, и взглянул на Джеймса. – Надеюсь, к чаю вы вернётесь. Если вечером будет также дождливо, мы могли бы сыграть в бильярд.

– Мы сыграем, даже если дождь кончится, – пообещал Джеймс. – После такого ливня вряд ли кого-то потянет гулять по лужам, – он перевёл взгляд на тётю Роззи, которая не принимала участие в разговоре, а только рассеяно прислушивалась к нему. – У тебя всё в порядке, дорогая?