Страница 8 из 23
Для того чтобы служить делу, надо верить в его правоту, в то, что оно является частью чего-то большего, чем жизнь любого из его участников. Может быть, принять за точку опоры общечеловеческие ценности. Л.Шебаршин
В результате он отдает себе отчет в том, что его ждет бесконечное одиночество и постоянное неукратимое движение не по поступательному переходу от цели к результату, от результата к новой цели, а постоянное стремление к постижению самого себя без какой-либо конечной цели. Это позволяет разведчику избежать неизбежного профессионального цинизма и профессиональной деформации, постоянного возвращения к началу пути, с его естественными иллюзорными ценностями и представлениями. Необходимая искренность, бесконечная преданность самому себе, вера в свой потенциал, радость от соответствия себя своему делу, становятся основой служения своему Долгу. Но эта же вера становится основой его личностного практически мгновенного краха, который наступает по каким-то мизерным причинам. Такая вера изначальна хрупка и не выдерживает удара в самое уязвимое свое место – в основание такой веры не входит … справедливость. И когда она нарушается, вера не может ничего противопоставить этому нарушению.
Удачная карьера, как уголовное преступление, наказывается лишением свободы. Размышляя о превратностях жизни служивого человека, о необходимости кривить душой (это приходилось делать не так уж редко), лукавить, повторять чужую ложь, я сформулировал для себя печальный вывод: «Не может претендовать на интеллектуальную свободу человек, живущий на зарплату». Л.Шебаршин
7. Разведка удивительная государственная структура. Она должна быть абсолютна секретна и, одновременно, о ней знают все и знают значительно больше, чем, например, о министерстве просвещения. Возможно, следствием такой «популярности» разведки является кастовость и порождаемый ею определенный снобизм. Знают и о работе разведчика, которая, как кажется, сопряжена с реальной, практически повседневной опасностью, требующей определенного интеллектуального и эмоционального напряжения, воли и способности преодолевать страх.
При этом разведчик должен скрывать свою работу и от «чужих» и от «своих», фактически ведя «двойную жизнь», что только в самом начале, и то, совсем недолго, может вызывать у кого-то приступы романтизма. И отчасти этот «психологический груз» снимается тем, что у разведчика есть коллеги, которые образуют некую весьма своеобразную социально-профессиональную группу, которая лишь демонстративно и декларативно провозглашает коллективизм, взаимопомощь, участие, поддержку и т.п. общими и едиными ценностями. В окружении этой группы разведчик и совершает действия, которые в других группах вполне обоснованно считаются аморальными, а в ряде случаев и преступными.
Есть еще один, чисто психологический аспект, который играет важную роль в судьбе разведчика. Ведь ему суждено постоянно нарушать большинство библейских заповедей, действовать вопреки всему тому, чему учили с детства. В.Крючков
И вновь разведчик оказывается в парадоксальной ситуации, когда его социальная группа «ждет» от него доверия, искренности, откровенности, включения в решение общих проблем, а его разведывательная деятельность и его погруженность в нее требует абсолютной тайны и одиночества. Он должен подчиняться традициям своей службы, которые практически остаются неизменными, но которые всего лишь демонстрация единства и ритуал, в которым идеальный разведчик не может верить. Разведчик вынужден подчиняться своим руководителям, большинство которых считает его работу службой им лично, а своей задачей выбирают – не доверять, проверять, контролировать и руководить. Причем, это вовсе не связано с индивидуальностью руководителей. Так на эту индивидуальность влияют закономерности разведывательной деятельности. И, как бы в ответ, разведчик не доверяет никому, когда недоверие считается проявлением профессионализма.
«необходимой лжи» и «правдоподобного отрицания фактов» (plausible deniability) в качестве легитимных стратегий мирного времени и на долгое время создали невидимый правящий слой, чей потенциал злоупотреблений как внутри страны, так и за её пределами не сдерживался ни ответственностью, ни подотчётностью.
Сначала его работники были воодушевлены сознанием поставленной задачи – «сохранить западную свободу от коммунистической тьмы» … Преобладающее влияние в ранний период оказывали «аристократия» … братство утончённых англофилов, которые находили убедительное оправдание своим действиям в традициях Просвещения и принципах, закреплённых Декларацией независимости. Ф.Сондерс
Ни присутствие коллег, ни наличие традиций не освобождают идеального разведчика от постоянного и напряженного состояния – исследования окружающей и постоянно меняющейся действительности, когда способность видеть причинность и взаимосвязь частного и общего, умение обобщать отдельные явления, чтобы предвидеть возможность наступления событий, осознавая случайность всего лишь формой проявления необходимости. Только это блокирует привыкание к опасности и формирует способность к демонстрации естественности, искренности, открытости и доброжелательности.
8. И вот, тогда, когда достигнут определенный уровень профессионального мастерства, получены результаты и ясны, казалось бы, перспективы будущего, разведчик оказывается в новой для него очередной парадоксальной ситуации – никто не может реально оценить его работу. Лишь немногие будут в курсе его успехов и неудач, а самые: близкие люди, жена, родители, дети, так никогда и не узнают, что удалось, а что не удалось ему сделать. Только его провал становится известен многим, а платой за него может стать его жизнь…
Да, разведчика могут наградить, повысить в звании или должности, сделать начальником и т.п. И конечно, это будет приятно, но только он сам знает, что стоит за этим и чего стоят его результаты. И никогда его оценки не будут совпадать с оценками окружающих.
При решении вопроса о назначении на высшие руководящие должности в спецслужбах требуется отнюдь не абсолютная компетентность и высочайший профессионализм кандидата, а симбиоз: личной преданности политическому руководителю; полного доверия со стороны политического руководителя к потенциальному руководителю разведки и контрразведки; максимальная гарантия отсутствия в перспективе неожиданных самостоятельных инициатив по тем или иным направлениям разведки и контрразведки, а, следовательно, внешней или внутренней политики, любых возможных несанкционированных действий. С. Лекарев
Идеальный разведчик знает об этом и пытается как-то приготовиться к тому, как будут восприняты результаты его деятельности. Но удается это далеко не в полной степени. И дело не в том, что все оценки субъективны, и не в том, что только разведчик знает свои подлинные результаты и то, сколько он «заплатил» за них. Он знает, что только последствия способны оценить результаты.
Если раньше я работал в интересах правительства, то, сейчас, я работаю в интересах общества. Мне понадобилось около тридцати лет жизни, чтобы осознать, что эти вещи – отнюдь не одно и то же. Вдобавок после этого осознания у меня на работе возникли кое-какие неприятности. Теперь я стремлюсь защитить общество от самого себя, каким я был прежде – то есть от шпиона, работавшего на Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Агентство национальной безопасности (АНБ). Шпиона, который был очередным молодым специалистом в области технологий, предназначенных, как я тогда был полностью убежден, для того, чтобы изменить мир к лучшему. Edward Snowden
Предательство и измена в разведке
И предательство, и измена – кризис эволюции субъекта, который способен разрешиться только через поиск соответствия особенностей субъекта и конкретной жизненной ситуации, т.е. через нахождения выхода во вне. Через противника.