Страница 8 из 12
Смотреть на несчастную было больно. Одета она была в вечернее платье, облепившее худенькое тельце. Выглядела страдалица ужасно, если не сказать больше – нелепо. Дорогое платье, красивые украшения, туфельки на высоком каблуке и стекающие по посиневшей коже холодные струи.
– Присаживайтесь, довезу.
– Мне далеко, у меня с собой ни копейки.
– Договоримся.
– Я не собираюсь расплачиваться телом! Ваша машина… я совсем мокрая.
– Принято. Переживу. Я тоже не настроен на сантименты, мне тоже плохо. Неважно. Показывайте дорогу. Я сегодня добрый как никогда.
Фёдор мельком посмотрел на тщедушное тельце, на детскую, почти плоскую грудь, на сморщенное от влаги и холода лицо, свисающие сосульками волосы. Определить возраст пассажирки, её облик было невозможно.
Печка была включена на максимум, адрес назначения на другом конце города. Женщина, судя по фигуре, скорее всего молоденькая девушка, молчала. Её лихорадило, трясло.
– Если можно – не гоните. Я боюсь быстрой езды, трижды попадала в аварии. Не переживайте, у меня есть деньги, только дома.
– Я знаю этот адрес, бывал в том районе. Можете подремать. У меня хорошая печка. Быстро согреетесь. Меня зовут Фёдор.
– Очень приятно, Зоя.
– Как вы оказались одна среди ночи на пустынном шоссе?
– Можно, я не буду отвечать?
Дальше ехали в полной тишине. Время от времени Фёдор скашивал взгляд. Женщина была похожа на обсыхающего воробышка: перья волос торчали во все стороны, она то и дело проваливалась в сон, не в состоянии полностью открыть глаза. Видимо холод и дождь отняли у бедняжки остатки энергии.
По непонятной причине у Фёдора появились тёплые чувства. Девушка, теперь было определённо понятно – ей примерно двадцать пять лет, заснула, повалилась на его плечо. От пассажирки пахло дождём, молоком и мандаринами. Переключать передачи было неудобно, но беспокоить её не хотелось.
Фёдор остановился на заправке, не глуша двигатель. Ему не хотелось беспокоить пассажирку, попавшую волей судьбы в неприятную ситуацию. Пусть поспит.
Проснулась Зоя минут через двадцать, долго извинялась. Мужчина чувствовал отеческое беспокойство за судьбу незнакомки. Приятно было принять участие в её судьбе.
– Простите, ради бога, меня сморило. Не хотела вас напрягать. Я знаю эту заправку. Мы совсем рядом, почти приехали. Скажите, сколько я вам должна?
– Сущие пустяки. Побудьте ещё немного со мной. Впервые за последний год я почувствовал себя нужным не только на работе.
– Давайте поднимемся ко мне, я угощу вас чаем.
– Нет-нет, мне неловко. Вы такая молодая, тем более обещал только помощь.
– Чай, только чай.
– Договорились, Зоя. Но я так устал, что способен заснуть даже стоя. У меня был тяжёлый день, скоро опять на смену.
Фёдор остановился у подъезда, где жила незнакомка, вышел, открыл дверь, поскользнулся и грохнулся в лужу.
– Провидение не оставило нам иного выхода. Придётся стирать вашу одежду, потом сушить. Я справлюсь, а вы поспите. Ищите удобное место для парковки.
Квартира была однокомнатная, но ухоженная, уютная. Повсюду стояли цветы в горшках, запах подсказывал, что живёт в этом царстве чистоты и комфорта молодая женщина.
Теперь он мог её рассмотреть.
Фёдор был в полном восторге. Удивительно, но его совсем не расстраивала разница в возрасте. Её доверчивость и жизнерадостность бросались в глаза.
– Раздевайтесь, я дам вам махровую простыню, запущу стиральную машинку, и начнём пировать: чай с лимоном, сухари и сгущенное молоко.
– Я бы съел что-нибудь посущественнее. Скоро сутки как я не ел.
– Могу предложить гречневую кашу с молоком и малиновым вареньем, бутерброды с сыром и… или яичницу с беконом.
– Не отказался бы от того и другого.
– Решено. Вы в душ, я готовлю. Наедаемся от пуза, и ложимся спать.
Ангелина и Паулина Леонтьевна перезванивали друг другу всю ночь, почём зря чехвостили непокорного зятя.
Он не вернулся. На следующий день тоже. Через месяц подал заявление на развод и забрал вещи. Проклятия жены и тёщи были ужасны.
В однокомнатной квартире его ждала Зоенька. Действительно ждала, минуты считала до его возвращения, сервировала стол настолько изобретательно и изысканно, что сама испытывала наслаждение.
Когда Фёдор ел, она не могла оторвать взгляд, испытывая такие яркие эмоции, что не заметить её крайне возбуждённого состояния было невозможно.
Любимый отодвигал тарелку, вытирал губы и усаживал девочку на колени.
Он знал, чувствовал, чего ждёт его милая кошечка.
Фёдор спас Зою от переохлаждения, а она его от эмоционального смятения и крушения иллюзий. Кто знает, возможно, судьба преднамеренно выбрала такой извилистый путь, чтобы создать в не очень уютном пространстве уголок благоденствия и счастья.
Без тебя, без тебя, без тебя…
Я останусь слезою на мокром стекле,
Если сдавит виски в ожидании вздоха…
Это я наконец осознала, что мне
Без тебя и с тобой – одинаково плохо…
Жюли Вёрс
Мама Эрики была натурой сентиментальной, чувствительной и романтичной, хотя жизнь совсем не баловала её. Муж был человеком циничным, скупым и грубым, болезненно ревновал к каждому столбу и требовал тотального подчинения. Однако со стороны женщина выглядела вполне счастливой.
Она создавала сказки в любой ситуации, заселяла их выдуманными персонажами, декорациями и событиями, в которых жила, не обращая внимания на незавидные будничные реалии. Приблизительно в том же ключе Азалия Леонтьевна воспитала и любимую девочку, пробуждая в ней склонность к творческим фантазиям и романтическим выдумкам.
Читала Эрика много: в детстве сказки, позже любовные и приключенческие романы. Её любимым занятием были прогулки в сумерках, когда загораются звёзды, и грёзы с закрытыми глазами в плотно зашторенной комнате с выключенным светом.
Девушка умела создавать в мечтах объёмные цветные миры с выдуманными друзьями, преданными подругами и конечно с любимыми, образ которых менялся с возрастом.
Оскар в её жизни появился внезапно, но не случайно, как считала Эрика.
Она не верила в совпадения.
Юноша, появившийся в их выпускном классе почти в середине учебного года, был именно таким, какого она видела в воображаемых приключениях, разве что одет был несколько иначе, более небрежно, но ведь это совсем не важно.