Невеста мафии

Пока Норина готовила мне завтрак, какое-то время разглядывал Доминику издалека довольно бесцеремонно. Ярко-красная шелковая блузка с пышными рукавами приятно подсвечивала нежно-золотистый оттенок кожи, узкая черная юбка-карандаш чуть выше колен ладно облегала изящно очерченные округлые бедра, на тонкой талии – широкий кожаный пояс, в ушках и на шее – крупные золотые украшения, шикарные темно-каштановые волосы струятся по плечам и спине, щеки пылают свежим румянцем, который, как хочется верить, был вызван моим появлением. Весь ее вид громко и настойчиво кричал о том, что она не собирается показывать кому бы то ни было свою подавленность и слабость или признавать фиаско. Напротив, она была готова покорять весь мир. Что ж, это было похвально и… заводило… Девушка сидела на веранде за небольшим столиком в плетеном кресле и читала какую-то книгу. На столе стыл крепкий черный кофе и корнетто. Раскрытые шторы, как и ее локоны, ласково теребил теплый утренний ветерок. Веранда, конечно, была лучшим местом для завтрака – светлый, открытый для солнечных лучей уголок, так непохожий на наш мрачный темный дом.

– Доброе утро, – произнес, ступая на веранду, но неожиданно повернулся в сторону на резкий посторонний голос.

– А, Марко… Доброе! – с фальшивой любезностью ответил Андрео, который, оказывается, стоял на другом конце веранды и курил. Нежеланная и неожиданная встреча заставила улетучиться приятные мысли. А я-то уже размечтался минут десять до отъезда побыть с ней наедине. Наши перепалки, кажется, начали мне нравиться, но сейчас скорее хотелось объясниться после вчерашнего. Однако, Доминика даже не удостоила меня приветствием, тогда как у болтливого Андрео как всегда не закрывался рот. – Как видишь, мы сегодня тоже ранние пташки. Собираемся съездить в город, – продолжил он. – Доминика давно не была в Нью-Йорке, да и мы сто лет не виделись… Хочу свозить ее по нашим любимым местам, как в детстве, потом пообедаем и вернемся. Ты ведь не возражаешь?

Я возражал, однако, качать в данном случае права было бы крайне глупо, к тому же эти двое все равно не стали бы подчиняться так просто. Этот дуэт с детства доставлял мне кучу проблем. Я бы мог добиться их повиновения, однако, выглядело бы это крайне неприятно для всех. Обострять обстановку точно не хотелось, да и девочке нужно было развеяться после вчерашнего, так что я лишь пожал плечами и поджал губы.

– Прекрасная идея. Я не возражаю. Позвоню охране и попрошу, чтобы ее выпустили под твоим присмотром и под твою ответственность.

Краем глаза заметил, как ухмыльнулась моя новоиспеченная невеста. Не нравилось мне, как вели себя эти двое… Что-то подсказывало, что между ними был некий сговор. Впрочем, как всегда. Не то чтобы меня сильно волновали их тайны, потому что младший братец едва ли пошел бы на открытую со мной конфронтацию, но мои собственнические чувства уже начали просыпаться. К тому же я слишком хорошо знал Андрео, чтобы спокойно доверить ему даже собственную сестру на полдня. Его безалаберность и порочность оставляли желать лучшего. Однако, иногда отпускать поводок все же было необходимо. Немного поразмыслив, сел за столик рядом с Доминикой. Даже не удивился, что она тут же переложила книгу на стол, подскочила и собралась было к выходу.

– Хочу переговорить с тобой с глазу на глаз, – проговорил довольно громко, чтобы и Андрео мог расслышать, а девушку поймал за запястье.

– Я уже позавтракала, и мы торопимся, – горделиво выговорила она, пытаясь высвободить руку и глядя на меня сверху вниз таким взглядом, каким можно, пожалуй, и убить кого послабее.

– Правда, Марко… У нас столько планов… Хотелось бы выехать пораньше… – вставил свое слово Андрео из-за моей спины.

– Я неясно выразился? – повторил похолодевшим тоном. – Выйди отсюда, – рявкнул в сторону брата через плечо. – А ты сядь, – чуть мягче, но так же безапелляционно приказал невесте.

– Что ж… – смутился Андрео, явно не готовый к перепалке. – Я буду ждать тебя на улице.

– Но… – начала было Доминика и опять дернула свою руку из моей, однако, видимо, получив какой-то знак от брата у меня за спиной, все же стиснула зубы, крутанулась, взметнув вихрь темных локонов, и уселась на свое место, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. – Чего тебе нужно?! – выпалила, предостерегающе сверля меня глазами.

– В четыре ты должна быть дома, – начал с основного, глядя ей в глаза. Они зло сверкнули, а сочные пухлые губы раскрылись, уже готовые тут же что-то возразить. Только увидев каменное и совсем недоброе выражение на моем лице, девушка все же приняла разумное решение придержать язык за зубами, пока я не закончу. – Сегодня вечером мы ужинаем вдвоем, так что учти это в своих планах. И еще… Я хочу, чтобы ты наконец уяснила, Доминика… Все это не игра, и мы с тобой не соперники. Мы должны быть заодно, если ты хочешь получить желаемое, как и я. Что для этого требуется, мы уже обсудили, и я не стану повторяться. Тебе все понятно?

Знаю, что все это прозвучало слишком безжалостно и грубо, и я вновь задел ее за больное, но допускать вот это пренебрежительное к себе отношение я тоже никак не мог позволить.

– Ты по головам готов идти, чтобы получить свое, да, Марко?! – все же злобно прошипела она, вся встрепенувшись на своем месте. Внимательно наблюдал, как часто и жарко вздымаются ее груди и как бешено колотится пульс на ее нежной шейке.

– По головам готовы идти наши конкуренты, – ответил спокойно. – Именно поэтому так важна семья. Все это не ради моей прихоти, не ради прихоти отца и уж тем более не для того, чтобы помучить тебя. Ты должна со временем понять, чем все мы занимаемся, чем все это грозит, на чем построено и как важна во всем этом верность и честность с теми, кого мы считаем своими. Так вот ты – моя, пока действует наш договор, и я буду защищать свое и никогда не позволю никому тебя обидеть. Только для этого мы должны…

– Меня никто и не смел обижать, кроме тебя, Марко! – перебила меня яростным полушепотом, чуть наклонившись вперед. – И то, что ты сделал со мной прошлой ночью, едва ли можно считать борьбой против наших конкурентов! Так что вся эта твоя пафосная болтовня не произвела на меня никакого впечатления! Я, так уж и быть, буду вежлива с тобой при отце и при посторонних, но во все остальное время…

Договорить не успела, потому что я резко склонился и перехватил пятерней ее горло, вжимая ее в кресло и заставляя смотреть себе в глаза. Вторую руку закинул на спинку сидения и крепко намотал на кулак ее волосы, не давая шелохнуться. Некоторое время наслаждался тем, как ее густо-шоколадные, сверкающие гневом глаза испепеляли, пронзали, рвали меня на части ненавидящим взглядом. Сколько в нем было неутоленной, неприрученной, необузданной страсти, которую только нужно было направить в нужное русло… Наконец, прекрасные густые ресницы все же затрепетали от смущения, а на щеках заалел румянец.

– Во все остальное время будешь делать то, что я сказал, если не хочешь на самом деле узнать, как я умею обижать, – прошипел в ее приоткрытые и судорожно хватающие воздух губки. – И если ты думаешь, что Андрео сможет тебя защитить, ты очень ошибаешься. На моей стороне всегда будет отец, мне лично подчиняется большая часть наших людей, на мне держится большая часть внешних связей семьи. Так что научись договариваться и дружить со мной – и ты не будешь знать никаких проблем. Все двери перед тобой будут открываться, пока мы вместе… и очень скоро ты попросту станешь свободной. Уверен, ты умная девочка, и скоро разберешься, что к чему. Да?

Мои пальцы на ее горле сжались чуть сильнее, принуждая ее дать ответ. Она согласно моргнула, переступая через гордость. Разжал пальцы и нежно провел ими от шеи к вырезу блузки, расстегнул верхние пуговицы, погладил пышную, часто вздымающуюся, горячую и манящую зону декольте, по-свойски сдвинул в сторону кружево лифчика, обнажая так и просящуюся в рот ягодку соска. Девушка сидела, вся вжавшись в кресло, впившись коготками в плетеные подлокотники и чуть дыша, понятия не имея, чего от меня ожидать. Ее руки дрожали от напряжения, но двинуться не смели. К тому же вырваться не позволял ей я, все еще крепко удерживая за волосы. Никогда не любил прессовать и запугивать красивых девочек, обычно они все же быстро сдавались, но с Доминикой мне нравилась эта игра, потому что знал – в некотором роде мои действия тоже чреваты, мы на равных, ведь она все же может быть опасна… Легонько сжал нежную упругую грудь, захватил пальцами красивый темный сосок и покрутил, вырывая из ее губ бесшумный вздох-стон. Приблизил к ней лицо, едва заметно коснулся губами ее приоткрытого ротика и отстранился, наблюдая за реакцией. Закрыла глаза, все так же дрожа от напряжения, но потихоньку тая от моих продолжающихся ласк. Зажал сосок между средним и большим пальцами и потер его указательным, затем вновь коснулся ее губ мимолетным поцелуем, на этот раз заставляя ее чуть податься навстречу.