Страница 68 из 79
Снаружи я в последний раз наточила свой кинжал так, как учила Зои. Держа лезвие под правильным углом к бруску, водила им туда-сюда, пока клинок не погорячел. Капсула с ядом дожидалась в ямке между ключицами, но нельзя забывать, что ее содержимому много лет. Если яд подведет, кинжал станет запасным вариантом, хотя мне была невыносима мысль о том, чтобы полоснуть себя по запястью. Или лучше по горлу? Я подумала о теле Салли на полу приюта Эльзы и попыталась вспомнить, куда, по словам Зои, вернее всего бить ножом. Если капсула не сработает, действовать придется быстро и резать глубоко, чтобы точно не выжить. Мне уже довелось узнать, как упрямо тело цепляется за жизнь, поэтому удар должен быть метким и верным. Чтобы не осталось ни единого шанса оказаться в баке, как Кип с Исповедницей.
Время пришло. Мне отчаянно не хотелось оставлять беззащитного спящего Дудочника так близко к эскадрону Воительницы. Но я видела взрыв. И должна была выполнить свою миссию.
*ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ*
Утесы вдоль кромки воды были острыми и черными, но местами их цепь прерывалась, поддавшись напору моря. Я шла всю ночь и добралась до утесов к рассвету. Там меня не поджидал ни большой вражеский гарнизон, ни хотя бы лагерь. Лишь башня в бухте над длинным прибрежным молом. Посреди бухты стоял на якоре корабль, непохожий ни на один из виденных мной до сих пор: обшитый металлическими листами, он чернел на воде словно гигантский жук. Дух захватывало от его мощной красоты — резкие контуры, огромный размер. Сродни красоте шторма, меча или камнепада, уносящего с собой половину горного склона.
Так просто, так очевидно. Взрывной механизм все время перемещался, и мои метания насчет его местонахождения не были признаком угасающего разума. Бомба находилась на этом корабле, который со своим смертельным грузом постоянно курсировал вдоль побережья.
Я подошла к краю утеса. Под ногами хрустели каменные обломки. Суша здесь заканчивалась отвесным обрывом. На меня накатило облегчение. Так будет намного проще. Не понадобятся ни капсула, ни нож. Я просто спрыгну в пустоту по примеру Кипа.
Держась поближе к обрыву, я зашагала на юг, к башне. Песок пестрел редкими пятачками выгоревшей на солнце травы. Многоэтажная твердыня была выстроена из того же сланца, что и горы вокруг. Серая башня, темные утесы, свинцовое море. Когда дверь в основании башни распахнулась, красные туники явились ярким пятном в этом безрадостном пейзаже. Шестеро солдат ехали прямиком ко мне.
Я стояла на утесе и ждала. Ветер трепал одежду, рубаха хлопала за спиной, спереди спеленав меня, как саван.
Я подняла руки ладонями к всадникам. Жест мог выглядеть как сдача или как приказ остановиться. Когда расстояние между нами сократилось метров до сорока, я на шажок отступила к обрыву, четко давая понять, что шутить не намерена. Я стояла так близко к пропасти, что мой шаг пустил в полет горсть песка. Земля под ногами подрагивала от топота копыт.
— Стойте! — крикнула я.
Ветер унес мой крик, но высокий солдат впереди тоже что-то прокричал, и весь отряд остановился. Две женщины справа нацелились в меня из луков, но командир держал руку поднятой.
— Стойте, — повторила я, — или я прыгну и заберу Реформатора с собой.
Высокий солдат вздернул подбородок, оценивающе меня рассматривая. Я не стала ждать, пока он заговорит.
— Скажите моему брату, что я его жду, пусть придет сюда, — крикнула я.
— Я не стану выполнять приказы омеги, — ответил командир. — И Реформатор тоже не станет.
— Он придет, — сказала я.
Скрестила руки на груди и постаралась выглядеть уверенной.
Теперь все зависело от Зака. По словам Паломы, у него есть какой-то рычаг влияния на Воительницу. Он выдал ей Палому и местонахождение Далекого края, но Синедриону требовалось от него что-то еще. И это что-то сохранило Заку жизнь и здоровье после побега из Нью-Хобарта. Не зря он сказал: «Все началось с меня. И закончится на мне».
Я не знала, каков сейчас статус моего близнеца: пленник ли он или вновь советник Синедриона. Но его не пытали, а если бы Воительница желала ему смерти, он уже был бы мертв.
Командир наклонился и что-то сказал соседнему всаднику, который развернулся и поскакал обратно к башне. Остальные замерли стеной коней передо мной, а за спиной зияла пустота. Лошадь высокого солдата переступила с ноги на ногу. Рыжая лучница слегка опустила подбородок, прижавшись лбом к тетиве, ее соседка пошевелила ногой в стремени. Они все еще целились в меня. Я стояла, готовая к прыжку. Если кто-то двинется с места, будет два возможных исхода, и каждый из них закончится моей гибелью — и смертью Зака.
Я услышала топот копыт его лошади по сланцу, но не смела отвести взгляда от солдат. Только когда они повернулись к нему, я тоже посмотрела в ту сторону.
Зак приехал один. При нашей последней встрече воротник его рубашки пожелтел, локти обтрепались, брюки же были в пятнах. А теперь он предстал передо мной в белоснежной рубашке с вышивкой на манжетах и в начищенных ботинках. Он снова выглядел холеным советником Синедриона, если не обращать внимания на зажившее клеймо на лбу и на заполошное дыхание.
— Отойдите назад! — крикнул он солдатам.
Они заколебались. Зак перевел взгляд с них на меня и обратно. Чувствуя себя до странности спокойно, я рискнула оглянуться на край утеса в нескольких сантиметрах от моих пяток. Все к этому шло. Сначала мое клеймение, потом Зака. Сначала прыжок Кипа, а теперь мой.
— Воительница приказала нам держать вас под наблюдением, сэр, — сказал командир. — Я не вправе оставить вас здесь с нею.
Тетивы были натянуты до предела. Рыжая лучница прищурила один глаз, не сводя второго с меня.
— Воительница приказала вам защищать меня! — заорал Зак. — Вы же слышали ее слова: меня нужно уберечь любой ценой!
Солдаты не пошевелились.
— Убьете ее — убьете и меня. Хотите объясняться с Воительницей, когда она вернется? Вы слышали, что я сказал: отступить!
Командир оглянулся на своих людей. Кивнул лучницам, и они опустили оружие.
Всадники отъехали подальше и выстроились полукругом. Теперь они находились в сотне метров от нас и, не спешиваясь, неподвижно ждали итога нашего разговора.
Зак шагнул ко мне.
— Не приближайся, — предупредила я.
Он поднял руки и замер на месте, всего метрах в четырех от меня. И смотрел не на мое лицо, а на ноги. Похоже, Зак подсчитывал в уме расстояние от моих ступней до края, от обрыва до скал и воды внизу.
За его спиной уже взошло солнце. Оно грело мне лицо, и я наслаждалась тем, что мое верное тело еще теплое и живое. Жаль, что приходится идти против него, но кроме тела никакого другого оружия у меня не осталось.
Зак все еще ждал с поднятыми руками.
— Я пришла со всем этим покончить, — сказала я.
— Проделала такой путь, чтобы просто убить нас обоих? Ты правда этого хочешь?
— Нет, — ответила я. — Не хочу. Но придется, если не будет другого выхода. Все закончится здесь.
— Снова здорово, — вздохнул Зак, и я поняла, что мы оба вспоминаем об одном и том же: как чуть больше полугода назад я стояла на крепостной стене в Уиндхеме и угрожала прыгнуть. — Повторяешься.
— Ты тоже.
Он коротко кивнул, признавая мою правоту.
— Не дури, отойди от края.
— Ты знаешь, что уже слишком поздно, — сказала я.
— Позднее, чем ты думаешь. Воительница уже отплывает. Ракета на борту. — Он кивнул на корабль. — Со спасением Далекого края ты опоздала.
Я думала, что была к такому готова — слишком часто видела взрыв. Но при этих словах Зака кишки скрутило, и мне на секунду показалось, будто весь воздух вокруг нас стек за край утеса.
— Вы не можете это сделать, — прошептала я.
— Это ты не можешь ничего сделать, не можешь нас остановить. Ты лишь немного притормозила неизбежный процесс. Усложнила для меня задачу, — сказал Зак. — Мы успели вытащить большую часть взрывного механизма до того, как ты явилась и затопила Ковчег. Да, твоя диверсия нас задержала и стоила нескольких важных компонентов. Но сами бомбы уже были у нас в руках. Создатели Ковчега берегли их как зеницу ока. Правда, система запуска ракеты большой дальности потребовала доработки. И не только из-за тебя. Кое-что зависело от технологий, которых больше нет: спутниковой навигации, правильного типа топлива.