Страница 4 из 11
– Какого черта! – рявкнул он. – Что вы только что провернули со мной?
– Я? – взвыла пришедшая в себя Аринн. – Да вы же набросились на меня с клыками! А по закону обязаны получить согласие! Да я вас засужу, – прошипела она под конец своей гневной отповеди. Удовольствие как рукой сняло.
– Меня? – ухмыльнулся Росс и крикнул водителю остановить машину. – Вон!
Аринн сжала зубы, пытаясь сдержать рвущиеся ругательства, и одним рывком вылетела из машины, при этом хлопнув дверью так, что осыпалась грязь с колес. Вот же мерзкий кровопийца! Наглый сосущий слизняк! Чтоб он в гиену огненную провалился! Она быстро отскочила от машины, когда водитель забуксовал в грязи и прибавил газу, чтобы выехать на дорогу. Огляделась, радуясь тому, что ее высадили почти рядом с Управлением и спокойным шагом пошла на встречу с инспектором.
Инспектор Варс ее уже ждал. Заварил кофе, достал начатую коробку конфет и усадил около своего стола, заваленного бумагами, папками и черно-белыми фотографиями. Такой радушный прием несколько обескуражил Аринн, но она спокойно села напротив инспектора и приняла из его рук чашку с кофе, вдохнув знакомый аромат. Точно такой же пила ее сестра и всегда советовала ей покупать молотый кофе только в лавке у Штолле. Как кондитер, Керрин хорошо знала и разбиралась во всяких вкусностях, обожала выискивать новые вкусы. В округе ее студию прекрасно знали все лавочники…
Аринн подскочила со стула, чуть не расплескав кофе, и уставилась на Варса.
– Мадам?
– Скажите, инспектор, какой код стоит на деле моей сестры?
– Код 8, – ответил Варс, продолжая напряженно сжимать ручку кружки с кофе.
– Самоубийство, – кивнула своим предположениям Аринн и закрыла глаза, сдерживая внутренний гнев. Она сжала губы в тонкую линию и села обратно. – Инспектор, я вас очень внимательно слушаю.
Варс отхлебнул напиток и раскрыл тонкую папку с делом младшей Касе, пробежался глазами по строчкам и развернул бумаги для Аринн.
– Вот посмотрите заключение: «самосожжение магическим огнем». Учитывая талисман вашей сестры и отсутствие каких-либо прямых улик на насилие с третьей стороны, то я вынужден совместно с главным судмедэкспертом признать данную смерть самоубийством. У вашей сестры были долги?
– Были, но это не имеет…
– А проблемы в личной жизни? Она ведь являлась свободной от обязательств?
«О хранители, да с такими притянутыми основаниями, я, наверное, в его глазах, следующая претендентка за грань», – мысленно закатила глаза Аринн.
– Мы обе одиноки, инспектор, если вы пытаетесь намекнуть на то, что моя сестра была неудачницей, решившей свести счеты с жизнью. Что ж, я вынуждена расстроить вас, но Керрин была самым жизнелюбивым существом во всем Уэссе и умирать не собиралась.
– Родственники часто не догадываются о реальных проблемах их близких.
Аринн даже не нашлась, что ответить на столь грубое, отчасти правдивое, но совершенно не относящиеся к ним с сестрой, замечание.
– Это не самоубийство! Вы можете опросить владельцев лавок и сами поймете, что моя сестра планировала новое расширение в ее небольшом бизнесе. Если вы считаете, что я мало понимала Керрин, то пусть тогда чужие люди подтвердят то, что она не собиралась совершать такой поступок. К тому же, – Арин все больше распалялась, – где же тогда предсмертная записка?!
Но к ее огромному потрясению инспектор Варс вынул какой-то листок бумаги из папки и с уставшим видом протянул его в руки Аринн.
– Читайте.
Она забегала глазами по строчкам, не веря до конца словам, написанным там, но почерк был Керрин, именно с теми самыми завитушками над «д». Руки от волнения задрожали, буквы странно поплыли, и Аринн поняла, что ей не хватает воздуха. Она рванула шарф с шеи и сжала его в кулаке.
«Дорогая сестра! Прошу не пытайся найти виноватого в моей смерти. Так было нужно. И это было самое верное решение. Не держи на меня зла, живи спокойно и будь счастлива! Я всегда буду рядом с тобой. Твоя непутевая Керрин.»
Отрицать было бесполезно – письмо писала ее сестра.
– Я могу забрать… забрать копию, – севшим голосом спросила Аринн, ощущая на языке ужасную горечь.
– Конечно, мадам, – сочувственно ответил инспектор и забрал бумагу. – Я схожу к печатной машине и сразу вернусь. Вам принести воды?
– Да, спасибо, – кивнула Аринн и уставилась на свои дрожащие пальцы.
Как только инспектор вышел, она сразу же встала со стула и принялась ворошить все документы в тоненьком деле ее сестры. Все верно, письмо было написано ее рукой, в ее стиле, но там и строчки не было про ее желание умереть!
«Не пытайся найти виновного».
«Так было нужно».
– Да чтоб тебя, Керрин! – прошептала зло Аринн, выискивая глазами хоть какой-то намек на нечто новое в жизни сестры. – Думаешь, сбежала и нет проблем?! Да за мной теперь следят оборотни с вампирами. Понять бы зачем!
Она отодвинула документы и ее взгляд зацепился за фотографию, где Керрин Касе мертвой куклой сидела в красном кресле. Тошнота моментально подступила к горлу, и Аринн зажала рот рукой. Убеждай – не убеждай себя, что девушка на фотокопии не ее сестра, а сходство было идеальным. Но она все равно заставила себя приглядеться, чтобы понять, где такая броская мебель стояла.
«Студия», – уверилась она через несколько секунд, когда разглядела стену позади. Странным было то, что она этого кресла и в помине там не видела, а из этого следовало, что вещь была совсем новой.
«Сегодня же его распотрошу», – решила Аринн и вернулась на свое место, как раз в тот момент, когда инспектор вернулся с копиями и напитком для нее.
– Спасибо, инспектор, – она поблагодарила Варса и взяла из его рук документы и стаканчик с водой. – Я успокоилась и признаю, что была плохой сестрой, инспектор Варс. И прошу у вас только одного – не затягивать с выдачей тела для похорон.
Он явно не ожидал такой реакции, но упускать возможность не стал: выписал все необходимые документы, заархивировал дело, и выдал список организаций, где Аринн должны были помочь со всеми вопросами о ритуальном захоронении. Она вежливо улыбалась и кивала, стараясь побыстрее уйти. И вскоре, выйдя в прохладный весенний вечер, она облегченно вздохнула, но времени расслабляться не было, поэтому она проверила наличность в кошельке, словила такси и уже через полчаса стояла внутри пустой студии ее сестры.
Из-за того, что смерть считалась самоубийством, квартиру уже распечатали, и на дверном косяке виднелись потухшие пентаграммы инспекции, которые должны были пропасть через пару-тройку дней. Аринн приложила желтый заклинательный листок к одной из пентаграмм, дождалась, пока магическая бумага не истлеет, вобрав в себя остатки охранительных рун, и только после всего этого открыла дверь. Кухня сверкала чистотой, будто на ней давно не готовили, хотя Аринн прекрасно помнила, какой беспорядок после больших заказов здесь бывал, а в последние дни общения с сестрой она была по уши в делах.
– Это слишком подозрительно, – прошептала она, оглядывая не только чистую кухню, но импровизированный погребок на балконе. Холодок пробежал у нее по спине. Аринн не чувствовала, что кто-то наблюдал за ней, но ее не покидало чувство, что вся эта чистота для отвода глаз.
– Либо кто-то уже успел здесь побывать до меня, – тихо проговорила она вторую мысль.
Красное кресло стояло около окна, рядом с небольшим столиком, за которым Керрин любила пить чай и читать книги, когда выдавалась свободная минутка. Раньше здесь стояло большое старое кресло с высокой спинкой, почти антиквариат с королевских времен. А теперь… красное недоразумение. Аринн достала острый нож из деревянной стойки и вонзила его до упора в мягкое сиденье, прорезая кожу и мягкую подкладку насквозь. Она вела лезвие аккуратно, чтобы не повредить нечто, что могло быть спрятано снизу, но разворошив нутро кресла, она ничего не нашла. Сзади было не подобраться, поэтому она, пыхтя от натуги, развернула его спинкой к себе и проделала все то же самое, что и с сиденьем.