Ток-шоу "Семья"

5 глава. Утро перед шоу

Будильник трезвонил без умолку, разбудив каждого в этой квартире. Это был очень старый ещё советский аппарат, который безотказно срабатывал каждое утро, выполняя одну и ту же функцию много лет. Вялая худощавая рука сонно скользнула по прикроватной тумбочке в поиске злосчастного нарушителя тишины и, наконец, нащупав его холодный металлический корпус, властно выключила его. В комнате снова наступила тишина, нарушаемая лишь слабыми отзвуками проезжающих за окном машин.

Пролежав в постели ещё какое-то время, Нелли с трудом смогла оторваться от подушки. Потерев сонливые глаза, она бодро встряхнула голову, прогоняя окутавший её разум сон, но он так просто не собирался покидать её тело. Тогда она неохотно приподнялась в постели и взглянула на неподвижное тело мужа, который никак не отреагировал на трезвон будильника. Испытав к нему очередную волну отвращения, она с кислой миной на лице отвернулась, снова и снова потряхивая головой. Она уже давно ненавидела это мерзопакостное существо, лениво окутавшее её постель. Из-за него в комнате стоял стойкий запах перегара, который она вынуждена была терпеть на протяжении многих последних лет. Переборов пренебрежение, она встала с постели и бодро вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы не дай бог разбудить «существо».

Она до сих пор словом не обмолвилась о выпавшем на её долю наследстве. Нелли считала, что если дело на самом деле выгорит, то места в её новой счастливой жизни для него не будет. Уж слишком много времени и здоровья она положила на тленное прозябание рядом с ним, человеком, постепенно превратившим её жизнь и жизнь её детей в ад. Постоянные пьянки и скандалы со временем стали для них нормой. А теперь ещё он стал безработным. Не то, чтобы это было впервые, только такой длительной паузы у них ещё никогда не было. Содержать на свою крохотную зарплату уборщицы целую семью было для неё непосильной ношей. Только кого это волновало?

Первым делом женщина зашла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Она с отвращением посмотрела на треснувшее на стене зеркало, в котором было отражение незнакомой ей женщины с тяжёлыми мешками под глазами, морщинистой кожей и проблесками седины на голове. Она уже давно себя не узнавала. Ей не нравилось смотреть в своё отражение, искажавшее её настоящую, ту, которой она некогда была. Это было неправильное зеркало.

На кухне царил настоящий бедлам. Горы немытой посуды были сгружены в умывальник. Стол был усыпан хлебными крошками, пустыми рюмками и заполненной до верха пепельницей. На полу было также грязно. Таковы были последствия вчерашней попойки, которую устроил Михаил на пару с каким-то своим дружком. Принеся из коридора веник и совок, она первым делом стала сгребать сор в кучу, постепенно приводя кухню в божеский вид. И так было практически каждое утро. Подобно дню сурка, она каждый раз вставала раньше остальных, брела на кухню с веником и половой тряпкой в руках и оттирала последствия вечерних посиделок. И всё это нужно было сделать с самого утра, чтобы дети перед школой не оказались перед всей этой ущербной картиной, поэтому будить их она станет чуть позже, когда управится со всем этим беспорядком.

Ближе к семи часам утра кухня приобрела уже более-менее прилежный вид. Конечно, бедственное положение выдавали потрёпанные на стенах обои и облезлый от краски пол, но всё же было вполне чисто и уютно, нежели часом ранее. На плите засвистел чайник. Отключив газ, она разлила кипяток по чашкам и тщательно их размешала. Чай был готов, бутерброды на столе. Можно было поднимать детей.

В спальню она вошла тихо, почти бесшумно. На двухъярусной кровати мирно спали её дети. Снизу, свернувшись в комок, лежал Семён. Ему было одиннадцать лет, и он был первенцем Нелли, которого она родила, будучи в браке с другим пропойцем, окончившим свою никчёмную жизнь болтаясь в каком-то заброшенном бараке с петлёй на шее. Да, с мужчинами ей никогда не везло. Однако от них ей доставались маленькие радости, дети, которые были яркими лучиками света в этом тёмном мире нищеты и греха.

Сверху спала маленькая Настя. Семилетняя девочка была рождена вне брака от очередного нетрезвого ухажёра, имя которого до сих пор она не могла вспомнить. После смерти первого мужа Нелли часто вступала в отношения с мужчинами, не думая о последствиях, результатом чего и стало зачатие Насти. В последствии её вместе с двумя малолетними детьми и подобрал Михаил, будучи в то время не таким конченным человеком. У него была стабильная работа на заводе, квартира, в которую он их и забрал, а также светлые планы на будущее, которым, как она потом поняла, не суждено было сбыться. Но о детях он заботился всегда, несмотря на статус отчима. И только за это она была ему благодарна, хоть эта благодарность и стоила ей слишком дорого.

— Дети, дети, просыпайтесь, — с присущей ей теплотой в голосе произнесла Нелли, как будто боялась потревожить их невинный сон. — Семён, Настя. Пора собираться в школу. Дети.

Мальчик неуютно поёрзал в кровати, не торопясь открывать глаза, а вот девочка приподнялась почти сразу, зевая во весь рот. В отличие от брата ей нравилась школа. Это был её первый учебный год, и она всегда с радостью шла с мамой и старшим братом с рюкзаком на плечах, чувствуя себя открывателем новых миров.

— Доброе утро, милая, — произнесла Нелли, поглаживая дочь по вьющимся волосам.

— Доброе утро, мамочка, — улыбнулась в ответ Настя, протягивая к ней свои маленькие ручонки.

Нелли подхватила с кровати дочь и опустила на пол.

— Давай скорей на кухню. Кто первым съест бутерброд, тому приз!

Девочка безоговорочно побежала из спальни. Семён также неряшливо откинул одеяло.

— Привет, мой мальчик. Иди скорей на кухню, а то приз достанется твоей сестре.

Семён не особо торопился. Он знал, что независимо от того, кто победит, вкусняшка достанется им обоим. Мать никогда не обделяла кого-то своим вниманием, а посему игра, которую она часто затевала, была призвана всего лишь подогреть в них интерес к скорейшему пробуждению.

— Доброе утро, мам, — вяло улыбнулся он, с нежностью глядя на мать. — Ты вчера поздно вернулась. Где ты была?

Он знал, что она отправилась вместе со съёмочной группой в дом тёти Веры, но не думал, что это займёт так много времени. Вчерашний визит на окраину города закончился в сумерках, после чего потребовалось не меньше часа для того, чтобы добраться домой. Когда Нелли вошла в квартиру, дети уже спали, а пьяный муж с сигаретой в зубах встречал её с отрешённым видом, явно ничего не соображая.

— Ты не говорил отцу куда я поехала? — настороженно спросила она.

— Нет. Он и не спрашивал. Весь вечер просидел с каким-то мужиком на кухне, а после того, как тот ушёл, долго разговаривал сам с собой.

— Хорошо. Ты молодец, — спокойно заключила Нелли, поцеловав сына в лоб. — Ну, иди на кухню, а то ничего не останется. Ты же знаешь какая у тебя прожорливая сестра.

Мальчик одарил мать тёплой улыбкой и поспешил в коридор вслед за маленькой Настей, но уже стоя за порогом спальни, неожиданно обернулся.

— Мама, ты правда не влипла ни в какую историю? Те люди, которые приходили к нам домой действительно журналисты?

— А как же? И если ты по-прежнему ничего не скажешь отцу, то совсем скоро узнаешь, как важно, что они у нас были.

— Ты не хочешь, чтобы он всё испортил, так? — всё ещё настороженно спросил сын.

— Всё верно, милый. Скоро наша жизнь круто изменится, и я не позволю никому обрушить то, к чему мы идём.

Семён ничего не понимал, поскольку мать не удосужилась посвятить его в те дела, что творились вокруг семьи Долматовых, но голос её звучал убедительно, заставляя поверить в искренность каждого произнесённого ею слова. Вчера днём их посетили двое людей с телекамерой и прочими техническими примочками. Он знал, что про них готовился сюжет для известного ток-шоу, но не понимал, зачем всё это было нужно. Нелли заботливо огородила его от излишней информации, не считая нужным открывать перед юнцом такую важную информацию, тем более пока ещё ничем не подкреплённую. В душе она так же как и Вера сомневалась в правдивости всего происходящего, но всё равно следовала тем предписаниям, которые были в завещании отца. Ничего другого ей не оставалось.