Страница 2 из 76
— Понятно. — Мунро задумчиво постучал пальцем по лбу. — А как вот с этим?
— С головой? — Лоуренс пожал плечами. — Кто знает? У него была депрессия реактивного характера, но она проходит. Он плохо спит, редко выходит из своей комнаты и, самое главное, не знает, чем теперь заняться.
— Значит, его можно выписать из госпиталя?
— Безусловно. Он физически здоров вот уже несколько недель. Естественно, при наличии соответствующего разрешения.
— Оно у меня есть.
Мунро достал письмо из внутреннего кармана, открыл его и передал Лоуренсу. Тот прочел и тихо присвистнул:
— Боже правый, это так важно?
— Да. — Мунро положил письмо обратно в карман, взял плащ и зонтик.
— Бог мой, вы хотите вернуть его в ад, — произнес Лоуренс.
Мунро вежливо улыбнулся и открыл дверь.
— С вашего позволения, я должен побеседовать с ним.
Мунро посмотрел через сад на городские огни, загоравшиеся в сгущающихся сумерках.
— Очень красиво… Вашингтон в это время года… — Затем вдруг повернулся и протянул руку: — Мунро. Дугал Мунро.
— Бригадир? — спросил Хейр.
— Так точно.
На Хейре были широкие брюки и рубашка с открытым воротом, лицо влажное после душа.
— Простите, бригадир, но я никогда не видел более гражданского человека, чем вы.
— Возблагодарим за это Господа, — ответил Мунро. — До 1939 года я был египтологом, членом Духовного совета в Оксфорде. Мой ранг давал мне, так сказать, доступ в определенные сферы. Хейр ухмыльнулся:
— Минутку. Здесь пахнет разведкой?
— Конечно. Вы когда-нибудь слышали об ИСО, капитан?
— Подразделение по исполнению специальных операций, — ответил Хейр. — Не вы ли засылаете агентов в оккупированную Францию и все такое?
— Именно. Мы были предшественниками вашего Отдела стратегической службы, ОСС, который, и я рад этому, работает теперь в тесном контакте с нами. Я руковожу отделом «Д» в ИСО, более известным как «Отдел грязных шуток».
— А какого черта вы хотите от меня? — решительно спросил Хейр.
— Вы были профессором немецкой литературы в Гарварде, не так ли?
— Ну и что?
— Ваша мать немка. Вы провели много времени у ее родителей в Германии, еще мальчиком. Даже получили степень в Дрезденском университете.
— Ну и что дальше?
— Вы свободно владеете немецким, насколько я знаю, во всяком случае, так меня информировала ваша военно-морская разведка, ваш французский тоже вполне на уровне.
Хейр ухмыльнулся:
— Что вы ходите вокруг да около? Вы что, пытаетесь завербовать меня в шпионы или что-нибудь в этом духе?
— Помилуй Бог, — ответил Мунро. — Видите ли, вы совершенно уникальный человек, капитан. Дело не в том, что вы хорошо говорите по-немецки. Важно то, что вы морской офицер, имеете огромный боевой опыт службы на торпедных катерах, да к тому же говорите по-французски — вот чем вы интересны.
— Вам следовало бы все мне объяснить.
— Хорошо. — Мунро сел. — Вы служили на торпедных катерах во 2-й бригаде на Соломоновых островах, не Так ли?
— Да.
— Это строго секретно, но вам я могу сказать, что, по срочному запросу ОСС, ваши люди будут переведены в район Ла-Манша для переброски агентов на французское Побережье и обратно.
— И вы хотите заполучить меня? — спросил пораженный Хейр. — Я сыт всем этим. Господи, врачи хотят, чтобы я демобилизовался по состоянию здоровья!
— Да выслушайте же меня, — продолжал Мунро. — В проливе наши моторные катера получили основательную трепку от немцев.
— Немцы называют такие катера шнельботами, — заметил Хейр. — Быстрый катер. Весьма точное название.
— Да. А мы называем их И-ботами. Как вы уже сказали, они быстры, дьявольски быстры. Мы пытались захватить хоть один из них с самого начала войны, и я счастлив сообщить, что нам это наконец удалось месяц назад.
— Вы шутите, — удивился Хейр.
— Со временем вы узнаете, что я никогда не шучу, капитан, — ответил Мунро. — Это катер серии С-80. У него что-то случилось с мотором во время ночного рейда у побережья Девона. Когда на рассвете появился наш эсминец, экипаж покинул катер. Естественно, прежде чем оставить катер, капитан установил заряд, достаточный, чтобы оторвало днище. К несчастью для него, заряд не сработал. Последний разговор радиста с базой содержал сообщение о том, что они затопляют свой катер. Значит, Кригсмарин не знает, что мы его захватили. — Он улыбнулся. — Вы все поняли?
— Не совсем.
— Капитан Хейр, в Корнуолле есть крошечный рыбный порт, он называется Холодная гавань. В нем не больше двух-трех дюжин коттеджей и замок. Порт расположен в запретной зоне, так что его жители давно никуда не выезжали. Мой отдел использует порт, скажем, для специальных целей. У нас есть самолеты — «шторк» и ночной истребитель Ю-88 С. Они и сейчас имеют опознавательные знаки Люфтваффе, а летает на них пилот Королевских ВВС, надевающий форму Люфтваффе.
— И вы хотите провернуть нечто подобное с И-ботом? — спросил Хейр.
— Именно, наконец-то вы начинаете понимать. Теперь катер Кригсмарин нуждается в соответствующем экипаже.
— Все это противоречит правилам ведения войны, экипаж просто расстреляют в случае захвата, — заметил Хейр.
— Знаю. Война, как выразился однажды ваш генерал Шерман, это ад. — Мунро встал, потирая руки. — Бог мой, у нас неограниченные возможности. Мне разрешено сказать вам, что вся разведывательная военная и военно-морская информация немцев закодирована при помощи устройства «Энигма» и застрахована от всяких случайностей. К несчастью для них, у нас есть проект «Ультра», при помощи которого нам удалось проникнуть в эту систему. Подумайте об информации, которую даст вам Кригсмарин, включая опознавательные сигналы, коды на каждый день для захода в порт.
— Авантюра, — сказал Хейр. — Вам потребуется экипаж.
— Экипаж С-80 состоит из шестнадцати человек. Мои друзья в Адмиралтействе думают, что вы обойдетесь десятью, включая вас. Поскольку это общий проект, мы все заняты поиском подходящих кандидатов. Я уже раздобыл для вас идеального механика. Немецкий еврей, беженец, работавший на заводе «Даймлер-Бенц». Они делают моторы для всех И-ботов.