Страница 74 из 130
— Значит, у них есть ресурсы.
«Плюс обучение, опыт, финансирование и достоверная информация — если только Ямут и Петренко не прорекламировали свою встречу в Arms Dealers Weekly».
— Значит, вы говорите, что какая-то спецслужба вела операцию по Ямуту или Петренко, а мы вмешались прямо в ее гущу?
— Это наиболее вероятный случай, — согласился Виктор. — Или это частные оперативники, работающие на какую-то другую организацию или частное лицо.
— Вы сказали, что они оснастили апартаменты Петренко камерами, верно?
'Да.'
— Значит, логика подсказывает, что они наблюдали за Петренко, иначе они шпионили бы за Ямутом в его собственной стране, не так ли? Это могли быть полицейские или местные агенты, желающие арестовать Петренко за одно из его многочисленных преступлений.
«Никто из них не пытался меня арестовать или задержать, — пояснил Виктор, — что они бы сделали, если бы были из белорусских спецслужб. Я предполагаю, что они интересовались тем, что обсуждали Ямут и Петренко, а не сами по себе».
— В любом случае, нас скомпрометировали. Насколько вы уязвимы?
Виктор ждал этого вопроса. Он знал, что его работодатель очень внимательно отнесется к его ответу.
— Минимум, — сказал Виктор. «Я человек осторожный, а все четверо членов команды мертвы. Я пропустил через жесткий диск их компьютера журнал, набитый девятью милами. Никто не сможет восстановить записи».
— Хорошо, — ответил его контроль со вздохом облегчения, который следовало бы лучше замаскировать, учитывая последствия, если бы ответ Виктора был другим. 'А что насчет следующего дня? Я слышал, что на каком-то вокзале было значительное количество смертей. Это ведь не твоя заслуга, не так ли?
— Я выехал на машине, — ответил Виктор. «Все, что произошло на следующий день, скорее всего, связано с нанесением Петренко удара по врагам, которые, как он подозревает, пришли за ним».
— Думаю, да.
Судя по тону, Виктор не мог понять, поверили ли ему, но его работодатель ничего не мог сделать, чтобы доказать, что инцидент в Минском центре был делом рук Виктора. Любые кадры с камер безопасности в лучшем случае будут неубедительны.
— Верно, — сказал голос через мгновение, — если нет разоблачения, то не о чем беспокоиться. Я дам вам знать, если что-то изменится, но до тех пор мы продолжаем как обычно. Ты мне не понадобишься сразу, но оставайся в Европе. Ты скоро вернешься к работе.
После того, как звонок прервался, Виктор сидел неподвижно в темноте, и его компанию составляли только его мысли. Он осмотрел один из кошельков, взятых у группы наблюдения, как уже делал это несколько раз. Если не считать белорусского водительского удостоверения и наличных денег, в нем ничего не было. Конечно, там будут отпечатки пальцев, и если те, кому они принадлежали, есть в чьей-либо базе данных, несомненно, ЦРУ сможет опознать этого человека, но Виктор не хотел, чтобы его работодатель знал что-либо о нападавших раньше него самого. Если подозрения Виктора подтвердятся, то это может поставить его в очень опасное положение в ЦРУ.
Он думал о событиях в отеле «Европа». Были некоторые серые области, где он не мог вспомнить каждую деталь, но так было всегда после боя. Одни события оставались яркими годами, тогда как другие — не обязательно менее важные — исчезали из памяти в течение нескольких минут. Виктор не понимал физиологических или психологических причин этого, да и не хотел.
Проверив другие свои учетные записи электронной почты, он нашел ответ от Алонсо, датированный прошлой неделей. В электронном письме объяснялось, что Алонсо находится в Европе всего один день, и если они собираются встретиться, то это должно произойти очень скоро. Это было несколько дней назад, так что европейский контракт Алонсо должен был перейти к другому профессионалу. В электронном письме также говорилось, что, оглядываясь назад, Гонконг не был таким уж веселым, и Алонсо не рекомендовал бы туда ехать. Виктор удалил сообщение. Он мог бы использовать деньги, которые дала бы ему работа в Гонконге, но по какой-то причине они были отозваны. Может быть, клиент струсил или цель попала под поезд.
Виктор обнаружил, что упустил еще одну работу от другого брокера. У работающего в Москве казака, у которого Виктор не работал годами, был неуказанный, но очень опасный контракт с потенциально огромным гонораром. Он хотел подтолкнуть к этому Виктора. Когда Виктор ответил на электронное письмо с просьбой предоставить дополнительную информацию, сообщение было возвращено. Учетная запись получателя больше не была активной, поэтому, как и в случае с гонконгской работой, она могла быть отозвана или, возможно, уже досталась другому киллеру или киллерам. Другие его аккаунты были полны спама и ничего больше. Работу никто не предлагал. Он отсутствовал на рынке более шести месяцев, так что неудивительно, что брокеры ушли куда-то еще.
Он не верил, что его работодатель станет проблемой, по крайней мере, пока. Но голос на другом конце мира хотел бы знать, чью группу наблюдения Виктор убил так же, как и сам Виктор, и Виктор хотел выяснить это первым. Это помогло бы его делу держать свои выводы при себе, но вскоре его работодатель обнаружил, что эти дополнительные тела не принадлежали гражданским лицам. То, что он утаил информацию, не улучшит его шаткое положение в ЦРУ.
Еще один день исцеления, и он переедет на юг, в Болонью. Если Виктор собирался опознать людей, которых он убил в Минске, раньше, чем его работодатель, ему понадобится помощь.
ГЛАВА 39
Москва, Россия
Несмотря на улыбки, анекдоты, добрые слова и рукопожатия, Владимиру Касакову было скучно, досадно и хотелось, чтобы он был где-нибудь еще. Вечеринка была типичной для московской элиты. Там были политики, олигархи и знаменитости, все общались друг с другом, вели себя дружелюбно и смеялись, в то же время тайно ненавидя друг друга. Олигархи ненавидели власть политиков, в то время как политики, в свою очередь, ненавидели богатство олигархов, и оба ненавидели популярность знаменитостей, которые ненавидели политиков и олигархов просто за то, что они тоже не знаменитости. Касаков был уникален тем, что ненавидел их всех.