Эстетика бродяг

− И почему именно ко мне?

− Не помню.

− А где остальные?

− Не знаю.

Звякнул телефон − это звонил я.

− Вот он, твой дружок, нашелся, − передала трубку Аня.

− Привет, как ты? − участливо спросил Бертран.

− Никак.

− Ты где?

− У Джонни, но, кажется, его сейчас самого из дома выгонят.

− Кто?

− Ну ни я же, жена его, Марьяна.

«Уе**вайте вместе!» − услышал Бертран в трубке.

− Что с квартирой? − спросил он.

− Нет квартиры! Хозяин, сука, даже вещи не отдал! Сказал, пока деньги за три месяца не принесу, могу даже не показываться ему на глаза. Как лучше, достать деньги или подпалить его?

− Подожди, я сейчас зайду.

− Куда зайдешь?! Здесь такой дурдом творится! Давай лучше встретимся!

«Я сказала, уе**вайте отсюда!» − опять послышалось в трубке у Бертрана.

Мы договорились о месте встречи.

− Ты куда? − спросила Аня, когда Бертран начал собираться.

− Мне надо на…

Договорить он не успел, зазвонил телефон.

− Алле, да. Случайно здесь. Пока можно, − говорила Аня. − Опять тебя. Сюда названивают, как к тебе домой.

− Кто это?

− Девица какая-то.

− Какая еще девица?

− Откуда мне знать.

− Бертран слушает, − игриво пропел в трубку мачо. − О, привет! Как ты меня нашла? Встретиться? Могу. Только у меня денег нет. Приезжай за мной. Отлично. Буду ждать тебя на остановке ровно в четыре. Нет, сейчас не смогу. Сейчас мне нужно встретиться с одним человеком. Да, по работе. Пока.

Он положил трубку и подмигнул Ане.

− Я пускаю тебя лишь потому… − уперла руки в бока Аня.

Но тут опять зазвонил телефон.

− Тебя, − молча выслушав трубку, сообщила Аня.

− Алле, кто это? О, Галя, привет! Как ты узнала номер? Нормально. Вечером ничего не делаю. Только после десяти. Договорились. Ага, до встречи.

Женщины западали на Бертрана, как райские птицы на петуха-аргуса. Они даже могли его, пьяного до безобразия, пронести на себе через весь город до своей постели. И Бертран пользовался этим вниманием, как и подобает настоящему донжуану, рискуя и играя с огнем.

Еще когда мы жили у его первой жены Эльзы, он привел домой шлюху. Жена была на работе, а я мирно спал в соседней комнате. И тут звонок в дверь. Приехала теща. Недолго думая, Бертран запихал шлюху ко мне под одеяло и как ни в чем не бывало с объятиями пошел встречать родного человека. Пока они сидели на кухне, обсуждая семейные дела, шлюха попыталась меня отполировать. Но она была толстая, и от неё несло перегаром. Я спихнул её с кровати. Она укусила меня за палец. Теща выгнала нас на улицу.

В другой раз у стойки бара Бертран внушил молоденькой дурочке, что живет холостяком и знакомится с женщинами по зову сердца. И та после третьего бокала вина согласилась взглянуть на жилище одинокого рыцаря. Эльза ушла в гости, а я молчком с перепоя отлеживался в темной комнате. Дурочка громко хихикала в ответ на двусмысленные комплименты, я никак не мог уснуть. В ответственный момент, когда холостяк и дурочка, скрипя пружинами, заерзали в постели, в замке повернулся ключ. Но «собачка» не позволила жене сразу попасть домой. Заподозрив неладное, Эльза без колебаний решила выломать дверь. Удары посыпались мощные, как будто пришел каменный Командор. Понимая, что это не самый лучший вечер в её жизни, обманутая девица запаниковала, а когда дверь затрещала, она была на грани истерики. Пока Бертран, подпирая дверь плечом, вел дипломатичную беседу с женой и подключившимися к конфликту соседями, убеждая, что у него есть веские причины не открывать, я чуть не обмочился со смеха. Но настоящий сумасшедший дом начался, когда дверь под давлением возбужденной общественности упала внутрь. От писка и визга закладывало уши, а я лежал под одеялом и трясся от смеха, понимая, что если не обоссусь, так оглохну. Не выдержав, я откинул одеяло и побежал к туалету. В доме осталась одна Эльза. Увидев меня, она замерла от неожиданности, а потом с воплем бросилась ко мне. Чтобы не получить сполна всё причитающееся Бертрану, я закрылся в туалете. Но и эта дверь оказалась химерой.

− Что происходит? − расправившись с хрупкой преградой, гневно сверкая глазами, спросила Эльза.

Молчать было глупо, и я предложил выпить.

А действительно, что происходит в нашей жизни? Почему одни мужчины и женщины созданы только друг для друга. А другие для всех. Есть ли в их стремлении − принадлежать всем и не принадлежать никому − хоть доля разумного? Ведь они верят, что любовь не столь двузначна, чтобы гаснуть и разгораться только между мной и тобой. Её пылкое разнообразие требует множества радужных страстей, вихрей и океанов чувств. И они, меняя любовников, избавляясь от старых сердечных привязанностей, похожи на корабли, бегущие от берега к берегу в поисках рая. Но попадают в ад.

Бертран ценил свое время на земле и стремился переспать с максимальным количеством женщин.

− У меня в четыре часа встреча, − объяснял он мне. − Потом в десять.

Мы стояли в тени большого тополя в скверике на краю площади. Голуби клевали мусор у наших ног. Теплый день настраивал на умиротворение.

− Деньги достанем, − уверенно говорил Бертран. − Есть одна идея. Ты не волнуйся… Вишенка.

− Что?

− Смотри, Вишенка идет.

Мимо сквера шла знакомая девчушка лет шестнадцати, пухленькая и розовенькая. Прозвище приклеилось к ней само собой. Увидев нас, Вишенка смущенно заулыбалась. Она была влюблена в Бертрана и мечтала его закадрить.

− Подожду еще пару лет, пусть созреет, − мурлыкнул под нос Бертран и облизнулся.

Он радостно похлопал меня по плечу.

− Ну все! Дружище! Мне пора! − оживился он, увидев кого-то на остановке, и побежал. − Пока! Не теряйся!

На ходу он что-то шепнул Вишенке, и она еще долго, разинув рот, смотрела ему в след. Хм, ну еще бы, такой парень. Прямо Ричард Кромвель. Сын сокрушителя английской монархии, говорят, был человек веселый, добродушный пьяница, не терпевший фанатиков и зануд. Сочинял стихи, пил вино ведрами, днями и ночами вместе с молодыми задирами-роялистами шлялся по девкам, поднимая на уши весь Лондон. Развлекался в лучших традициях золотой молодежи. И Бертран жил так, словно папа у него Кромвель.

Я понаблюдал, как мой веселый друг, облобызавшись на остановке с длинноногой брюнеткой, сел в автобус, и бесцельно пошел вниз по проспекту.

Ближе к вечеру я забрел к отцу в офис. Он допоздна торчал там со своей любовницей, за сдельную оплату она подрабатывала у него еще и секретаршей. Отец давно не жил с моей матерью, у него была другая семья, и мы мало общались. Чаще это происходило, когда мне что-то было нужно. Помогал он не охотно, но помогал. Он не жадничал, просто ему не нравилось, как я живу. Он считал, что я разгильдяй и неудачник. Так оно тогда и было.

− Мне нужна квартира на неделю, − устало развалившись в кресле, кусая яблоко, говорил я.

− А что с твоей? − без интереса спрашивал отец.

− Хозяин решил жениться и попросил съехать в двадцать четыре часа. Я уже съехал, − честно глядя в глаза, выложил я.

− И где ты теперь?

− Еще пару деньков могу у друзей, а дальше не знаю.

− Позвони вечером, − без энтузиазма предложил отец. – Может, что-нибудь придумаю, но не обещаю.

− Хорошо. Может, я и сам что-нибудь придумаю. У меня хорошая работа, есть немного денег, − врал я. − Но чтобы так быстро найти квартиру, нужно переплачивать. Так что только на неделю.

Я точно знал, квартира где-нибудь есть, куда отец водит свою секретаршу. Они любил загулять всей фирмой, где числилось всего два сотрудника: он и она. Чем занималась их фирма, я лишь догадывался, но деньги у них водились. Впрочем, отец редко ссуживал крупные купюры, предпочитая выгребать из карманов всю мелочь и ссыпать мне, как нищему на паперти.

Пока разговаривали, отцу позвонила вторая жена. Я безучастно слушал, как он, не краснея, врет, что важные дела задержали на работе. Я посмотрел на секретаршу, она мило улыбнулась. Приятная женщина, у самой муж и двое детей. В моем отце, я так полагал, её привлекало то, что привлекает всех женщин − мужественная самостоятельность, искрометное чувство юмора и недюжинные сексуальные возможности. Три качества, которые определяют мужскую неотразимость.