Страница 44 из 53
Опираясь на палку и проклиная платье, я спустилась вниз. Рыба шла сплошным потоком, но была не особенно крупная, я прикинула и решила, что с ног она меня не собьет. Глубина реки оставалась загадкой, но у меня была палка. Можно тыкать в поисках дна, а в поисках дна можно ходить бесконечно.
Теперь меня и на философию пробило. Следовало ожидать: сначала бал, потом принцы, потом выступление, потом ужин в компании местной королевской семьи, потом покушение, потом вот это. Что «это» — я больше не гадала, и так голова опухла уже. А может, я сошла с ума? Какая досада.
Вода в речке оказалась приятной. Рыбки обтекали мои ноги, изредка путаясь в юбке. Я тыкала палкой — ну, метр, может быть, метр двадцать, надо было длиннее палку искать, но где. И пока я могла идти довольно уверенно. Вот уже половина реки пройдена, а я в воде примерно по грудь. На этом самом месте меня порадовала новая мысль: что самое опасное в лесу?
Не хищники и не голод. А обезвоживание и переохлаждение. И если пить я не особо хотела, да и воды было кругом завались, то есть залейся, то переохлаждение я себе уже заработала. Платье мокрое и назад уже ничего не откатишь. Да, пока вроде тепло, но кто знает, что будет дальше? Сейчас продует ветерком — и все, прощай, легкие!
Вот правду говорят, меньше думаешь — лучше живешь. Поэтому вместо того, чтобы мучить и без того перегруженный мозг, я принялась напевать знакомую песенку.
— Пора-пора-порадуемся на своем веку…
Нога провалилась куда-то, но я удержалась, спасибо палке.
— Тому, что нас не съели…
Берег был уже близко. Зачем я вообще сюда пошла?
— В собственном соку…
На берег я все-таки вышла, тяжко, шатко, чуть ли не проползая последние шаги. Теперь вот стояла на отбитой твердой земле, и с меня стекал водопад. Тут разве что платье снимать и выжимать его, а еще наверх как-то лезть. Я перешла на другой мотив и закрепила свои достижения:
— Она прошла как каравелла через рыбий косяк, толкаясь палкой в вечных поисках дна!..
А что, поэзия!
А залезть наверх мне все-таки было как-то надо, ну или опять идти распугивать рыбу. Тут высота была как раз вроде бы в мой рост, задача не непосильная, но юбка… Я прислонила палку к откосу, попыталась как-то отодрать ткань, потом вспомнила, что на мне надет комбинезон, а уже потом все, что сверху! Ура! Да простит меня природа, что я брошу тут эту ткань, надеюсь, она разложится достаточно быстро…
У меня даже настроение подскочило на пару десятков градусов. Или в чем оно там измеряется. Как мало человеку надо для счастья! Всего-то получить возможность забраться повыше. Ха-ха, опять философия. Ой, Вика, остановись, или в тебе еще королевское вино бродит?..
Мне нужно было ухватиться и подтянуться. Сказать это было легко, сделать посложнее. Физическая форма у меня была не то чтобы аховая, но на такие выкрутасы я оказалась не способна. Не с первого раза. И, к счастью, я вовремя вспомнила, что сначала надо палку закинуть, а потом забираться самой.
Петь пришлось перестать. Нужны были силы. И вообще меня накрыл какой-то пофигизм: заберусь — не заберусь… хотя нет, палка уже там, хочется или нет, а лезть надо… поэтому я скребла ногами, как толстый кот, цеплялась руками и пыталась затянуть свою тушку на откос. А это сложно, однако! Надо бы заняться физподготовкой, если мне, конечно, ее не устроят сейчас местные ночные хищники.
И словно в подтверждение моим мыслям кто-то из темноты захохотал, как киношный злодей — «абсолютная власть», то есть «кушать подано», и так как я все же не очень хотела стать частью чьего-то меню, то вмиг выработала достаточно адреналина, чтобы оказаться наконец наверху.
Первым делом я подобрала палку, потому что будь готов к труду и обороне, а потом выпрямилась и оглянулась.
Кажется… кажется, я явно поторопилась сюда попасть.
Глава двадцать девятая
В полумраке мерцали алыми искрами глаза. Их было много, вот реально много! Тени затейливо скрывали от меня силуэты жутких тварей, которые на меня таращились. Одно было ясно — прыгни я сейчас назад к воде, и могу руки-ноги переломать, спускаться все же стоило аккуратно. Останусь — сожрут. Вон как гипнотизируют! Что же делать? Что же?..
Защищаться!
Палка в руке, руки не дрожат, осторожно обойти эту стаю красноглазых ужасов. Без сопротивления я явно не собиралась сдаваться. Хорошо бы это все было на свежую голову, а еще лучше — не попадать в такую передрягу никогда. И к тому же мокрая одежда мешала движению.
И тут красные огоньки все как по сигналу опустились ниже и потускнели. Неужели сейчас прыгнут?!
— Ме-е-е-е… — раздалось тихонькое и вполне обнадеживающее. Видимо, хищники уже кого-то поймали. Жалко, конечно, этого «ме-е-е», но помочь я ему не могла. Себе бы помочь.
— Ме-е-е! — заголосило со всех сторон. Красные глаза в темноте замигали, тени мелькали — звери двигались. Звук меканья повторялся, вызывая у меня подозрение, что не все то хищное, что ночью красноглазое. Я прищурилась, всматриваясь вперед: постепенно в полумраке получилось увидеть силуэты более четко, потом к меканью добавился металлический перезвон, как будто у кого-то болтался где огромный жестяной колокольчик, и наконец я различила еще и чавканье. И я позволила себе вздохнуть с облегчением. А уже когда конкретно увидела двенадцать рогов на большущей голове, то и вовсе расслабилась. Многороги, несмотря на то, что едят почти круглосуточно и даже во сне, мясо не употребляют, даже то, которое случайно попалось им на зуб.
Но на всякий случай подбиралась я к стаду осторожно, могут испугаться и понестись куда глаза глядят. Переломают еще ноги-шеи!
Самым первым мекающим существом на моем пути оказался мелкий рогастик, совсем малыш. Он был активнее своих полусонных родичей и все пытался жевать меня за грязный и мокрый рукав, а потом и вовсе от меня не отлипал. Возможно, он голоден? Но такие мелкие — а рожки у этого были бархатные и мягкие — едят траву очень мало, скорее пьют молоко и воду. В заповеднике были многороги и селились они как раз возле водоемов. Чтобы мелкие рогастики могли пить, пока их мама жует. А здесь до воды было немало.
— Погоди, сейчас все будет, — обнадежила я рогастика.
Спускаться к воде не пришлось, я просто нашла длинную ветку, подцепила брошенное платье, намотала на палку ткань и опустила в воду. Так получилось напоить рогастика.
— Так, откуда же вы такие? — я осторожно погладила большущего многорога по спине. То, что здесь были именно эти животные, увеличивало шансы, что я все-таки не в другом мире, а пока в мире заповедника. Куда бы меня ни занесло, это было не настолько далеко. Просто местность незнакомая, может, и вовсе не Андора.
Я скользнула руками по плотной шкуре животного и нащупала на шее у него обрывок веревки и подобие колокольчика — загнутый кусок металла и какой-то камешек или гайку на проволоке. Явный намек, что здесь где-то есть хозяин этих животных или тот, кто за ними присматривает. Самок многорогов можно было доить, пусть и не так, как коров, все же дикие животные. А еще они периодически сбрасывали частями рога. В заповеднике их собирали на сувениры.
Где-то должны быть люди! Это очень обнадеживало. Не факт, что люди бросятся ко мне с распростертыми объятиями, но это лучше, чем ничего. Но как их найти? По темноте уж точно никто никуда ходить не будет.
Ветра почти не было, но я подмерзала, все-таки купание в одежде до добра не доводит. Сытый рогатый малыш тыкался мне в ноги, а потом к нему прибились еще несколько мелких многорогов, их тоже пришлось поить, но они в ответ делились своим теплом. В полумраке я собрала какие-то ветки, прислонила их к дереву и села. Натруженные ноги благодарно загудели. Все-таки я нуждалась в отдыхе. А когда мелкие рогатики с плюшевой шерсткой расположились вокруг меня, то и совсем хорошо стало. Безопаснее не стало, но, по крайней мере, если и появится что-то хищное, что меня сожрать может, то многороги первыми всполошатся.