Страница 32 из 53
Самец дополз до ветки, где было особенно много самок. Те, кто был без детенышей, сразу попрыгали выше. Те, кто был с детенышами, замешкались, самец протянул лапу, чтобы перебраться поближе — и в этот момент старая самка, сидевшая безучастно и вроде как дремавшая, размахнулась и отвесила ему оплеуху. Самец ойкнул и шлепнулся. Я испугалась, что он что-то себе повредил, но нет, он тут же вскочил и продолжил попытки.
Когда старая самка скинула его с ветки в четвертый раз, он сменил тактику. Теперь он ходил, выпячивая красный с желтым зад, демонстрируя самочкам силу и мощь. Матери с детьми кидались в него всяким-разным и, как мне показалось, крутили пальцами у виска. Старая самка дремала, и только одна молоденькая квиддлица заинтересованно начала спускаться. Осторожно, по веточкам, завидев это, самец утроил усилия. Люк открутил на колонке вентиль.
— Это зачем? — спросила я с замирающим сердцем.
— Чтобы до драки не дошло.
— Они вроде бы не собираются драться?
— А это пока.
Когда юная самочка заняла позицию на самой нижней ветке, самец решил, что процесс соблазнения окончен. Он выпрямился во весь свой немаленький рост и издал жуткий рев, поколотил себя кулаками в грудь, и самочка, как завороженная, пошла на его зов.
Ей оставалось сделать всего пару движений, и она оказалась бы в лапах пылающего от страсти самца. Но, как оказалось, кое-кто бдил и лишаться гарема был не намерен.
Откуда-то сверху тяжело, как мешок с картошкой, свалился огромный пожилой самец. Он был на голову выше того, который завлекал самку, и юный пикапер немного струхнул. Самочка осмотрела одного, второго, подумала и перебралась на ветку выше.
Соблазнитель взревел. Старый самец показал ему кулак. Люк взял шланг наизготовку, Курт замер с видеокамерой.
— Только не сразу, — прошептал он, — это же такой материал!
— Они же покалечат друг друга! — ужаснулась я. — Я запрещаю!
Но, кажется, я плохо представляла себе ситуацию.
— Это вам не кино о любви, — надменно фыркнула Вианна. — Случаев, когда самцы квиддлов пытаются разделить стаю, в природе по пальцам пересчитать. Никто не страдал еще. — И добавила в сторону: — Понабирают знатоков по объявлениям…
Я была так напугана, что даже проглотила явное оскорбление.
— Но тогда зачем шланг?
— Потому что мы не знаем, кто победит. А нам совершенно не нужно доводить драку до финала. Если эта стая поймет, что у вожака так просто отжать влияние, они все начнут бунтовать и потом разбегутся кучками по всему заповеднику. Поэтому драки не будет, — спокойно объяснил Люк.
Драки пока действительно не было. Оба самца стояли друг напротив друга и орали, периодически со всей дури шибая себя кулаком в грудь, словно бы спрашивая — «а ты кто такой, давай-досвиданья». Выглядело устрашающе и громко. На верхних ветках заплакали разбуженные малыши, а самки недовольно зароптали. Кто-то даже кинул в самцов нечто смахивающее на ананас.
Время шло, самцы орали, дети плакали, Курт устал стоять с камерой и сел, и ничего не происходило. Наверное, самцы обменивались любезностями и пытались решить вопрос путем переговоров. Но, как это часто бывает, на всякого альфа-самца нашлась управа.
Пожилая самка, которая все это время — а прошел, наверное, час, не меньше — кряхтя, слезла с дерева, постояла, глядя на неслучившийся беспредел, после чего, коротко размахнувшись, огрела молодого самца по заду. Тот аж присел — рука у самки, видно, была тяжелая. Но самка на этом не остановилась — она развернулась, дала молодому самцу пинка, и я сделала вывод, что и нога у нее неслабая, и когда страдающий от страсти бедолага заковылял в кусты, самка повернулась к вожаку стаи.
Тот встал на дыбы. Вмешательство самки его возмутило. Самец заревел так, что на деревьях задрожали листья и стая. Град ударов, обрушившийся на его мощную грудь, мог бы сокрушить армию. Самка и ухом не повела, устало вздохнула, небрежно лягнула его сначала по колену, потом в пах, и когда обескураженный вожак согнулся пополам, опять вздохнула, повернулась, подошла к дереву и преспокойно заняла свое любимое место на ветке.
Люк начал откручивать шланг. Глаза Курта были как плошки. Остальные встревоженно перешептывались.
Я видела, что что-то не так, ну и потому, что наш старичок Курт выглядел не менее грозным, чем вожак стаи, обнимая свою камеру, это «не так» я списала на какую-то научную сенсацию.
— Что-то не так, да? — спросила все-таки я, когда Вианна отошла так, что не могла меня слышать.
— О, — очнулся Курт и посмотрел на меня так, будто впервые увидел. — То, что мы засняли, меняет все представление о квиддлах. Все меняет, просто вообще все.
— Что — все?
— У них матриархат, — и тут Курт очень грустно вздохнул и не менее печально побрел к административным постройкам.
— Он защитил докторскую и написал монографию, — пояснил Люк, — доказывая, что у приматов патриархат. А сегодня заснял то, что полностью опровергает его слова.
— И как ему теперь быть? — Мне даже стало за него немного обидно.
— Ну, это наука. Теперь он докажет, что у части приматов матриархат, защитит еще одну докторскую и напишет еще одну монографию.
Однако, думала я, возвращаясь в свой кабинет. А у ученых все достаточно просто. Ну как просто: на словах, конечно, а потом еще писать, читать, оформлять...
День прошел, как обычно, в бумагах, беготне, остывшей еде и птичке. Мне прислали платье, но я даже не стала его разворачивать. Потом, все потом. Без Дезмонда мне было неуютно, и я не спрашивала себя — почему, потому что нет никакой поддержки. И уже после ужина я решила посмотреть, что там за монография про квиддлов — черт меня дернул, не иначе, потому что лучше бы я этого вовсе не делала.
Монографию я нашла и даже начала читать, но она была откровенно скучной. Зато когда я перешла по вкладке «видео» — засмотрелась. Наблюдать за жизнью этих приматов было увлекательно. Но вот очередное видео кончилось, и следующий ролик гласил: «Топ дня! Квиддлы в заповеднике Андоры! Как реагирует администратор! Всем смотреть!»
Что?.. У меня сердце ухнуло в пятки. Кто мог выложить эту сенсацию в сеть? Как Курт позволил? Но все оказалось еще хуже, чем я подумала.
Собственно, квиддлов никто не снимал. Снимали меня и с близкого расстояния, и все мои дурацкие вопросы и ужимки тоже. И физиономия моя без маски тоже светилась на весь экран. Роликов было два, и я пошла смотреть авторов, подозревая Вианну, но…
«Логист Лу» — сомнения мне не оставило. И второй ролик, как я поняла, снял кто-то из сотрудников сектора приматов.
Я не хотела читать комментарии. Не хотела и не могла себя заставить, мне как будто прилюдно надавали пощечин — за что? Что я сделала Лу и остальным, за что они так меня ненавидят? Зачем им нужно было выставлять меня на посмешище?
«Ой, ну офигеть теперь, и это руководитель? Она ничего не знает!»
«Да ясно, что ее кто-то из совета протолкнул!»
«Да у нее по лицу видно, что неуч полный! Развалит все, долго жда…»
Я вздрогнула. Нет, мне не показалось, на середине комментариев страница вдруг перезагрузилась и появилась надпись: «Контент недоступен». Я обновила страницу сама — тот же результат, и когда я открыла вкладку со вторым видео — тоже.
Ничего не понимая, я кликнула на ники тех, кто выложил видео. «Пользователи заблокированы за нарушение п. 5.7.11 Правил: размещение контента, затрагивающего интересы частных лиц; п. 9.7.3 Правил: размещение контента, защищенного авторским правом и иными аналогичными правами».
Ложки нашлись, а осадок остался. Я утерла слезы. Обидно и непонятно, я ведь им доверяла, я старалась как лучше! Что говорил Дезмонд? Они все метят в мое кресло, да? И вот дождались, пока он уедет!..
Я не сразу обратила внимание, что ярко-красным горит иконка мессенджера, а когда увидела, кто мне звонит — не захотела вообще отвечать. Но Лилиан Амари была настойчива.
— Теперь вы понимаете, Виктория, какой сложный перед нами был выбор? — спросила она. — К счастью, мой секретарь отслеживает все, что может повредить репутации заповедника. Видео удалено, пользователи заблокированы, надеюсь, вы догадались, какого решения я от вас жду?