Городская сюита

– О чем вы тут говорили? – спросил Дольников.

– Углубились в тонкости писательского ремесла, – ответил Верховцев. – Я объяснял Диане, с чего следует начинать. А главное, чем закончить, чтобы все остались довольны: и читатель, и издатель, и, как следствие, сам господин автор.

– Да, хорошо закончить – это самое сложное, – мрачно проговорил Олег.

– Да брось! – воскликнул Верховцев. – Не наводи тоску. У друга сегодня праздник, поэтому будем веселиться. И потом, это неестественно – киснуть рядом с такой красотой. Диана, скажите ему!

– Что сказать? – спросила, разыгрывая послушную девочку, Диана.

– А что хотите. Лишь бы говорить. Мне кажется, ваш голос действует на него благотворно.

– Слышишь, психолог, угомонись, – проворчал Олег. – Расскажи лучше еще что-нибудь… про писательство.

– Он мне завидует, – сказал Верховцев Диане. – А ведь он талантливее меня, если бы хотел, давно мог бы сделать себе имя в литературе.

– Олег Петрович? – удивилась Диана.

– Кажется, сегодня вечер неожиданностей, – заявил сердито Олег. – Не верь ему, Диана. Мы все баловались в той или иной мере сочинительством. Но баловаться – это одно, а работать – другое. И потом, о чем я мог написать, если ничего толком не знаю? Вот Вадим… Сергеевич полмира объездил, кем только не работал. – Олег махнул рукой. – Он настоящий писатель, а мы только так, позлорадствовать в сторонке.

– А где вы были, Вадим Сергеевич? – спросила Диана, подперев ладонью щеку и устремляя на Верховцева взгляд, который человек менее искушенный мог бы истолковать едва ли не как объяснение в любви.

– Много где, – ответил ей Вадим. – В Штатах был, в Канаде, Мексике, вообще в тех краях хорошо поездил. В Америке жил три года, работал… в разных местах. В Европе, само собой, отметился. Во Франции одно время работал на телевидении…

– А почему вы там не остались? – изумленно спросила Диана. – Возможностей не было?

– Были, – усмехнулся Верховцев. – Сколько угодно.

– Он боялся, что его ностальгия замучает, – ввернул ядовито Олег.

Он захмелел, не сильно, но достаточно для того, чтобы ослабить контроль над своими действиями и начать говорить первое, что придет в голову. Это был опасный путь, но они с Вадимом были слишком давно знакомы, и с ним Олег мог позволить себе быть самим собой, без боязни произвести не самое лучшее впечатление.

– Ностальгия – второе имя дьявола, – задумчиво проговорил Верховцев. – Не поминай его всуе.

– У дьявола, вообще-то, много имен, – засмеялся Дольников.

– Но это – самое худшее.

– А все-таки, почему вы там не остались? – спросила Диана. – Боялись, что будете скучать по родине?

– У писателя где письменный стол, там и родина, – пошутил Верховцев.

– У настоящего писателя, – добавил Олег.

– Разумеется, – глядя ему в глаза, ответил Вадим.

Подал сигнал телефон Дианы. Она быстро достала его из сумочки, держа так, чтобы ее спутникам не был виден экран.

– Я сейчас, – пробормотала она, читая сообщение. – Извините…

Вадим с Олегом переглянулись.

Верховцев сморщил нос и вытянул губы дудочкой.

– Наливай! – засмеялся Дольников.

Вадим тоже засмеялся и потянулся за бутылкой.

Глядя на него, Олег подумал, если их и поссорит что-нибудь по-настоящему, так только эта девушка, которая сидит сейчас между ними и что-то быстро пишет в смартфоне, хмуря безупречной отделки брови.

– Давай, – тихонько сказал ему Вадим, протягивая рюмку. – Вперед.

– Поехали, – кивнул Олег. – За нас.

Они выпили и молча принялись закусывать, впрочем, больше изображая, что едят, чем на самом деле интересуясь тем, что лежало у них в тарелках. Первое чувство голода было давно утолено, и другая жажда постепенно овладевала ими, хотя возраст и сдерживал их, как якорь, лежащий на дне. И все-таки Олег чувствовал, что в этот вечер он мог бы себе позволить многое, и сам уже начинал опасаться своего состояния.

– Надо было ответить, – сказала Диана, пряча телефон. – Извините… А расскажите что-нибудь еще, Вадим Сергеевич? Вы так интересно это делаете.

– Да, расскажите, Вадим Сергеевич, – подпер кулаком щеку Олег.

Диана вдруг расхохоталась, глядя на него.

Засмеялся и Вадим, обнажив ровные белые зубы:

– Дурак ты… старый…

– От дурака слышу, – ухмыльнулся довольный Олег. – А вообще, хорошо сидим. Вы не находите?

Они расстались через два часа, когда зажглись фонари, и бархатно потемнела полоска неба вверху. Ехать домой Олегу не хотелось. Ему даже пришло в голову, что они с Дианой могли бы сейчас отправиться на квартиру Вадима и остаться там до утра. Но вспомнил о приехавшей дочери и о своем решении все сделать по совести, поэтому, попрощавшись с другом, повел Диану к стоянке такси.

Они жили в разных концах города и условились ехать порознь. Дольников хотел приехать не слишком поздно, чтобы успеть повидаться с дочерью. А Диана высказалась в том духе, что с удовольствием прокатится одна и подумает о минувшем вечере.

– Как тебе Вадим? – спросил Олег. – Понравился?

– Очень, – улыбнулась Диана.

– Хотелось бы тебе быть рядом с таким мужчиной?

– Кому бы не хотелось?

Она остановилась и взглянула Олегу в глаза. В свете фонарей в ее зрачках дрожали золотистые искры – сотни крошечных огоньков.

Дольников обнял ее и притянул к себе.

– Так что же, – спросил он, глядя в эти огоньки, – произведешь обмен?

– Ни в коем случае, – ответила Диана.

Она прижималась к Олегу и смотрела ему в глаза, слегка запрокинув голову. Он осторожно поцеловал ее в губы, ощутив сладковатый привкус помады. Сейчас ему было все равно, смотрят на них или нет. Он видел только ее лицо, и это было лицо женщины, которую он любил.

Диана ответила на поцелуй, прижалась к нему сильнее.

Но Олег не забыл того, о чем они только что говорили.

– Почему «ни в коем случае»? – спросил он, стараясь приглушать нотки ревности, звучавшие в голосе.

Диана немного отстранилась от него и взмахом руки поправила волосы за спиной.

– Понимаешь, – спокойно и серьезно заговорила она, – при нем я всегда буду чувствовать себя маленькой девочкой. А мне этого не хочется. Я сама хочу решать, как мне быть и что делать.

– А я тебе в этом не мешаю? – уточнил Олег.

– Ты – совсем другое дело, – ответила Диана тем же серьезным тоном.

– Конечно, – засмеялся Олег, снова прижимая ее к себе. – Я совсем другое дело…

Он вдруг подумал, что не верит ни единому ее слову. Это ощущение появилось внезапно, словно кто-то схватил его за руку и резко повернул на месте. Но Олег сказал себе, что это последствие выпивки, и вторая бутылка виски была явно лишней, а его сомнения – лишь отголоски зависти к Вадиму.

Уже открыв дверцу такси, спросил:

– А кто это писал тебе весь вечер? Твой Макс?

– Он, – засмеялась Диана.

– Что, признавался в любви?

– Как всегда.

Она скользнула в салон и помахала оттуда рукой.

– Пока.

– Пока…

Олег сунул таксисту деньги, сказал на всякий случай, что запомнил номер его машины – и на самом деле запомнил, и захлопнул дверцу.

Диана уехала, а он еще стоял какое-то время, разглядывая стены ГУМа, диковинно подсвеченные огнями фонарей, деревья в аллее, точно вырезанные из пластика, и голубоватые лица прохожих, праздно гуляющих в этот счастливейший из часов.

Затем сел в такси и поехал домой.

Глава вторая

Утром шеф похвалил номер. Он не часто снисходил до того, чтобы разбирать газету от начала до конца. А тут расщедрился и почти всех написавших в номер отметил и довольно лестно охарактеризовал. Сотрудники, и старые и молодые, расходились после планерки с улыбками и тем приятным оживлением, которое дарит поощрительное слово начальства.

К Дольникову, получившему свою долю похвал и перебиравшему в уме каждое слово редактора, вошел Мирончик, блеснул с порога стеклышками очков.