Страница 32 из 79
Я вновь вскочила на ноги, подняла свой кинжал к лицу — его лезвие разделило мир пополам. Вот так смерть и приходит: в облике устрашающего мужчины с перчаткой лучника и длинным ножом. На последнем шаге лук зацепился за ветку, оттянув солдата назад. Это задержало его лишь на секунду, но как раз ее мне и не хватало. Я прыгнула вперед, под его руку с клинком, и ударила кинжалом.
Зои велела бы мне сосредоточиться, целить в артерию или в глаз. Но мой отчаянный выпад лишь по счастливой случайности попал в горло врага. Под лезвием я почувствовала сопротивление, а затем поперек шеи нападавшего нарисовалась линия, удивительно ровная, и все под ней окрасилось алым, в то время как лицо наверху побелело. Глаза солдата выпучились, голова откинулась назад. Зажмурившись, я увидела женщину за столом — одной рукой она домешивала ком теста, а другой судорожно схватилась за горло.
Когда я снова вернулась к реальности, то была на ногах, однако мой кинжал валялся где-то на земле, среди крови и листьев. Неподалеку ворочался Криспин, но пока не поднимался. И Саймон, и Дудочник дрались со своими противниками на близкой дистанции. Держа двумя руками топор, а третьей — короткий меч, Саймон сражался не так умело и четко, как Дудочник, зато двигался со взрывной энергией, прорубая и вымолачивая себе путь вперед. В процессе боя и он, и женщина-солдат рычали и ругались.
У меня не получалось отыскать кинжал. Встав на колени, я шарила ладонями по земле и отдернула их прочь, когда наткнулась на вытянутую руку убитого мной человека. Огляделась в поисках другого оружия. Поблизости Дудочник выигрывал расстояние у раненого противника, который замедлился и начал терять равновесие. Но тут его товарищ со светлой бородкой, проскользнув между деревьев, поднял меч и направил острие в шею Дудочника.
Все еще ползая в поисках кинжала, я выкрикнула предупреждение. Что-то рыкнув, Дудочник изо всех сил рубанул по бородачу, одновременно уклоняясь от атаки раненого. Но не мог сдерживать сразу обоих солдат. Отбив удар одного, Дудочник попал под массированную атаку второго, и меч вылетел из его руки.
— Касс, беги! — заорал Дудочник.
Обезоруженный, теперь он стоял спиной к дереву. Оба противника рядом. Криспин все так же лежал лицом вниз слева, а Саймон продолжал сражаться с женщиной. Бородач отвел руку для решающего удара, целясь Дудочнику в живот. Даже подбегая к нему, я знала — уже поздно, мои кулаки меча не остановят.
Мне следовало это предвидеть. Как, скажите на милость, я могла не ощутить заранее смерть Дудочника?
Но за мгновение до удара солдат вдруг уставился на Дудочника, и что-то вроде узнавания промелькнуло на его лице. Он так и замер с отведенной рукой.
— Его не надо, — сказал бородач своему товарищу.
В гримасе раненого я узнала те же ужас и неуверенность, которые исказили и мои черты. И сам Дудочник выглядел сбитым с толку.
— Его не надо, — задыхаясь, повторил бородач. И отступил. — Хватай провидицу.
Второй солдат кивнул и повернулся ко мне. Я остановилась шагах в десяти от них, и теперь кинулась назад. Между деревьями мы с преследователем постоянно лавировали: стоило ему выбрать какое-то одно направление, я бросалась в противоположном, прикрываясь зарослями, как щитом.
За спиной раненого бородач все так же сверлил Дудочника взглядом. Он слегка опустил меч и отступил чуть дальше.
— Беги, — сказал солдат Дудочнику. — Ну же, — и махнул мечом в сторону деревьев.
Дудочник сделал полшага назад, сузил глаза, еще немного попятился. Двигался он неуверенно, будто опасался, глянув себе под ноги, увидеть свое тело на земле с мечом в груди. Бородач открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда топор Криспина обрушился на его затылок. Это был неуклюжий бросок: маленький топор летел прямо вместо того, чтобы кувырнуться в воздухе. Но свое дело сделал — вонзился в голову солдата. Позади Криспин тяжело оперся одной рукой о ствол.
Не было времени размышлять о том, что случилось. Второй солдат упорно гонял меня по лесу, и теперь прибавил скорости. Я нырнула за ствол, когда он нанес первый удар. Преследователь метил низко, по моим ногам, но меч врезался в дерево. Вспомнились слова бородача: «Хватай провидицу». Солдат не хотел меня убить, только поймать. Что гораздо хуже.
Он с хеканьем извлек лезвие из древесины. Это дало мне несколько секунд, и я устремилась глубже в лес. Ошибка. Без оружия у меня оставалось лишь одно преимущество — скорость, но в зарослях не было возможности разогнаться, корни и пеньки цеплялись за мои лодыжки, пока я металась между деревьями, протискиваясь сквозь все более узенькие щели. Солдат, громко дыша, оказался прямо за спиной. Потом ухватил меня за руку, да так крепко, что я полетела назад и упала.
— Сдавайся, — сказал он с такой интонацией, словно просил, а не приказывал.
Истекающий кровью, с обморочно побелевшим, потным лицом, он прижал меня к земле ногой и здоровой рукой поднял меч, целясь в мой живот.
И тут меч Дудочника пронзил его насквозь. Прошедшие через грудь со спины десять дюймов стали прорвались наружу из туники солдата. Он уронил свой меч и обеими руками обхватил возникший из груди клинок — так нежно, словно найденное сокровище. Потом ноги солдата подогнулись, и он повалился лицом вперед.
Теперь между Дудочником и мной не осталось никакого препятствия, и мы уставились друг на друга поверх мертвеца.
Глава 14
Сердце оглушительно бухало в уши. Лужа крови от мертвеца подползала к моим ногам. Но думала я о другом солдате — о бородаче, который мог убить Дудочника, но отпустил восвояси. И о словах: «Его не надо».
— Что случилось? — спросила я. — Почему он тебя не убил?
— Ты цела? — ответил вопросом на вопрос Дудочник.
Я проследила за его взглядом, упавшим на мою окровавленную одежду. Кровь была не моя: она вытекла из ран Таши и того раненого солдата, который меня схватил. И вдобавок кровь, сочащаяся из порезов самого Дудочника, — его рука сейчас покоилась на моем плече.
— Дудочник! — окликнул Криспин из-за деревьев, невдалеке послышался частый топот. — Касс!
Я скинула руку Дудочника.
— Почему тот солдат сказал: «Его не надо»? — не отступала я.
Откуда-то позади Дудочника раздался голос Саймона — он звал нас, как и Криспин.
— Я не знаю, — заявил Дудочник, не отводя глаз.
— Он мог убить тебя прямо там, одним махом. И собирался тебя убить.
— Так и есть, — подтвердил он с фырканьем, похожим на смешок.
Казалось, Дудочник все еще приспосабливается к новой реальности, в которой спасся.
— Почему он тебя отпустил? — спросила я.
На миг захотелось схватиться за нож, хоть это и не помогло бы против вооруженного мечом Дудочника.
— Не знаю, — повторил он. — Может, в голове помутилось. А может, у него был приказ взять меня живьем.
— Он не пытался взять тебя живьем! — теперь я орала. — Он позволил тебе сбежать!
Дудочник вскинул руку и повысил голос, чтобы перекричать меня.
— Я не знаю, почему он так поступил! Но у нас времени нет об этом спорить! Нужно отсюда уезжать.
Криспин доковылял до нас: лицо распухшее и багровое, один глаз отек и закрылся.
— Командир? — спросил он.
Дудочник его проигнорировал.
— Ты же меня знаешь, — тихо проронил он.
Я не смогла ответить. Дудочник отвернулся.
— Ступай к Таше, — велел он Криспину. — Если она еще жива, перевяжи рану.
Я пошла за ними к поляне.
Саймон ходил между деревьями, собирая упавшее оружие. Женщина-солдат, с которой он сражался, сидела спиной к стволу — ее лицо перекосилось, потому что вся голова сплющилась из-за чудовищного удара. Череп стал рассыпанной головоломкой, которую уже никому не собрать.
— Никаких признаков других бойцов, — доложил Саймон.
У него, как и у Дудочника, было несколько порезов на руках. Он взмок, и от влаги кровь на его рубашке порозовела.