Плато Лаго-Наки

Она поняла причину его вздоха. Инга уже четыре недели не появлялась в их общей квартире и за это время, наверняка, никто не удосужился постирать и хорошо убраться. Конечно, проблемы большой со стиркой не существовало – у них имелась автоматическая машина, но супруг возиться с развешиванием и сменой постельного белья страшно не любил. Жарова усмехнулась: «Ничего, постираешь и сменишь».

Только в этот момент она вспомнила, что не взяла видеокамеру. Попрощавшись с супругом, торопливо открыла шкафчик и забрала камеру. Проверила батареи. Нашла зарядку, две дополнительных батарейки и две чистых кассеты. Повинуясь старой журналистской привычке, достала фотоаппарат «Никон» и несколько пленок. Старательно распределила все в кофре с объективами и положила внутрь сумки сверху. Вытащила набитую сумку в коридор. Камеру в специальной сумке положила на нее. Огляделась в прихожей. В верхний кармашек большой сумки забила забытые шлепанцы. С трудом застегнула молнию и снова огляделась.

Достала не большую спортивную сумочку, довольно вместительную, но вполне годившуюся и для прогулки. Подумав, принялась забивать ее нужными мелочами…

Они давно уже отдыхали с мужем по отдельности, не тяготясь таким положением дел. За двадцать два года совместной жизни любовь куда-то исчезла, но они оставались хорошими друзьями, стараясь не лезть в жизнь друг друга. Каждый был по-своему свободен и имел собственных друзей. Ревности не было тоже, хотя проницательная Инга догадывалась о любовнице супруга. Когда требовалась помощь или совет, оба, без долгих размышлений, смело обращались друг к другу, не боясь отказа. Имелись и общие друзья, которые искренне недоумевали, глядя на Ингу и Виктора, живущих порознь, без развода. А супруги посмеивались над попытками знакомых «примирить» супругов:

– Да мы не ссорились! Просто нам так жить нравится. Не надоедаем друг другу по вечерам.

Друзья вздыхали и откладывали «примирение» до следующего раза. Никто из них почему-то не хотел верить в такое объяснение. Жаровы летали отдыхать тоже порознь, чтобы потом можно было рассказать о своей поездке и показать отснятый материал. Видеосъемка стала их общим хобби. Даже камеры у обоих были одинаковые, и кассет накопилась уже приличная коллекция. Каждый старался отдохнуть в новом месте и «перещеголять» другого в съемке. Порой случались и казусы, когда удавалось снять что-то экстра неординарное. Хохотали до слез над «пойманными» сюжетами…

Работать над начатой повестью не хотелось, и вообще в голове стояла странная пустота. Жарова, не обратив внимания на то, что за окном давно наступил вечер, решила немного убраться перед отъездом. Пасмурная погода вполне соответствовала ее настроению. Хоть летние дни и длинные, но тут темнело быстро. Старательно протирала пыль, расставляла и раскладывала вещи по местам. Забив грязное белье в автоматическую стиральную машину, включила стирку. Пропылесосила палас и ковер. Полила многочисленные цветы, добавив в воду жидкое удобрение.

Выглянув из окна на улицу, решила развешивать белье в ванной. На улице моросил дождик и к следующему дню белье все равно бы не высохло. А оставлять на балконе не стоило – одежда могла пересохнуть и выгореть. Она и сама не знала на сколько улетает.

Закончив с делами, зашла на кухню и заглянула в холодильник. Початая бутылка сухого светлого вина так и стояла в дверце. Выпивку она позволяла себе не часто. Инга вытащила вино. Достав из шкафчика пузатый бокал, налила до половины. Бутылку вновь забила в холодильник, а сама подошла к окну. Глядя на улицу, потихоньку потягивала кисловатую жидкость и мысленно спрашивала себя: «А чего это ты так заторопилась уехать? Все решила за пять минут…». Ответила себе вслух:

– Чего тянуть? Неделю ничего не могу написать. Все из рук валится. Решено, еду!

Дотронулась бокалом до оконного стекла и поздравила себя:

– Ну, хорошо отдохнуть, Инга Леонидовна!

Утром, едва проснувшись, упруго вскочила на ноги и подошла к зеркалу как была: в коротенькой маечке и трусиках. Посмотрела на себя, пару раз повернувшись. С искренней радостью призналась себе, что форму почти не потеряла. К сорока двум годам выглядит вполне прилично и на пляже раздеться не стыдно. Бедра, конечно, слегка раздались после двух родов, хотя толстыми не выглядели, да и живот не так уж сильно выпирал. Полные груди слегка обвисли, но тоже не портили вида.

Инга довольно улыбнулась, проведя ладонями по бокам. Невольно поглядела на фотографию за стеклянной дверцей шкафчика: там ей было двадцать лет. Вздохнула. Поправила растрепавшиеся волосы и отправилась в ванную.

Выскочив из ванной комнаты в накинутом на голое тело халатике, прошлепала босиком в кухню и сварила натуральный кофе. Стоя у окна, быстро выпила пару чашек, кинув в каждую по кусочку шоколада и сдобрив остатками сливок. Солнце встало над городом. Ничто не напоминало о прошедшем накануне дожде, кроме нескольких луж на асфальте, еще не успевших высохнуть. Ярко-синее небо, словно гигантский купол, укрывало землю. Ополоснув посуду под краном, позвонила по телефону и вызвала такси. Не спеша принялась приводить себя в порядок и переодеваться.

Через час женщина стояла возле входной двери в хлопковом брючном костюме светло-коричневого цвета с вышивкой по пиджачку. На ноги одела любимые босоножки на пятисантиметровом каблучке в тон костюма. Видеокамера висела с правой стороны, перекинутая через шею. На левое плечо тяжело опустилась сумка. Жарова подхватила в правую руку спортивную сумочку с документами и дорожными мелочами. Оглянулась на дверь комнаты, вспоминая, все ли выключено. Не доверяя памяти, прошла в комнату и огляделась. Только убедившись, что все в порядке и форточка закрыта, вышла из квартиры, сухо щелкнув замком. Дополнительно заперла второй замок. Поставив тяжелую сумку на пол, вызвала лифт.

На лестничную клетку неожиданно вышла соседка Пикунова с полным пакетом мусора. Жарова мысленно поморщилась, отметив неопрятный вид Раисы. Старый махровый халат неизвестного науке цвета мешковато висел на полной фигуре, перетянутый по талии, которой в принципе не было, пояском другого цвета. Крашеные волосы, расчесанные кое-как и скрепленные сзади большим ярким «крабом», торчали во все стороны. На ногах оказались стоптанные кожаные мужские тапки, размеров на пять больше. Окинув Ингу внимательным взглядом и глядя на тяжелую сумку, спросила:

– Никак снова куда-то направляетесь, Инга Леонидовна? В командировку?

Писательница, пересилив себя, улыбнулась:

– Решила отдохнуть съездить.

Пикунова кивнула, спрятав завистливый взгляд за созерцанием скабрезной фразы на дверце лифта:

– Отдых – дело хорошее! Я пригляжу за квартирой. Все равно дома сижу.

Инга поблагодарила:

– Спасибо. Дети могут появиться или муж заедет, так вы не пугайтесь.

С грохотом подполз лифт и остановился. Двери разъехались в сторону, открывая полутемную кабину с тускло горевшим плоским плафоном, истыканным сигаретами. Обе женщины вошли внутрь и громоздкая конструкция, натужно скрипя и гремя, поползла вниз. Инга не решилась поставить сумку на грязный, заплеванный пол. Соседка снова спросила:

– А куда едете, если не секрет?

Жарова ответила, поправляя сумку:

– В Адыгею. На турбазе поживу.

Пикунова всплеснула руками, едва не выронив пакет с мусором. От этого полы халата взлетели вверх птицами, открыв толстые дебелые ляжки. Раиса заголосила:

– Да ведь это рядом с Чечней! Не боитесь, Инга Леонидовна? Похитить могут! Тут сериал на днях шел…

Инга хмыкнула, перебивая вопли соседки и боясь, что та всполошит весь подъезд криками:

– Ну, до Чечни там еще километров сто по горам!

Женщина замолчала. Покачала головой и ничего не сказала. Обе вышли из подъезда в тот самый момент, когда во двор въехало такси. Соседка еще раз пожелала Инге хорошего отдыха. Придерживая свободной рукой полы халата, направилась к мусорнице в углу двора, шаркая разношенными шлепанцами по асфальту.