Страница 15 из 76
Вяло улыбнулся соседям. Устали? Потерпите. Недолго осталось. Скоро вас сотрут в порошок.</p>
<p>
Интересно, как начнётся конец света. Авторитетные пророчества древности противоречивы. Пророки нарочно лукавили, зарабатывая себе на хлеб с маслом. Путали показания. У одних программа была коротка и безжалостна. Мол, ждите и чистосердечно кайтесь. За вами придут, и даже смены белья и еды не потребуется. Будет «плач и скрежет зубовный». Другие давали расплывчатую надежду неким «праведникам», одновременно уточняя, что праведен лишь Бог.</p>
<p>
Вновь потёр виски, отгоняя оживающих в голове пчёл.</p>
<p>
Конец Света и Апокалипсис разные вещи. Первое понятие — мгновенное. Мир выключат, как, уходя, гасят свет в комнате. Только что стоял в толпе, разглядывая праздную архитектуру, и вдруг окажешься на облаке с радугой через плечо или в темноте, освещаемой раскалённой сковородой под задницей. Кому как повезёт. Но в обоих случаях это — милосердный финал.</p>
<p>
А вот Апокалипсис тянется долго. Каждый из семи ангелов должен натешиться народными мучениями. Богословская литература ссылается на обугленную кожу, спекающуюся кровь, болезненные укусы саранчи и скорпионов. Люди будут искать смерти и не найдут её. Можно было бы сэкономить уйму времени и сил, если бы не родиться.</p>
<p>
В мозгу вновь зажужжало, но на этот раз не пчёлы. Невидимый мотор запустил голову вращаться. На ее месте теперь была юла, которая постепенно ускоряла ход. Площадь послушно закружилась вслед. Колонны зданий превратились в лапы гигантской многоножки, собор округлился беременным куполом, толпа поплыла искажёнными формами кривого зеркала.</p>
<p>
Роберто закрыл глаза. Неужели началось?! Но нет, происходящее — выходки собственного разума. Главное, чтобы юла резко не остановилась, тогда упадёт он.</p>
<p>
Рот знакомо наполнился сладкой слюной. Почему кровь имеет привкус железа? Он сглатывал заполнявшую рот липкую жидкость и ждал, когда вращение замедлится. В мозгу заскрипели тормоза. Мир остановился. Слава богу, это случилось без резких толчков.</p>
<p>
Роберто знал, Апокалипсис уже идёт, и это не кровавая жатва Средневековья. И даже не мясорубка мировых войн и революций. Тогда счёт шёл на миллионы. Теперь — на миллиарды.</p>
<p>
Нельзя сказать, что людское стадо не предупредили. Нет! Мероприятие было объявлено заранее, а план выложен для всеобщего ознакомления в календарях древнего народа майя. Тысячу лет назад жрецы поглядели на небо, туманное от скоплений звёзд, потом перевели задумчивый взгляд на дымящиеся свежей кровью человеческие внутренности под ногами. Всё было ясно как божий день. Даже самому бестолковому. Конец Света запланирован на рубеже конца 2012-го — начала 2013 годов.</p>
<p>
В толпе Роберто чувствовал себя в безопасности. Возбуждение, кипятившее его мозг, терялось в чувствах других, как чёрный скорпион среди гнилых веток. Это успокаивало. Но одновременно он испытывал отвращение от близости чужих тел, их нечаянных или злонамеренных прикосновений, шепота разверстых ртов, духа усталой плоти. К счастью, тошнотворные запахи разбавлялись по-февральски свежим и пронизанным солнцем воздухом. Гул голосов приглушал плотный капюшон, предусмотрительно надвинутый на голову.</p>
<p>
Но как спрятаться от гудящих в голове мыслей тысяч людей, которые, подобно вампирам, сосали силы у соседа, чтобы подпитать себя? Одни медленно и тщательно пережёвывали размышления. Другие с неприличной поспешностью тасовали образы, как картёжник колоду карт. Кто-то бесконечно обгладывал одну-единственную думу, точно пёс выбеленную кость. Хотя у некоторых мозг не работал вовсе. Особенно в этом преуспели девы неопределённого возраста, которые, сложив руки перед грудью, благочестиво молились. Их размеренно-монотонный шёпот висел в воздухе невидимыми, но назойливыми облачками, которые дрейфовали к небесному престолу и скребли пятки ангелам.</p>
<p>
Он перенёс тяжесть с одной ноги на другую. Закон тяготения требовал опоры. Уперся спиной в немецкого паломника. Тот был отчаянно толст, но не собирался останавливаться на достигнутом и поедал огромный гамбургер. Соус из майонеза, слюней, фарша и салата облепил рубец губ. Круглая мясистая голова с плоским лицом, приплюснутым носом и бесцветными бровями делала мужчину похожим на большой палец, упакованный в синюю куртку. Толстяк размахивал плакатом «Отче! Не оставляй детей своих!». Когда транспарант задирался в небеса, могучий бок потенциального сироты ускользал, переставая быть удобной подпоркой.</p>
<p>
Роберто уговаривал себя не злиться. Полные идиоты, которые по причине кретинизма не убивают, не лгут, почитают отца и мать и даже не домогаются жены ближнего, всё равно толпами отправятся в адский костёр.</p>
<p>
Пока никто не обращал на Роберто внимания. Простая бежевая куртка, бесхитростное лицо и аккуратная стрижка хорошо маскировали его среди остального человечества. Безмятежную улыбку многие принимали за признак глупости. А отсутствие агрессии радовало собеседника возможностью лёгкой победы. Проблема была в глазах. Если он забывался и терял контроль, что случалось время от времени, во взгляде исчезало добродушно-туповатое выражение, и они начинали светиться кровавыми отблесками костра. И тот, кто случайно перехватывал этот взгляд, спешил посмотреть в сторону, чтобы не впустить в свой разум призраков ночи, которые будут грызть и теребить всю оставшуюся жизнь.</p>
<p>
Он отодвинулся от толстяка, расстроенного неудачными попытками выколоть глаза соседям своим плакатом. Тот почувствовал свободу и принялся приплясывать на месте, разминая слежавшийся жир. Впопыхах наступил Роберто на ногу и принялся многословно извиняться.</p>
<p>
«Бог простит», — ответил Роберто, пряча глаза. Прощение — эгоистичная вещь. Она делает лучше того, кто прощает, но ничему не учит прощённого.</p>
<p>
Подумал, что происходящее похоже на спектакль. Сцена оформлена как площадь, уходящая в мрак позади колонн. Вместо софитов — ослепляющее зимнее солнце. Сейчас невидимый режиссёр скомандует, и кардиналы, толпящиеся на ступеньках собора, спляшут зажигательный чарльстон царя Ирода из мюзикла про Иисуса:</p>
<p>
</p>
<p>
So, you are the Christ.</p>
<p>
You’re the great Jesus Christ.</p>