Пробуждение мёртвых богов

Торвар, Гуннар и Брунхильда задавали мне вопросы и помогали переводить некоторые ответы для остальных, кто на латыни не мог общаться и понимал не всё из того, что я говорил. В свою очередь они рассказали мне про свой край, про деревни, в которых они живут, как устроен их быт и кому они молятся. Когда они спросили, каким богам поклоняюсь я, то мне проще было ответить уклончиво, мол, знаком с разными божествами, и сменить тему, чем рассказывать всю историю наших сложных взаимоотношений с богами, которым, в том числе, поклоняются и эти люди.

В конце концов, уже далеко за полночь, когда весь лагерь, кроме караульных, спал крепким сном, я, шатающейся походкой, насвистывая что-то из битлов, направился к себе, чтобы успеть хоть немного поспать перед завтрашним переходом.

Весь следующий день я ощущал себя скверно. Ещё бы, много дней провести в пути, затем полночи пить в компании скандинавов, а перед рассветом – подъём и снова в дорогу. Всё готов был отдать, только чтобы меня уложили в постель и не трогали ближайшие сутки. Об аспирине уже даже не мечтал, только бы поспать! Однако путь продолжался, я клевал носом, сидя в седле, а мимо периодически проезжали мои новые знакомые, которые не упускали шанса подшутить надо мной. Сами они, как ни странно, держались бодро.

Когда солнце приблизилось к зениту, мы заметили другое войско, не менее внушительное. Некоторые, в том числе и я, вначале даже приняли их за противников, однако это была армия вестготов под командованием их короля Теодориха, также спешащего на войну. Именно его земли сейчас попали под удар.

Как мне рассказал Агенор, между Римом, гуннами и вестготами давно уже были весьма сложные отношения. Ранее именно последние являлись нашими врагами, и Аэций даже призывал гуннов против них. Но теперь Аттила собрал под собой такие огромные силы, что даже бывшие противники оказались вынуждены объединить усилия ради того, чтобы остановить его. В результате, король вестготов Теодорих собрал большое войско и выдвинулся навстречу Аэцию, дабы вместе с ним дать отпор Аттиле.

Политически силы распределились следующим образом. С одной стороны были гунны, остготы и гепиды, а с другой – вестготы и римляне. Но римская армия, как я уже говорил, состояла в основном из множества других небольших племён, которые выступили на нашей стороне. Впрочем, у Аттилы кроме этих, основных игроков, также имелось достаточно мелких союзников.

Происходящее поражало масштабами. Судя по всему, намечалась знатная заварушка. Всё наше огромное и разношёрстное войско двигалось вперёд медленно, однако с каждым часом мы приближались к врагу ближе и ближе. Всё больше жителей бежало на юг, неся с собой известия об ужасах, творимых гуннами. От этих беженцев Аэций и Теодорих и получили сведения о том, насколько близко находится враг.

Также удалось узнать, что в данный момент Аттила осадил город Аврелиан, находящийся буквально в одном дне пути от нашего текущего местоположения. Командующие, узнав эту новость, приказали ускорить шаг. По словам Кастула, город находился под властью короля аланов Сангибара и если сейчас не поспешить, то он падёт. В этом случае войска Аттилы получали возможность прямой переправы через реку, в самое сердце владений Теодориха.

Этот переход и правда оказался тяжёлым, по крайней мере для меня. Я ждал отдыха, а вместо этого, мы ускоренным маршем продвигались уже второй день без сна.

Проведя на марше всю ночь, к утру мы увидели очертания города, освещённого утренними лучами. Вернулись с донесением разведчики. По их словам, гунны уже приступили к штурму города, однако заметив приближающиеся войска, спешно отступили в сторону Труа. Военачальники развернули нашу армию в ту же сторону, и мы быстрым маршем прошли ещё несколько часов, прежде чем нам скомандовали остановиться.

Началось обустройство лагеря, всюду сновали командиры, раздавали поручения, солдаты строили укрепления, а я болтался без дела посреди всей этой суматохи и не знал, куда себя деть.

– Скучаешь, ярл Алексий?

Я обернулся и увидел бородатую физиономию Гуннара, улыбающуюся мне. Рядом с ним стояла Брунхильда, а также ещё один воин, кажется, его звали Харальд.

– Не очень понимаю, чем полезным могу заняться.

– Сейчас можешь отдыхать с дороги, расслабляться, – ответил скандинав и назидательно добавил, – очень полезно!

Его акцент никуда не делся, но свои фразы бородач стал строить правильнее, очевидно он старался практиковаться.

– Расслабишься тут, – прорвался у меня нервный смешок, – здесь вроде бы большая драка намечается.

– О, очень большая, – согласился Гуннар, – поэтому не сразу начнётся.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Видно, что ты не был на большой войне, – усмехнулась Брунхильда, – когда встречаются две большие армии, то всегда встают сначала лагерем друг напротив друга. Они так несколько дней могут стоять прежде, чем что-то начнётся.

– И почему же какая-то из них внезапно не нападёт?

– Потому что большая армия, совсем не тот маленький отряд! – Гуннар продолжал сыпать мудростью как из рога изобилия. Я невольно усмехнулся, однако он меня сразу одёрнул.

– Зря смеяться! Отряд быстрый – напасть сразу, большая армия – подготовиться, собраться, выработать план.

– Мой военачальник Кастул рассказывал о том, как легионы раньше готовили к тому, чтобы они могли атаковать сразу с похода и что так часто и происходило. Поэтому я и думаю о том, что это возможно.

– Не знаю, кто твой военачальник, – Брунхильда обнажила ряды удивительно ровных зубов, – но он тебе рассказывает какие-то сказки. Может, раньше так и бывало, но сейчас всё по-другому. Пойдём с нами, посмотришь, как это выглядит в реальности.

Я оглянулся по сторонам. Кастул с Агенором исчезли из поля зрения сразу же, как прозвучала команда остановиться. Некоторые мои легионеры ещё попадались на глаза, пока я разговаривал, однако и их сейчас не было. По-хорошему моя задача была следить за ними и не давать им выходить в первых рядах, а также постараться наладить контакт с Аэцием, но я так устал за переход, что сил на это совершенно не было. Пожалуй, сначала лучше пусть скандинавы познакомят меня с особенностями военного лагеря. Но до этого мне был необходим отдых. Тот же весельчак Гуннар привёл меня в палатку скандинавов, показал место в углу, добродушно рыкнул: «Спи, римлянин!». Я не заставил себя упрашивать, и мгновенно погрузился в сон.

ГЛАВА XIX. БИТВА НА КАТАЛАУНСКИХ ПОЛЯХ

Остаток дня после недолгого, но глубокого сна я провёл на ногах, обойдя со своими новыми знакомыми большую часть лагеря. В военном деле они понимали действительно хорошо. По словам Брунхильды, их компания часто предлагала свои услуги различным правителям и выступала в роли наёмников. Все воины были хорошо обучены, прошли множество сражений. Сама Брунхильда оказалась самой младшей в группе. Остальным воинам было около сорока лет, а ей едва исполнилось тридцать.

Сейчас их группа выполняла разведывательную миссию, однако в лагере все они чувствовали себя прекрасно. Проведя экскурсию и убедив, что подготовка войск для битвы и правда дело не быстрое, компания вновь пригласила меня к себе. Отказываться я не стал, всё лучше, чем скучать одному.

В этот раз пили немного – впереди тяжёлое сражение, да и запасы мёда не бесконечны. Поэтому, после пары кружек и плотного ужина, мы расположились у костра. Торвар рассказывал о прошлых военных походах, в которых они участвовали, остальные иногда добавляли что-то от себя. Компания воевала в армиях местных конунгов, нанималась выполнять особые поручения германских вождей, путешествовала в Рим и Константинополь, некоторые добирались до восточных земель.

Вскоре рассказы окончились. Мы посидели некоторое время в тишине, а затем один из воинов, которого звали Эйрик, стал петь. Очень необычно и по-своему красиво. Пел на своём языке, поэтому слов мне было не разобрать. Остальные молча смотрели на огонь, пока песня лилась вокруг них.