Страница 28 из 53
— Ну, наверное, — улыбнулся Дезмонд, — я не в курсе, как у вас что. Но мы можем вам предоставить любой документ, если понадобится.
— Спасибо, — буркнула я. — Сама сделаю.
Ой, хорошо, если он спишет это на то, что я вся в делах и заботе. Потому что… а что, собственно? Я в делах. Просто по уши.
— Я вчера забыл вам сказать, — произнес он так, как будто вообще ничего не было. А что было, собственно? Да ничего, никаких невест и бессонной ночи. — Пришло письмо, вы его, может быть, не заметили, я не отметил его как важное. На следующей неделе будет благотворительный бал.
— Что? — переспросила я. — А мы тут при чем?
— Ну как же? — улыбнулся Дезмонд и сел. Он еще улыбается, вот… зараза. — Светские леди и джентльмены танцуют, покупают всякую ерунду, выделяют средства на заповедник…
— Вот вы и поедете, — сказала я, потому что это же ужас. Бал? Люди? Танцы? Господи, танцы, что может быть ужаснее! Кто выдумал танцы, бесцеремонно нарушающие личное пространство?
— Я и бал? — засмеялся Дезмонд. — Я и танцевать не умею.
— Я тоже, — отрезала я. — И потом… ну… — Что бы придумать? — У меня нет ни платьев, ни туфель, и манерам я не обучена. Я же там опозорюсь. Эдвард хоть что-то знал.
Вот сейчас я и узнаю, ха-ха, правильны ли мои подозрения насчет его родства с королем.
— Чему-то меня, конечно, учили, — покачал головой Дезмонд, — но поверьте, танцы туда не входили. Светская беседа… Я ее поддержать могу, но благотворителям интереснее вы как администратор. Виктория, это часть вашей работы.
Вот тут он был, конечно же, прав. Я печально потыкалась в почту, нашла злополучное письмо. Прекрасно, и отвертеться никак не получится. И даже платье пришлют. Ну за что?
— Но… — я сглотнула. — Но вы же меня не оставите? Я же не поеду туда одна?
— Я бы рад, — пожал плечами Дезмонд. — Но я ваш заместитель. Когда вас нет, я выполняю ваши обязанности.
Что? Нет, мысль, которая у меня проскочила, была дельной, но слишком… предательской. Во-первых, ему ничего не помешало явиться за мной в наш мир лично и заповедник от этого не рухнул в тартарары. Во-вторых, возможно, не просто так ему нужно от меня на какое-то время избавиться?
Замести какие-нибудь следы?..
Глава девятнадцатая
Настроение у меня оказалось испорчено на несколько дней. К счастью, работа отвлекала, не давала «засохнуть», так сказать. Никогда не понимала людей, которые не работают, а тупо ноют. У тебя есть дело! Делай его! И сразу о всякой фигне думать некогда. А если она и не фигня, так тем более решать стоит быстрее.
Так что про бал я вспоминала только тогда, когда выдавалась свободная минутка. Вот потому я делала так, чтобы у меня не было этих свободных минут: заглянуть к тем, пойти туда, сделать то, проверить это. Или сюда еще можно нос свой сунуть, не помешает. Из-за моей бешеной деятельности мы начали строительство дополнительных складских помещений, к великому удовольствию Лу.
На этой волне продуктивности я выдала еще одну идею. Почему бы и нет? Натолкнула меня на мысль, как ни странно, Барбара. Я ведь приняла ее за посетителя? Отлично, посетители иногда к добру и процветанию. Ну и этот проклятый бал… Он, конечно, проклятый и глаза бы мои его не видели. Я же ни танцевать, ни красиво улыбаться не умею. Но его организовали, чтобы собирать деньги? Отлично. Значит, надо постараться, чтобы он эти деньги все-таки собрал.
Я поискала планы зоопарков. Но больше меня интересовали не местные зоопарки, а наши заповедники. Животные там живут в дикой среде, но к транспорту привыкли — сафари там всякие, фототуризм. А если использовать аэроники?..
— Вы с ума сошли! — Лицо Лилиан Амари было возмущенным, а глаза только что не выкатились из орбит прямо мне на клавиатуру. — Я понимаю вашу идею, но как вы себе представляете? А если животное начнет есть другое животное, как оно делает в дикой природе?
— Ну, — подумав, сказала я, — мы же сейчас учитываем, кто чей рацион питания. Естественно, мы не держим вместе хищника и его рацион, если этот рацион — исчезающий вид.
— Да я же не об этом! — взвыла Лилиан. Как-то она приняла близко к сердцу. — Что будет, если это увидят зрители?
— А что такого? Этим же зрителям сажают на плечи животных из Красной книги...
Мы померились взглядами. Кто бы сомневался, что совет попечителей обо всем узнает, когда в дело уже вмешалась полиция. Но особого возмущения у них это не вызвало, наоборот, вопреки моим опасениям, Лилиан Амари заявила для прессы, что это животное не из нашего заповедника. Я сначала думала, что это только для прессы, но нет, она и мне повторяла, что это не доказано и вообще.
— Мы не знаем, откуда это животное, — мило прощебетала она. — Согласитесь, вашего ферри мог кто-то съесть.
Тут я поспорить не могла, потому что да, съесть могли, и не только ферри. Вот только действительно ли у нас пропадают животные или это так… опять для отвода глаз?
Все темнят. Вот просто все, куда ни посмотри.
— И потом, — продолжала Лилиан, — аэроника… ее невозможно использовать вне дорог. Мне сложно вам объяснить, попросите кого-нибудь из технических специалистов. Почему вы так хотите привлечь как можно больше средств напрямую в заповедник?
Ого. Вот тут уже я чуть не выронила глаза прямо на стол Лилиан. Странные же вопросы! Разве плохо для такого глобального проекта, когда есть лишние средства?
— Потому что… — начала я и осеклась. Просто поняла, что рассказывать я могла бы многое, но кому оно надо? Точнее, кому-то все-таки нечто определенное нужно: чтобы деньги не шли мимо их рук. Это для меня заповедник много уже значил, работа как-никак, а для других он всего лишь цифры на бумаге. Тьфу ты пропасть! — Извините, я погорячилась с этой идеей.
На самом деле мне хотелось биться головой о стену. Нет, сделать так, чтобы средства поступали непосредственно в заповедник, минуя двенадцать пар алчных ручек, нереально. Смирись, Вика, люди есть люди, их не переделать.
Но уже вечером следующего дня случилась такая история, что я и думать обо всем забыла… ну, еще на пару дней.
Началось все с того, что я вызвала Люка, чтобы обсудить с ним дальнейшие поиски путей, которыми ферри мог попасть в руки живодеров. Мы каждый день искали что-то, но пока все было глухо. А сейчас и Люк как будто оглох.
Я позвонила раз, два. На третий позвонила уже киперам. Опять трубку никто не брал, а на четвертый мне наконец-то ответили.
— Так он в загоне, — пояснила одна из киперов. — Драконица рожает.
У меня трубка из руки выпала. Я обмерла. Рожает! Рожает драконица! Что может быть милее щенят и котят? Новорожденные драконята!
Меня как ветром сдуло в направлении загонов. Все ходы и проходы я уже изучила так, что неслась с закрытыми глазами. Могла бы с закрытыми, но все равно я ничего не видела перед собой, кроме сказочных картинок. Драконята!
Да, я помнила, что сказал Дезмонд: ожидающие потомство агостинские драконы крайне агрессивны. Но я изучила все и даже больше. Драконы же! У самочки с началом родов, точнее, за пару дней до них — и это верный признак, что пора готовиться — выделяется гормон, схожий с нашим — как же он называется? Окситоцин? — и тогда агрессия перерастает в нетипичную для этого вида лизучесть. Так что я не боялась, что меня перекусят пополам.
Увы и ах! Мои мечты разбились о реальность. Во-первых, еще не добежав до родовой пещеры, я услышала голос Вианны. Такой, недовольный, причем на этот раз недовольный не в принципе, а конкретно. Она покрикивала на помощников и нервничала. А во-вторых, Вианна и помощники были, как в настоящем родильном отделении, за огромной ширмой, и я все равно ничего не видела.
Я могла бы воспользоваться своим правом администратора. Но драконица смотрела на меня с такой тоской, что я, натянув на физиономию самую сладкую из возможных улыбок, подошла к горе размером с неплохого такого слона… трех слонов, наверное, и протянула руку к страдающей морде.