Холодная гавань

Глава 16

Гиммлер часто проводил ночь в маленьком кабинете, расположенном рядом с его рабочим кабинетом на Принц-Альбертштрассе. Было четыре часа утра, когда гауптштурмфюрер Розманн с некоторым трепетом приблизился к его двери, постоял в нерешительности и наконец постучал. Когда он вошел, рейхсфюрер уже зажег маленькую лампу и сидел на узкой походной кровати.

— В чем дело, Розманн?

— Боюсь, я принес плохие вести, рейхсфюрер. — Розманн подал ему телеграмму: — Это о замке Вуанкур.

Гиммлер потянулся за очками, надел их и протянул руку.

— Дайте, я посмотрю. — Он быстро прочел телеграмму и отложил ее. — Гнездо предателей — вот что это такое. Видите, я был прав, Розманн. А Прим бесследно исчез?

— Да, рейхсфюрер.

— Ну что же, это к лучшему. Это французские террористы, Розманн. Звери, которые никогда не остановятся.

— Но что все это значит? — спросил Розманн. — Для чего они это устроили?

— Все очень просто. Им нужен был Роммель. Они собирались нанести внезапный удар, но он оставил бал рано и уехал в Париж ночью. Они неверно рассчитали время, вот и все.

— Конечно, рейхсфюрер. Теперь я понимаю. Войска в том районе приведены в полную боевую готовность. Все сельские районы перевернуты вверх дном. Будут еще распоряжения?

— Да, заложники. Думаю, сто человек, взятых из каждой деревни в том районе. Казнить в полдень. Мы должны преподать этим людям урок. — Он снял очки и положил их на столик, стоявший сбоку.

— Как прикажете, рейхсфюрер.

— Разбудите меня в шесть, — спокойно сказал Генрих Гиммлер и выключил свет.

Было еще темно, когда Дугал Мунро отправился из Гранчестер-Эбби вниз, в Холодную гавань. Он раскрыл зонт, его старая шляпа была глубоко надвинута на голову, свободной рукой он придерживал воротник кавалерийского плаща, застегнутого у горла. Сквозь задвинутые шторы из окон «Висельника» пробивался свет, вывеска раскачивалась из стороны в сторону. Когда он открыл дверь и вошел, то сразу увидел Джулию Легран, сидевшую у огня со стаканом в руке.

— Вот вы где, — сказал он, стряхивая воду с зонта и ставя его в угол. — Не спится, как и мне?

— Что-нибудь слышно? — спросила она.

— Пока нет. Джек дежурит у рации. — Он снял плащ и шляпу и протянул руки к огню. — Что вы пьете?

— Виски, — ответила она. — Немного лимона, сахару и горячей воды. Когда я была маленькой, моя бабушка пользовалась этим снадобьем от гриппа. Теперь это просто лекарство.

— А не рановато ли для такого лекарства?

— Я пью его по многим причинам, бригадир.

— Не нужно начинать сначала, Джулия. Я уже сказал, что готов забыть о вашем участии в этом несчастном деле. Не надо нам обвинять друг друга. Давайте оставим все как есть. Есть ли у меня шанс получить чашку чаю?

— Конечно. Чайник вы найдете на печке на кухне, коробка с чаем и пинта молока рядом с ним.

— О, дорогая, вот вы как со мной? — Мунро обошел стойку бара и прошел на кухню. Джулия помешала дрова в камине, потом подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на улицу. Там уже занимался рассвет. Она опустила занавеску, вернулась к огню, и тут вошел Мунро, помешивая чай в чашке. В этот момент послышался звук мотора приближающейся машины. Дверь открылась, впустив ветер, Джека Картера и Еджа. Едж с трудом закрыл дверь, и Мунро спросил: — Итак?

Картер улыбался с выражением благоговения на лице.

— Он сделал это, сэр. Крэйг практически вытащил ее на себе. Забрал ее оттуда.

Джулия вскочила:

— Вы уверены?

— Абсолютно. — Картер расстегнул мокрый дождевик. — Мы получили сообщение от Большого Пьера пятнадцать минут назад. Хейр ждал на "Лили Марлен" у Гросне, пока Крэйг был в замке. Они отошли сразу после полуночи. Если все будет в порядке, они появятся здесь через полтора часа.

Джулия обняла его за шею, а Мунро заметил:

— Я всегда говорил, что он — Гудини, который вернулся, чтобы доставлять нам неприятности.

На Едже был военный черный дождевик поверх форменной одежды. Он медленно расстегнул его, зашел за стойку бара и налил себе большую порцию джина. Его лицо было совершенно спокойным, но глаза горели гневом и безумием.

— Разве это не великолепно, сэр? — спросил Картер, обращаясь к Мунро.

— Это очень драматично, Джек, но совершенно бессмысленно, — ответил бригадир.

Джулия резко расхохоталась:

— Крэйг разрушил вашу маленькую гнилую схему, не так ли? Вас бы гораздо больше устроило, если бы он не вернулся? Если бы никто из них не вернулся?

— Это неплохая идея, хотя и слегка истеричная. — Мунро взял свой плащ и накинул его. — Мне нужно кое-что сделать. Вы отвезете меня в дом, Картер. — Потом спросил Еджа: — Вы с нами?

— Нет, спасибо, сэр. Я доберусь пешком. Мне нужно продышаться.

Они вышли. Джулия, все еще не остывшая от гнева, ходила взад и вперед.

— Эта сволочь! Эта проклятая сволочь!

— Вы уже все ему высказали. — Едж взял бутылку джина со стойки бара и засунул ее в карман. — В любом случае мне нужно немного вздремнуть. Это была долгая ночь. — На улице был сильный ветер. Он прошел на край причала и долго смотрел на море. Потом открыл бутылку и стал жадно пить. — Черт с тобой, Осборн, — тихо сказал он. — Черт с тобой и с твоей сукой! Черт с вами со всеми! — Он положил бутылку в карман, повернулся и побрел вверх по мощеной дороге через поселок.

Море все больше покрывалось белыми барашками, ветер крепчал. "Лили Марлен" стремительно летела к корнуолльскому берегу, словно спущенный с привязи гончий пес. Рассвет окрасил небо на востоке, и Женевьева, глядя в маленький иллюминатор кают-компании, засмотрелась на пустынный морской простор.

Крэйг сидел напротив нее, так и не сняв куртки. С камбуза вошел Шмидт с чаем.

— Англия, дом и красота. Теперь уже недолго. — На нем был спасательный жилет поверх желтого комбинезона.

— А это зачем? — резко спросил Крэйг.

— По приказу капитана. Он считает, что будет штормить. — Шмидт поставил чашки на стол. — Ваши спасательные жилеты вы найдете в рундуке под скамейкой, — добавил он и вышел.

Женевьева отодвинулась, чтобы не мешать. Крэйг открыл рундук и достал пару спасательных жилетов Кригс-марин. Он помог ей влезть в один из них, другой надел на себя. Потом снова сел напротив нее и начал пить чай.