Чудовищный эксперимент (ЛП)

— Пятую точку?

Она стянула штаны и тоже сбросила их на пол. Следующим последовало ее нижнее белье. Дарлу смущал тот факт, что она сидела без трусов, пока за ней наблюдали элты, но нужно было сделать все возможное, чтобы остаться в живых и защитить Бекки.

— Задницу, — она пристально посмотрела на него. — Тащи свою задницу сюда, Гнау. Ясно? Я не привыкла ругаться. Трудно преодолеть привычку за один день, ведь я не выражалась двадцать четыре года. За нарушение закона нас могли оштрафовать и выпороть.

— Выпороть? — казалось, он снова рассердился. А еще Дарла заметила, что Гнау целенаправленно смотрел только на ее лицо, игнорируя все, что находилось ниже пояса.

Вцепившись в подол рубашки, Дарла сняла ту через голову, но не выкинула, оставив в пределах досягаемости, а затем избавилась и от лифчика. Дарла чувствовала себя более незащищенной, чем когда-либо в своей жизни, к тому же в комнате было весьма холодно, но, возможно, Гнаю клюнет на ее обнаженное тело.

— Да. Любого арестованного доставляют в город, чтобы тот мог предстать перед судьей, а потом публично порют, тем самым преподавая урок остальным женщинам. Я же упоминала, что на моей планете мужчины властвуют над женщинами, — она сделала глубокий вдох и выдохнула. — Ты говорил, что любишь агрессивных женщин. Я справлюсь. Снимай штаны, Гнау. Немедленно!

Взгляд Гнау, наконец, пробежался по ее телу. Дарла долгие часы проводила в теплице, где не существовало легкой работы. Если у Бекки был небольшой лишний вес, придававший ей соблазнительные изгибы, то Дарла могла похвастаться лишь спортивным телосложением, так как всегда добровольно бралась за более тяжелую работу по дому. Она надеялась, что Гнау нравилось то, что он видел.

Секунду спустя веслорец отвернулся, продемонстрировав ей спину.

Это ранило ее чувства. Неужели он не понимал, сколько мужества и решимости ей потребовалось, чтобы снять с себя всю одежду?

А еще его поступок разозлил Дарлу.

— Проклятье, Гнау. Тащи сюда свое огромное тело!

— Я не могу.

— Можешь! Повернись, подойди сюда и сними штаны, — она сделала паузу. — Почему ты усложняешь мне жизнь, а? Черт бы тебя побрал! Придурок!

Он повернулся, нахмурившись.

Дарла встала на колени.

— Неужели мой вид так плох? Я же голая. Ты хоть представляешь, как мне было трудно? В последний раз в таком состоянии меня видела только мама, когда меняла мне подгузники и подмывала, — на ее глаза навернулись слезы. — Считаешь меня уродливой?

Гнау, широко распахнув глаза, шагнул в ее сторону.

— Нет. Ты прекрасна, — затем он нахмурился. — Ты же говорила, что раньше уже совокуплялась.

— Совокупление? — она облизнула губы. — Так ты называешь секс? Да, у меня был секс. Но я никогда не раздевалась полностью. Энтони не возражал, чтобы я оставалась в платье. Да и я никогда раньше не видела обнаженного мужчину. Когда Энтони расстёгивал штаны, я намеренно отводила взгляд.

Гнау удивленно открыл рот.

— Понимаю, звучит жалко. Честно, понимаю. Но наши с Энтони встречи тяжело назвать отношениями, — выпалила она, защищаясь. Дарла встала на кровати, чувствуя, как ее гнев нарастает. — Думаешь, я хотела, чтобы все так вышло? Нет. Как только я заключила сделку с Энтони, то осознала, что никто никогда не женится на мне. Такова культура моей планеты. Я больше не была девственницей, что было бы настоящей проблемой в брачную ночь. Мой новоиспеченный муж мог немедленно развестись со мной и отдать под стражу. Некоторых женщин за подобное приговаривали к смерти! Чтобы избежать такой участи, я отказалась от брака. Меня считали испорченной. Мне было суждено стать старой девой!

— Старой девой?

— Женщиной, которая никогда не выйдет замуж и не заведет детей. Но в этом случае я хотя бы осталась со своей семьей.

Он подошел ближе.

— А что происходит с женщинами, которых заставляют работать в борделях? Они тоже становятся старыми девами?

Дарла почувствовала неловкость, так как стояла на достаточно высокой кровати и смотрела на Гнау сверху вниз. Она опустилась на колени и прикрыла грудь руками в попытке спрятать соски, сморщившиеся о холода.

— Когда они стареют и теряют привлекательность для клиентов, то их отправляют в тюремные шахты. Любого, кто слишком часто нарушает законы или совершает тяжкий грех, например убийство, приговаривают к пожизненному заключению в шахтах. Это наша версия ада на Радисоне. Никто никогда не выходит оттуда живым.

Гнау подошел еще ближе, встретившись взглядом с Дарлой.

— И ваш лидер ссылает туда женщин? Почему?

— Энтони рассказывал, что все женщины, которых отправляют в бордели, стерилизуются, поэтому становятся бесполезными для общества. Всем безразлично, что этих бедных женщин заставляют жить с преступниками, которые практикуют жестокое обращение. В шахты людей отправляют только за смертью. Там не рождается новая жизнь. К тому же дар в лице женщины сдерживает заключенных от убийства охранников. Все работники публичных домов и заключенные теряют привилегию вступать в контакт с семьей и друзьями. Наши лидеры опасаются, что если кто-нибудь поделится историями о жестоком обращении, которому подверглись, то это повлечет за собой восстание. Теперь ты понимаешь, почему я согласилась на сделку с Энтони? Я не могла спокойно жить, зная, какое будущее ждет мою сестру.

Веслорец остановился рядом с кроватью. Дарла встала на колени, убрала руки со своей груди и медленно поползла к Гнау. Он не отступил. Это ободряло.

— И ты ни разу не забеременела от этого мужчины?

Она покачала головой.

— Если у мужчины есть по крайней мере шесть детей, то он может попросить о стерилизации. Жена Энтони перенесла тяжелую беременность и сильно заболела. Его стерилизовали, чтобы защитить ее, но она так и не оправилась после последних родов. Через несколько месяцев она умерла, а вскоре после этого Энтони предложил мне безопасность Бекки в обмен на мое тело.

— Мне не нравится этот мужчина.

— Он навещал меня раз в полгода и оставался всего на несколько часов. Альтернатива намного хуже. Таково мое мнение, — Дарла подняла подбородок и расправила плечи. — Мы должны сделать это, Гнау. Я не хочу умирать. Речь идет о выживании, — она пристально посмотрела ему в глаза. — Сейчас я лягу и, хм, потрогаю себя, чтобы подготовиться. Может, пока ты будешь наблюдать за мной, то успокоишься и сможешь заняться сексом. Или отвернись и представь, что я веслорианка. В общем делай все, что угодно, лишь бы у тебя встал, ладно? Мы должны заняться сексом. Я сделаю абсолютно все, чтобы защитить свою сестру. У тебя есть сестры?

Он покачал головой.

— Братья?

— Мое сообщество.

Дарла не поняла, что это означало, но все равно кивнула.

— Ты бы сделал все возможное, чтобы защитить их?

— Да.

— Уверена, они бы тяжело восприняли твою смерть, верно?

Он кивнул.

— Ладно. Итак, надеюсь, мы сошлись во мнении, что пойдем на все ради выживания и будем тянуть время до тех пор, пока элты не разозлятся и не грохнут меня. Сейчас я лягу и.… потрогаю себя.

Гнау закрыл глаза, не желая вступать в спор.

Дарла надеялась, что его жест означал согласие. Она растянулась на кровати, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Хорошо, что такое сердцебиение не могло ее убить. Вероятно, сейчас инопланетяне наблюдали за ними. Возникшая мысль усложнила ситуацию.

Поудобнее устроившись на спине, Дарла поднесла палец ко рту, облизала его и посмотрела на Гнау. Мужчина был таким большим и… другим, что вызывало небольшой страх.

Но она должна была верить, что веслорец не причинит ей вреда.

Медленно раздвинув бедра, Дарла потерла пальцем клитор. Ей нужно было заставить свое тело выделить немного смазки. По крайней мере, раньше стимуляция клитора помогала, даже когда она безумно боялась встречи с Энтони.

Гнау так и не открыл глаза, поэтому Дарла стала чувствовать себя немного свободнее. Она сосредоточилась на его лице. Для инопланетянина мужчина был очень красив. Мужественные черты лица… даже немного резковатые, но веслорцы были оборотнями. Дарла немного читала о них, но ее знаний о способных превращаться в другие формы жизни пришельцах все равно было мало.