Невеста мафии

– Если сделаешь со мной это, никогда не прощу! – в отчаянии прошептала, на миг оторвавшись от его губ.

– Мне не нужно твое прощение. Хочу чтобы ты кричала и кончала подо мной раз за разом, потому что я буду брать тебя, сколько пожелаю, – промурлыкал мне в лицо высокомерно и насмешливо.

– Тогда я убью себя! – злобно зашипела, выкручивая руки.

– Не захочешь… – зашипел, передразнивая мою манеру, – потому что тебе понравится со мной трахаться.

Попыталась закричать от бессильной ярости, вонзила когти в его плечи, толкнула. Только мои трепыхания не возымели ни малейшего действия. Скорее я сама сдалась под его напором. Мужские пальцы больно надавили на щеки, принудительно раскрывая рот и вновь имея его своим – сладко, жарко, вкусно, по-варварски дико. Он вжал меня в стену. Большая грубая мужская лапища накрыла грудь, смяла, больно защемила сосок, но тут же отпустила и принялась осторожно поглаживать и теребить. Меньше минуты такой развратной пытки – и я поплыла, позволив ему одним рывком стянуть с себя трусики, которые сползли по мокрым дрожащим ногам на дно душевой.

– Нет, Марко… нет, не надо… – чуть не плакала, когда он склонился и стал целовать мои груди, сжимая и поглаживая ладонями и жадно посасывая и покусывая соски. Не обращая внимания на мое сопротивление, легко подхватил на руки так, что груди оказались на уровне его лица, и продолжил бесстыдную пытку, всасывая, вытягивая и звонко выпуская соски, а потом пожирая их вновь. Стала извиваться в его руках ужом, но от этих непристойных трений под теплыми струями воды только становилось хуже. К тому же в какой-то момент насытившись этими звериными ласками, он вдруг притиснул меня к стене, развел мне ноги, перехватил их под колени и уперся членом, твердым и горячим, как раскалившийся на солнце камень, мне в промежность. – П-пожалуйста, только не так и не здесь! Я… я д-девственница, Марко… Ты не можешь! Ты не имеешь право! – выкрикнула торопливо из последних сил, упираясь в его мощные плечи ладонями. Не собиралась унижаться и признаваться ему в этом, но все же струсила и не выдержала.

Эти последние слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Мужчина так и замер, держа меня на весу на руках. Пытливо и вопрошающе заглянул в полные слез глаза и в пылающее лицо, будто пытаясь определить лгу я или нет. Затем вымученно уткнулся в стену лбом над моим плечом, должно быть, приходя в себя и пытаясь унять безумное возбуждение. Замерла у него на руках, стараясь не дышать, чтобы ничем его не спровоцировать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и уже подступило к горлу, ртом жадно хватала тяжелый, насыщенный влагой и нашими феромонами воздух. Разве могла я представить нечто подобное с Джеймсом?! Этот кошмар… эту пошлость… эту вульгарность и дикость?! Неужели после свадьбы и он творил бы со мной такое?!

Марко, наконец, опустил меня на пол и завис надо мной огромной глыбой из мускулов. Его член колом торчал между нами, стал огромным, мощным, напряженным, четко очерченным и прямым, как копье. Со стыдом и смущением наблюдала, как по красивому мужскому торсу и по этому неприлично вздыбленному мужскому органу стекают капельки и струйки воды. Поспешно отвела взгляд и закрыла глаза в ожидании своей участи. Неужели пощадит? Почувствовала прикосновение горячих губ к шее и уху. Только сейчас заметила, точнее услышала, как часто он дышит.

– Девственница, значит… – прошептал он каким-то непонятным тоном. – Признаться, изначально думал, что ты та еще горячая штучка и многое уже попробовала и умеешь.

Вся взорвалась от этих пошлых определений. С чего бы он мог подумать обо мне такое?! Я никогда не вела себя недостойно!

– Что ты еще мог подумать, если сам судишь обо всех по себе?!

Марко тихо рассмеялся, пытаясь опять прикоснуться к моему лицу ладонью и поцеловать, но я оттолкнула его руку. Он вновь завис надо мной на расстоянии волнующих двадцати-тридцати сантиметров. Казалось, чувствовала исходящий от него жар и слышала, как бьется его сердце.

– Уверен, ты станешь горячей любовницей… – заявил он издевательски невозмутимо. – Одного только не пойму, как твой сэр Лоуренс мог не трахнуть такой лакомый кусочек. Он импотент?

– Да ты! Ты просто животное, не имеющее никаких представлений о приличиях и чувствах! – все же не удержалась и вновь подняла не него руку. На этот раз он не успел или не захотел среагировать и пощечина получилась довольно увесистой, даже слегка рассекла ему щеку ногтями. По коже потекла тоненькая струйка крови вперемешку с водой. Однако мужчина даже не шелохнулся, лишь вновь рассмеялся надо мной, будто я была каким-то шутом и мои чувства ничего не значили.

– Вот об этом я и говорю, Доминика. Ты страстная. Только с мужчинами нужно не драться. С ними нужно трахаться. Жестко, если пожелаешь… и если сможешь… Но раз уж ты девственница, пока что мы не станем забегать вперед.

– Отпусти меня, Марко! – закричала вновь, возмущенная его пренебрежением и насмешками. – Сейчас еще не поздно остановиться! Пожалуйста! Я буду изображать твою невесту на людях, сколько пожелаешь! Стану нежной, покладистой, милой, если захочешь! Только прошу, не делай этого со мной!

– Ты правда думаешь, что мне нужна бесполезная покладистая кукла напоказ? – прохрипел, приближая свое лицо и сминая большим пальцем мои губы. – Очень ошибаешься, девочка… Мне нужна тигрица в постели… Но если пожелаю, ты и так станешь покорной, как кошечка… И пути назад нет, Доминика. Мы слишком далеко зашли.

Взял меня за руку и вдруг положил ее себе на член, заставляя сжать его в ладони. Попыталась осторожно вырваться, но его пальцы вдруг сжались на горле, а мне в глаза заглянули серые сумерки его глаз, в которых клубились облака, свирепствовал шторм, наступал цунами, готовый накрыть своим валом. Не отпуская моего взгляда, начал двигать моей рукой по своему возбужденному стволу от самого основания до ощутимо выступающей скользкой головки. Чувствовала, как под пальцами проскальзывают рельефные вены, шелковая мягкая кожа, потом бархатистая и горячая. Задышал мне в губы еще чаще, на пару мгновений блаженно закрыл глаза, потом открыл, чтобы снова испепелять, уничтожать, пожирать остатки моего сопротивления и стыдливости и чтобы наслаждаться моей порочностью и унижением.

– Да, Доминика… ласкай его… вот так… чуть крепче и быстрее… – он уже убрал свою руку с моей, предоставив мне возможность самой его ублажать, только вот горло не отпускал. Даже не знаю, почему не остановилась… Пусть бы задушил, хотя держал он не так уж крепко… Но он действовал на меня как-то ужасно… а еще подумала, что лучше уж это, чем чувствовать этот жуткий предмет внутри себя, позволить ему причинить себе боль… Ощутив болезненно-страстный поцелуй на своих губах, зверскую хватку на волосах, нетерпеливые ласки на груди, невольно задвигала рукой быстрее, чтобы все это поскорее закончилось, сосредоточившись почти на самой головке. Она раскалилась, налилась под пальцами, ощутимо запульсировала и вдруг начала извергать горячую влагу мне на живот и на пальцы, тогда как мужской рот впился в меня с такой жадностью, будто собирался проглотить целиком.

– Доминика… – с самодовольным облегчением выдохнул мне в лицо спустя полминуты порочного наслаждения. Погладил все еще сжимающую его достоинство руку, потом мой забрызганный его семенем живот и большим пальцем размазал эту влагу по моим губам, заставляя их распахнуть.

– Оближи… – прошептал с порочной улыбкой, не обращая никакого внимания на то, как я вырываюсь и недовольно морщусь. Крепко удерживающая волосы мужская рука не позволяла избежать этого мучительного насилия. Во рту разлился странный и непонятный привкус, который ни с чем невозможно было сравнить. Его палец оказался у меня во рту. Повинуясь его движениям, сомкнула губы и пососала, чуть лизнув языком, но тут же зажмурилась и отстранилась, стоило ему только ослабить хватку.

– Для начала очень даже неплохо, хоть я и ожидал совсем другого…

– Для начала?! – с отвращением вытерла губы и попыталась смыть водой, но мой мучитель лишь рассмеялся. Затем взял с полки жидкое мыло и налил его себе на ладонь.