Страница 29 из 39
Из «Книги кроелная великаго государя царевича и великаго князя Петра Алексеевича платью». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 200
(1673 г). Генваря 16-го, Оружейныя Палаты органисту Симону Гутовскому за четыре киота липовых и за клей, да за два стульца деревянных потешных, и за клей да за цку образную большую денег, по цене два рубля десять алтын… стульцы деланы в хоромы к государю цар-чу и великому князю Петру Алексеевичу… (Ст. 181 г. № 183).
Из столпцов дворцовых приказов.
Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 3
(1673 г). Марта 4-го: скроено ц-чу одеяло тафта жолта, грива тафта рудожолта испод черева бельи, на пух бобр; того ж дни, взголовье камка жолта мелкотрава, нижняя наволока полотняная, пух лебяжий новой.
Из «Книги Царицынской Мастерской Палаты». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 202
Июня 28-го: скроена в г. ц-чу и в. к. Петру Алексеевичу колыбель бархат турской золотной, по червчетой земли репьи велики золоты, да репейки серебрены не велики, в обводи морх зелен, подкладка тафта рудожолта, на обшивку ременья бархат червчет веницейский, к яблокам на обшивку объярь по серебреной земли травы золоты с шолки розными, бумаги хлопчатой 2 фунта. Того-же числа, на пуховик наволока камка жолта травная, нижняя наволока полотняная тверских полотен, пуху лебяжьяго чистаго белаго пошло полпуда.
Из «Книги Царицынской Мастерской Палаты». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 203
(1673 г). [Июля] 20-го: скроен ц-чу нагрудник камка червчата травна.
Из «Книги Царицынской Мастерской Палаты». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 203
Кормилица, мамки, дядьки и пр
За рекой Москвой живут целые улицы купцов и лавочников, которые доставляют Её Царскому Величеству всё необходимое в таких случаях; из жён этих купцов выбирают кормилицу.
Витсен Николаас. Путешествие в Московию. СПб. Symposium. 1996. С. 157
Никому не позволено видеть царевича, кроме его пестуна и некоторых прислужников; но, достигнув пятнадцатилетнего возраста, он показывается народу. Вообще у Русских одни только родственники могут видеть детей, а другим редко позволяют глядеть на них, боясь, чтобы они их не сглазили.
Коллинс Самуэль. С. VIII
А на воспитание царевича, или царевны, выбирают всяких чинов из жон, – жену добрую, и чистую, и млеком сладостну, и здорову, и живёт та жена у царицы в Верху на воспитание год; а как год отойдёт, и ежели та жена дворянска роду, мужа её пожалует царь на воеводство в город, или вотчину даст, а подьяческая, или иного служивого чину, прибавят чести и дадут жалованья немало, а посадцкого человека, и таким потомуж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на царя с мужа её не емлют, по их живот. Да у того ж царевича или у царевны, бывают приставлена для досмотру мамка, боярыня честная, вдова старая, да нянка и иные послужницы.
Котошихин Г.К. О России, в царствование Алексея Михайловича. С. 15
Русские дети обыкновенно здоровы, сильны и питаются молоком матери только месяц, редко два, а после их кормят рожком или из серебряной чаши, сделанной наподобие рога, привязав к узкому её концу высушенное коровье вымя, из которого дети сосут молоко. Достигнув двухлетнего возраста, они уже соблюдают посты очень строгие.
Коллинс Самуэль. С. 5
Немедленно приставлены к младенцу Петру: кормилица, Ненила Львова, мамы (боярыня Леонтьева и княгиня Голицына), дядьки (Стрешнёвы, боярин Родион Матвеевич и думный дворянин Тихон Никитич), стольники и прочие прислужники.
Первые года Петровой жизни представляют совершенную противоположность с последующими: его держали, как говорят, в хлопках: на него не надохли; приближённые не знали, во что нарядить его и чем забавить. Колыбель была устроена из Турскаго бархата, по алой земле с большими золотыми репьями и малыми репейками серебряными. Подбита она была хлопчатой бумагой на рудо-жёлтой подкладке; ремни обшиты бархатом, красным Венецийским, яблоко у пялец объярью по серебряной земле с золотыми и разными шёлковыми травами. Пуховик и подушки набиты белым и чистым лебяжьим пухом. Через полгода младенцу сшиты кафтанчики, зимние и летние, из белаго атласа, алой объяри, на собольих пупках, шитые золотом, окаймлённые Немецким кружевом, с запонами, низанными жемчугом, с серебряными кистями, а пуговицы изумрудные на золотых спнях или закрепах. Одним словом, достигнув году, царевич Пётр ходил уже в полном тогдашнем наряде, отличавшемся обыкновенным в царском быту богатством. У него была шапка, обнизанная жемчугом с каменьями; шапка бархатная червчатая с собольим околом; несколько пар обнизных башмаков; богатый опашень – «объярь по червчатой земле, по ней травы золоты с серебром», – с нашивкою и кружевом, низанными гурмыцким жемчугом (597 зёрен) и с 6 изумрудными пуговицами на золотых спнах или закрепках; ферезея, более десяти кафтанов шёлковых и золотных и т. д.
Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. Часть II. С. 195
Мая 9-го. Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу всеа великия и малыя и белыя россии самодержцу бьет челом раба твоя, великаго государя царевича и великаго князя Петра Алексеевича кормилица Ненилка Ярофеева: милосердый государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа великия и малыя и белыя россии самодержец, пожалуй меня рабу свою: вели, государь, своё государево годовое хлебное жалованье и полтевые мяса на нынешний на 181 год выдать против моих сестр. Царь государь, смилуйся, пожалуй.
Лета 7181 году мая в 9 день… Алексей Михайлович всеа велкия и малыя и белыя россии самодержец указал: великаго государя царевича и великаго князя Петра Алексеевича кормилице Нениле Ярофеевой своего государева годоваго хлебнаго жалованья и полтеваго мяса, на нынешний на 181 год, выдать против ея сестр кормилиц (Ст. 181 г. № 445).).
Из столпцов дворцовых приказов.
Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 4
Припомним несколько указаний о кормилице Неониле Ерофеевой [Львовой], которую ребёнок, как видно, любил и очень заботился об устройстве ея домашних дел. В Сентябре 1683 года она погорела. Пётр пожаловал ей, для пожарнаго разоренья, сто рублей, и когда она снова построилась, в конце Октября, послал к ней на новоселье хлеб-соль, то есть хлеб, купленный за 6 денег и оловянную солонку с солью, купленную за три алтына две деньги. В 1684 году кормилица Неонила задумала выйти замуж. Государь дал ей на приданое тысячу рублей: 500 рублей 1 Мая и 500 рублей 30 Августа: сумма по тому времени весьма значительная. Она вышла замуж за князя Михаила Никитича Львова и с той поры именовалась уже княгинею Ненилою Ерофеевною, состоя в чиновных списках придворнаго царицына штата первою под дворовыми или придворными боярынями, с именем боярыни, где она упоминается ещё и в 1695 году. В 1692 г. Марта 24 государь пожаловал, ей, вероятно, также на новоселье, четыре пары соболей, одну в 20 руб., другую в 15 р. и две по 10 р.
Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. С. 235–236
Знамение пререкаемо
Привязанность мужа к молодой жене, принёсшей ему сына, здороваго, крепкаго, усиливалась, а вместе с нею ненависть падчериц, пожилых царевен. Родственники их с матерней стороны и прочие знатные царедворцы злобились более и более на Нарышкиных, которые из Тарусы поднялись вдруг на такую высоту, и в особенности на Матвеева, произведшаго этот придворный переворот. Новорождённый младенец сделался для одних предметом любви, радости, надежды, а для других предметом помехи, страха и отвращения, в знамение пререкаемо.