Страница 18 из 33
– На этот раз оставайся голодной! – сердито закричал Тимка, быстро вскакивая на ноги.
Испуганная птица шарахнулась обратно в камыш. Тимка взглянул на лист, где только что сидела новенькая стрекоза. Но там уже никого не было.
«Ну и хорошо, – с грустью подумал он. – Надо отпустить поскорее и этих малявочек», – и осторожно опустил в воду ладошку, сложенную лодочкой. В ней осталось совсем мало воды: то ли расплескалась, то ли испарилась, пока он наблюдал, как стрекоза разворачивает и сушит крылья.
Тимка осторожно опустил личинок в воду. А в воде шла обычная жизнь: маленькие личинки грызли растения, побольше – ловили циклопов и дафний, еще побольше – ловили маленьких личинок, совсем большие – охотились на плавунцов, мальков рыб, головастиков.
Интересно было наблюдать, как большие стрекозиные личинки схватывают добычу. Затаится такая хищница под листочком и ждет. Вот мимо проскочил маленький подводный клоп. Быстрый рывок всего тела вперед – и в этот же момент из-под головы выбрасывается длинная складная зацепка с двумя подвижными зубчиками на конце. Заарканенная жертва ловко подтягивается к голове, под самые челюсти.
– Откуда во рту берется эта длинная, широкая лапа? Надо посмотреть!
Тимка, исхитрившись, подхватил одну из таких крупных затаившихся личинок. Она отчаянно кусалась, и он чуть было не бросил ее обратно в воду, но удержался и осторожно перехватил ее пинцетом поперек тела у головы.
– Ясно, что это такое! – вслух размышлял Тимка. – Губа, настоящая губа, а совсем не седьмая ножка! Ладно, ладно, не кусайся напрасно! Сейчас отпущу…
И с этими словами он бросил личинку в воду. Вместо того чтобы снова затаиться, личинка неожиданно стремительно да как-то толчками понеслась от берега.
– Вот это да! – только и смог сказать Тимка. – Ну и скорость! Как же она так может быстро плавать? Неужели гребет ножками с такой силой?
Загадка раскрылась неожиданно. Следующая схваченная личинка выпустила из кончика своего раздутого водой брюшка такую сильную струйку воды, что та пролетела далеко за спину Тимки.
– Реактивный двигатель! – сообразил он и принялся тихонько пугать затаившихся личинок, наблюдал, как они улепетывают на полной скорости, то сжимая, то раздувая брюшко и взбаламучивая воду вокруг.
Великая игра жизни и смерти, которая ежесекундно происходит всюду в природе, теперь становилась все понятнее Тимке. Вот на маленьких стрекозиных личинок нападает большой плавунец. Те мечутся, стараясь укрыться от него, а плавунец хватает одну за другой. Всех подряд? Нет! Только зеленых, тех, кто оказался здесь хорошо заметным на фоне светловатого илистого дна. Полупрозрачные и светло-коричневые избежали гибели.
– Если они останутся жить здесь, на таком же илистом дне, то, может быть, им и удастся спасаться от быстрых, но подслеповатых, видать, жуков… – размышляет Тимка. – А среди зеленых зарослей останутся жить только прозрачные или зеленоватые личинки? Надо проверить…
Отыскать у берега место, густо заросшее водяной зеленью, было нетрудно. Тимка принялся высматривать стрекозиных личинок.
– Вот большие, им ничего не страшно, они сами кого хочешь съедят, им можно быть и заметными… Ну правильно, я так и думал. – Тимка был в восторге от своего открытия. – Здесь остались жить из маленьких личинок только зеленые! Если из этих зеленых выживет только одна и она превратится в стрекозу, которая будет откладывать яички, то все ее личинки будут зеленые? Так, наверное, и появились все незаметные гусеницы и паучки? Оставался жить только тот, кто был незаметным, или более ловким, или чем-нибудь полезным отличался от своих братьев и сестер… Правильно! И у древних стрекоз маленькие тоже выжили не случайно.
…Звенящая тишина охватила все вокруг. Пропала река, стрекозиные личинки, птичье пение и веяние ветерка. Тимка от неожиданности зажмурился, а когда через секунду раскрыл глаза, увидел стены пещеры Времен Года.
– Молодец, молодец, молодец, молодец! – услышал он голос Хранителя Вита и обернулся.
Хранитель-Повелитель в своем обычном костюме выходил прямо на осенней стены, раздвигая ветки бересклета с ярко-розовыми плодами.
– Очень, очень хорошо все идет! – Он подошел и, не давая сказать Тимке ни слова, быстро и деловито продолжал, будто читал по бумажке: – Знаешь, кого ты прижал своим копьем к стенке пещеры, когда дрался ночью? Это был настоящий зверь – в то время только такие звери и водились! Из них потом уж получились всякие белки, слоны да человеки. И еще молодец, – продолжал тем же деловым голосом старикашка, – что задавал себе много разных вопросов. Только так в природе и нужно бродить человеку: побольше вопросов, побольше вопросов… больше вопросов… вопросов… вол… сов…
С последними словами Хранитель Вит стал исчезать. Вот он побледнел, краски его костюма поблекли… Все прозрачнее, прозрачнее… Теперь вместо Вита висело облачко, которое растворилось в воздухе! Тимка даже дух не успел перевести.
– Фу ты, опять исчез, – рассердился он, – даже не дал ничего спросить ни разочка! Ну уж в следующий раз, как увижу его, обязательно расспрошу обо всем непонятном.
В ГОСТЯХ У ХОХА
– Ну, а пока скорее искать следующую дверку! – И Тимка принялся рассматривать свой браслет.
Он задумчиво перебирал камень за камнем. Вот малахит с головастиком, вот яшма с силуэтом подорожника, вот агат темный и слегка прозрачный, больше всего похожий на глаз ворона, вот, наконец, мягкий и теплый янтарь с ма-аа-ленькой стрекозой в глубине, как живое напоминание о прошлой жизни Земли.
«Какой же выбрать дальше камень?» – размышлял Тимка. Рядом с янтарем искрился тонкими гранями, как слезинка, прозрачный кристалл горного хрусталя. Ему вдруг захотелось полизать его и пососать, как сосульку, – до того он был похож на кусок чистого льда.
А ведь хрусталь и в самом деле как льдинка! – воскликнул Тимка. – Ясно, придется искать на зимней стене. Тимка решительно направился было к зимней стене, но, взглянув на свои голые ноги в сандалиях, замедлил шаги.
– Чего боишься-то? Чего? – раздался веселый голос Хранителя Вита.
Тимка быстро обернулся, но в пещере по-прежнему он был один.
– Чего боишься, говорю? У воронов год прожил в сандалиях? Со стрекозой за миллионы лет слетал? Под водой с лягушками переквакивался?
Тимка продолжал нерешительно переступать с ноги на ногу, ожидая, что скажет еще голос. А старикашка уже разозлился, и в голосе послышались нетерпение и даже угроза:
– Ступай, говорю! Ищи дверки! – И поласковее закончил: – Пока ты с браслетом, не бойся ничего в моем царстве.
Снова в пещере наступила тишина. Делать нечего, шагнул Тимка к зимней стене.
Вот еловые ветки, терпко пахнущие смолой, вот сугроб под ними. «Брр! А в сугробе-то холодно! Не может же быть дверка внутри сугроба? Нет, уж лучше снова посмотрю под еловыми лапами. Вот под этими, например, со снежными шапками…»
«Пинь-пинь!» – раздалось над Тимкой. Он поднял голову и увидел красногрудого снегиря, сидевшего на соседней ветке и, казалось, с одобрением кивающего Тимке. «Пинь-пинь!..»
– Ладно-ладно, сейчас найду, – пообещал ему Тимка и еще тщательнее стал рассматривать ветки. – Вот и она!
Дверка, как во много раз увеличенный горный хрусталь из браслета, сверкала и искрилась в мягком свете пещеры. Тимка даже помедлил, прежде чем начал искать место для камня-ключа. Полированные грани дверки вспыхивали то красными, то оранжевыми, то зелеными искрами, стоило лишь осторожно наклонить голову вправо или влево.
«Пинь-пинь! Открывай скорее!» – послышалось в песенке снегиря.
– В самом деле, чего медлить? – спохватился Тимка и приложил камень к дверке.
Тотчас раздался легкий мелодичный звон, как будто зазвучала сотня хрустальных колокольчиков, дверка распахнулась, и Тимка смело шагнул вперед…