Страница 2 из 6
Узбекистан
Когда мне было пять лет, мы переехали в Узбекистан, в город Зарафшан. Это был многонациональный город, всесоюзного значения. Молодые специалисты со всей страны ехали работать на золотообрабатывающий завод. Город находится в пустыне, и если дует ветер, то песок буквально везде. Он – в глазах, волосах, ушах, он – в квартире: на полу, на столе, в постели. Обращаясь сегодня к чтению Библии, я невольно вспоминаю этот песок моего детства и могу зримо и явственно представить себе, как израильский народ ходил сорок лет по пустыне. Это были трудные условия жизни, под палящим солнцем.
Через год мы переехали в поселок Зармитан, находившийся в горах, недалеко от города Самарканда. Я до сих пор помню, как мы в 50- градусную жару въезжаем в поселок по каменистой дороге, а по краям стоят бараки, и в одном из них нам предстоит жить. Ни одного человека не встретили. На душе у меня уныние и тоска. Я приехала в неизвестность.
Из-за страшного зноя нас, детей из детских садов вывозили в горные оздоровительные лагеря. Я ездила в детский лагерь под названием «Золотинка", он находился в горах и поднимался снизу вверх так, что площадка каждого отряда находилась на несколько ступенек выше предыдущей. Посередине лагеря, располагалась аллея, украшенная вазами с цветами, она орошалась родником из скалы. А если выйти из корпуса вечером, на закате дня, то на противоположной стороне можно увидеть спящего великана: так выглядели силуэты гор на фоне вечернего неба. Казалось, будто исполин расположился на ночлег, долго смотрел на звезды и уснул. Я смотрела на него, и мою душу наполнял великий мир, верилось, что кто-то сильный охраняет тебя.
По местным легендам и поверьям, в этих местах любил отдыхать Амир Тимур (Тамерлан) со своей женой Сарай-мулькханым. Предание гласит, что местные садовники, готовясь к посещению этого места Тамерланом, привили к деревьям различные цветы. Увидев такое чудо, Тимур назвал это место «Гульбог», что в переводе означает «Сад цветов». Тамерлан любил отдыхать здесь не только с любимой женой, но и уединенно, не допуская к себе никого на расстояние 100 метров, и только его внук Улугбек мог потревожить властителя империи.
Сегодня Узбекистан – это самостоятельная страна. В сравнении с Россией здесь абсолютно другая природа, другой климат, другая культура, другой менталитет, другой быт и обычаи – все другое. Узбекистан удивительная страна, не зря говорят, что восток – дело тонкое. Там совсем иное, что называется, «восточное» отношение к родителям, к старшим, к друзьям. Там царит закон гостеприимства. Он гласит: если гость пришел в первый раз к тебе в дом, то нельзя отпустить его с пустыми руками: хозяин должен подарить то, что понравится гостю. А когда тебя приглашают в гости, то не принято идти с пустыми руками.
В ту осень в детский сад меня не отправили – мест не было. Как-то родителей пригласил к себе в гости, в соседний кишлак (постоянный сельский населённый пункт), один зажиточный человек. У него было большое хозяйство, и там мне показали маленькую козочку, которая только родилась и была совсем крохотной. Когда меня спросили, что мне больше всего понравилось, а я ответила: «Козочка», то мне ее и подарили. Вот таким образом у меня появилась своя коза. Я назвала ее Нэля. Она спала со мной в комнате на раскладушке, и кормили мы ее молоком из бутылочки. Нэля была очень умная, все понимала. Мы научили ее, прыгать со стульчика на стульчик, и это было великолепно! За морковку она кружилась на задних ножках в вальсе. Мы веселились с ней каждый день.
По соседству с нами жила семья шорцев (народ севера), их папа работал в шахте, и у них было четверо детей: Валера, Алик, Гена и самая маленькая Надя, ей было года три. Их папа часто напивался и материл всю семью. Малютка Надя тоже материлась, а моей козе это не нравилось. Если Нэля видела Надю, то бегала за ней по улице, старалась зажать ее рогами в угол и бодала ее. Я же бежала за ними и кричала: «Надя! Не матерись больше, проси прощения!» И Нэля ее отпускала. И потом мы вместе смеялись.
Однажды моя Нэля забрела в огород к соседу, и он сильно ударил ее по хребту палкой. После чего коза моя сильно заболела, и ее пришлось застрелить, а мне сказали, что она потерялась. И вот как-то раз захожу я к нам в сарай и вижу: на стене висит растянутая шкура моей любимой козочки. Это была моя первая потеря, первый обман, мое горе и разочарование.
В сентябре я пошла в первый класс. Учительница Анна Яковлевна была педагогом старой закалки. Очень строгая! И если мы не понимали, то била всех, головой об парту и говорила, что мы тупые дети. Своих детей у нее не было. Это сейчас можно нажаловаться на учителей, и этот вопрос будут решать, а тогда все молча сносили обиды. Различные унижения, через которые мне пришлось пройти, рождали в моем детском сердце понимание и сострадание к людям, испытывающим какую-либо боль. Слава Богу, она не была моей вечной учительницей! В четвертом классе все изменилось: моей классной руководительницей стала завуч школы Любовь Моисеевна. Мне вообще повезло, я ходила у нее в любимчиках. Мы в классе, ласково называли ее Любушка. Думаю, она об этом знала. Это удивительная еврейская женщина, которая много помогла мне в жизни. Я очень желаю, чтобы Бог помиловал ее, простил и спас. Я звонила ей, говорила о Христе, но она только смеялась. Она из С.-Петербурга, ее родители и старшие братья и сестры пережили блокаду Ленинграда, сейчас многих нет. Любовь Моисеевна живет в Израиле.
В Узбекистане, учебный год начинался 31 августа, в мой День Рождения. И вот, в пятом классе, я, нарядная, с бантиками в волосах, с букетом цветов в руках, падаю в обморок прямо на торжественной линейке. Меня увозят в больницу, в районный центр Кушрабат. Целый месяц в больнице, три раза в день мне колют по три укола. Мама приезжает редко: это далеко от дома. У меня появились друзья узбеки, я перепробовала много национальных блюд.
В школе мне очень нравился предмет «Ботаника». На одном из уроков я узнала о том, что тля на листьях портит деревья. Я вспомнила, что у меня дома, на нашем участке есть мое любимое персиковое дерево. Летом на нем всегда вырастали вкусные красивые плоды. Все наши знакомые любили плоды с этого дерева. И никто из нас, домашних, даже не подозревает, что дерево вот-вот погибнет. Его прекрасная пышная крона в опасности. У персикового дерева листья необычные, такие немного бархатные и волнистые, и мне показалось, что тля уже пожирает мое любимое дерево. Придя из школы, домой, сразу взялась за дело. Я взяла ножницы, подставила лестницу к дереву и срезала почти все листья. Я думала, что родители, придя с работы, поблагодарят меня, что я спасла нашу семейную гордость. Но они не обрадовались. Дерево в этот год не принесло плода, я ошиблась, а мне так хотелось спасти дерево! Раз плодов персика не будет, я решила на нашем участке, недалеко от дерева, посадить картошку, мама ведь любит картошку. Я копала и сажала, но в Узбекистане из-за жары картошка не растет. В эту весну все мои старания на благо семьи не принесли успеха.
В Узбекистане все школы, с 5 по 10 класс вывозили в кишлак собирать хлопок с полей. Мы находились там с октября по ноябрь. У каждого была норма 25 кг в день. Если выполняли, нас поощряли, если нет штрафовали. Жили мы там в чьих-то домах, один раз жили в школе. Учителя варили суп из кильки, иногда рис. А ученики собирали хлопок, по вечерам все читали книжки и иногда были танцы.
В дни смерти и похорон генсека КПСС Брежнева Л.И., в стране был объявлен траур. И мы, ученики, по этому поводу, сбежали с полей, сели на рейсовые автобусы и уехали домой. А вечером, к нам домой пришла Любовь Моисеевна. Я видела, как ей было неприятно, что ее класс убежал да еще и я, ее лучшая ученица. Но она мне не сказала ни слова. Мне было очень стыдно.
Любовь Моисеевна проводила с нами много времени. Она занималась театральным кружком, и весь наш класс там был задействован. Моя мама всем шила костюмы: то я принцесса, то королева, то мушкетер, то разбойница. Так было интересно!