Страница 12 из 15
– Наташка! Еда готова?
Повариха возмущенно хлопнула ладонью по столу:
– Ты морду еще не умыл, а уже жрать просишь! Себя в порядок приведи. Ведь на чучело похож. Постыдился бы Инги в таком виде врываться!
Конюх хохотнул, подходя к столу и неожиданно обнимая Жарову за плечи. Наклонившись к самому уху удивленной женщины, вполголоса попросил:
– Скажи ты ей, что не обиделась, а то она целый день меня пилить будет.
Инга рассмеялась:
– Конечно, не обиделась! Мы же, в конце концов, не на светском приеме находимся. Наташ, не обращай внимания.
Конюх состроил Наталье козу из двух пальцев и довольно похоже промекал, показав дополнительно язык. Плечи сценаристки он так и не выпустил, продолжая стоять согнувшись. Куракина в ответ попыталась шлепнуть его по руке, но Матвей ловко отдернул ладонь. Отпустив Ингу, весело сказал:
– Пойду, умоюсь!
Почесывая рыжеватую поросль на груди, направился из кафе. Вскоре его зычный голос донесся до присутствующих даже сквозь дверь, но слов было не разобрать. Наталья обернулась на вход:
– Опять с лошадьми разговаривает! Вон, слышите, Верку ругает. Кобыла норовистая, постоянно пытается уйти в сторону, так он ее стреноживает и утром и вечером, когда гуляют, да еще колоколец нацепил, как корове. Она однажды перегрызла путы и ушла.
Допив кофе, Василий встал и поблагодарил:
– Спасибо. Наташ, я деньги вечером принесу.
Она отказалась:
– Да это я угощала. Так что забудь!
– Тогда вдвойне спасибо. Пойду с Матвеем поговорю, а вы с Ингой бутерброды сделайте. Возможно, что мы на обед не успеем.
Повариха кивнула, внимательно поглядев на обоих:
– Ну, для вас двоих я обед оставлю! Так что катайтесь. Завтра у Инги тяжелый день будет.
Военный ушел. Жарова проводила его взглядом, уже уверенная в том, что они встречались раньше. Спросила:
– А как ему фамилия, не знаешь? Что-то его лицо мне знакомым кажется…
Наталья, собравшая чашки со стола и уже направившаяся в кухню, удивленно обернулась:
– Горный.
Фамилия Жаровой ничего не говорила, но лицо все равно казалось знакомым. Инга подхватила тарелки с печеньями и направилась следом за Куракиной в кухню. В голове вертелось: «Где же я могла видеть Василия?». Ответ напрашивался сам – где-то в Чечне их дороги пересекались. Из хлеба и колбасы вдвоем с Натальей быстро сообразили бутерброды. Повариха решительно достала из холодильника бутылку минеральной воды и протянула ей:
– Забирай! Она хорошо жажду утоляет. Не забудь панаму и очки взять, иначе сгоришь. Да и на себя лучше рубашку сверху одень, если есть.
Инга поблагодарила:
– Спасибо. Можно еду здесь оставить? Я потом заберу.
Наталья кивнула, и она выскочила за дверь.
Василий стоял на дороге, лениво осматривая соседний склон. Жарова подошла. Он быстро спросил, направляясь к домику:
– Как ты открыла дверь?
– Ключом от подмосковной квартиры и заперла им же.
Горный слегка покачал головой:
– Сообразительная. Я ушел, еще темно было. Голоса услышал. Кто-то из этих двух выходил, ну и я следом пристроился. В темноте этот тип ушел. По-моему, Серега. На том склоне, на рассвете, чужого заметил. Ушел он, когда ты в кафе вошла.
Инга выдохнула:
– А мне взгляд в спину мерещился, когда в кафе шла. Не добрый взгляд. Мне страшно стало.
Он внимательно посмотрел на нее:
– И сейчас страшно? Тогда может тебе уехать?
Женщина отказалась и откровенно сказала:
– Когда ты рядом, мне не страшно. Кстати, как рана?
Они как раз подходили к мостику. Горный обернулся с верхней ступеньки:
– Болит, но это ерунда. Терпимо. Не говори о ней никому. – Увидев, что из дверей домика выходят оба чеченца, весело спросил, протягивая ей руку: – Инга, не жалеешь?
Она поддержала игру. Вложила свою ладонь в его и чуть пожала. Посмотрела в лицо мужчины. С лукавой улыбкой, словно девчонка-школьница, покачала головой:
– Не-а… А ты?
Полковник усмехнулся, крепко беря ее за руку:
– Мне-то чего жалеть? Мне хорошо с тобой.
Провел за собой по мостику. Инга весело поздоровалась с незнакомцами, стоявшими у лесенки и ожидавшими, когда они пройдут:
– Доброе утро! Чего хмурые? Смотрите, какое солнце! Как красиво вокруг!
Мнимые Сергей и Вадим с заметным усилием заулыбались:
– Доброе утро! Мы не проснулись еще…
Смуглый Вадим, вставший чуть сзади приятеля, странно поглядел на женщину. Несколько раз моргнул, искоса наблюдая за Сергеем и одновременно стараясь привлечь русскую. Увидев, что она смотрит, заморгал еще интенсивнее, косясь в сторону двери и стараясь, чтоб приятель этого не видел. Она, не понимая, осторожно моргнула в ответ, и смуглый успокоился, хотя и покосился в сторону окна. Такое положение вещей удивило Жарову. Она посмотрела на Горного. Василий их переглядываний не заметил, увлеченный беседой с бледноглазым:
– Нечего по ночам звезды рассматривать. – Назвавшийся Сергеем уставился на военного, словно удав, а тот открыто улыбнулся: – Не высыпается всегда лишь тот, кто звездами любуется.
Бледный выдохнул, недобро сверкнув водянистыми глазами:
– Вообще-то это подходит больше вам! Красивая женщина рядом…
Василий хохотнул, оглянувшись на Жарову:
– Тоже верно! Ну что, Инга, полюбуемся на звезды? Здесь они крупные. А луна вообще огромная.
Она сделала вид, что удивлена происходящим. По очереди поглядела на мужчин и согласилась, своими словами еще больше запутывая ситуацию:
– Можно. Тем более что мы с тобой давно не гуляли ночью.
Мельком взглянула на Вадима и заметила его быстрый довольный взгляд. Он явно одобрял. Сергей начал разворачиваться к нему и смуглый мгновенно стал мрачным. Это удивило Ингу. Незнакомцы заторопились. Вадим буркнул:
– Ладно, до встречи. Хотим в кафе чаю попить.
Василий и Инга, не спеша, вошли в домик. Но едва дверь закрылась, как мужчина сгреб ее за руку покрепче и молча поволок за собой. Распахнул дверь в ее комнату:
– Посмотри, что не так, а я к себе…
Жарова хотела поговорить, но, после его слов, решила отложить разговор на потом. Мигом заметила, что в ее комнате снова побывали. И совсем недавно. Этот кто-то был весьма неосторожен. Инга помнила, что перед тем, как идти в кафе, убрала постель, и покрывало лежало гладко. На этот раз на нем ясно виднелась вмятина – кто-то сидел на постели. Вспомнилось моргание Вадима – тот явно о чем-то предупреждал.
Женщина села на то же место и огляделась, пытаясь понять, что искали в ее комнате? Единственным местом, до которого можно было дотянуться не напрягаясь, оказалась тумбочка с мелочами. Но там ничего серьезного не лежало. Она уже собралась открыть дверцу и протянула руку. Раздавшийся внутри тумбочки странный шорох насторожил. Словно кто-то водил наждачкой по фанере. Инга замерла, отдернув руку и глядя на дверцу. Лицо начало бледнеть. Решительно встала и бросилась в комнату военного.
Постучав в дверь комнаты Василия и получив разрешение, вошла. Он стоял у окна, наблюдая за дверью в кафе. Обернулся. Заметив встревоженное лицо женщины, спросил:
– Что случилось?
Жарова торопливо выпалила, прижав руки к груди:
– Они были в комнате. У меня в тумбочке кто-то есть. Там шорох странный!
Мужчина решительно шагнул к двери:
–Проверим!
Она шагала следом.
Горный подошел к тумбочке. Придерживая дверцу, слегка тряхнул и прислушался. Теперь шорох был отчетливым. К нему примешалось злое шипение. Горный обернулся:
– Выйди из комнаты! – Увидев, что женщина и не думает трогаться с места, попросил: – Хотя бы отступи к двери и оставь ее распахнутой. Я думаю, это гадюка.
Инга, услышав о змее, посерела лицом и одним прыжком оказалась у двери. Змей она боялась панически. Уже оттуда спросила:
– А как же ты? – Робко предложила: – Может, вытащим тумбочку на улицу?..
Он обернулся:
– Дело говоришь! Эта пара долго просидит в кафе. Замечено. А так как окна пленкой обтянуты и пока закрыты, не увидят. Да и со склона мы не видны.