Страница 3 из 8
Живцов и полицейский, подхватив бандита под руки, подняли его со скамейки и повели к выходу из сквера.
Спустя час в кабинете своей группы Живцов сидел за столом и хмуро глядел перед собой. У окна стоял старший лейтенант Брагин, коренастый мужчина средних лет в гражданской, как и Живцов, одежде. Прихлебывая из чашки кофе, он прояснял ему ситуацию с уликами против Точеного:
– В общем, пакет течением вряд ли унесло. Скорее, он на дне, а там сплошной ил. И ширина реки, сам понимаешь. Метров сто квадратных нужно лопатить.
– Он где-то на середине реки выбросил, – сказал Живцов.
– На такой скорости, что у него была, твоя середина метров двадцать длиной будет. Саныч на такие поиски благословления не даст.
– Такой шанс прижать Танцора профукали, – огорчился Живцов.
В кабинет вошла симпатичная женщина лет тридцати с небольшим, в форме лейтенанта полиции. Живцов и Брагин тут же на нее вопросительно уставились.
– Ну что, Наташа, чем обрадуешь? – спросил ее Брагин.
– Выпускают. Адвокат сияет как масленичный блин, – сообщила она и взглянула на Живцова. – А тебя Михеев вызывает.
– Ну, теперь держись, – сказал Брагин.
Капитан с явной неохотой поднялся из-за стола.
– Леша, ты там поспокойней, – с тревогой посоветовала Живцову Наташа.
У кабинета начальника Живцов задержался, внутренне готовясь к неизбежному нагоняю за плохо проведенную операцию, глубоко вдохнул, выдохнул и постучал в дверь. Его появления Михеев, казалось, не заметил. Он сидел, нахмурившись, в дальнем конце кабинета, рассматривая маленькую статуэтку милиционера с собакой у себя на столе.
– Товарищ подполковник, – обозначил свое присутствие Живцов, но Михеев словно его не услышал, продолжая разглядывать статуэтку.
В кабинете почти на минуту повисла тишина. Наконец Михеев поднял на Живцова глаза и спросил тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего:
– Ты мне что обещал? Взять Точеного и расколоть его на компромат против Танцора. А вместо этого я перед ним краснел и извинялся.
– Николай Саныч…
– Что Николай Саныч?! – повысил Михеев голос почти до крика. – Ты же не первый год. Точеный мастер на такие дела. Если его сразу не взял с уликами – можешь дальше не стараться.
– Но на записи с регистратора… – попытался оправдаться Живцов.
– И что на записи?! – перебил его начальник. – Человек в джинсах, футболке и бейсболке? … Даже лица не видно.
– Но мы же его в этой одежде и взяли. Правда, бейсболки не было.
– Да хоть бы и была. Это что – эксклюзив от Версаче? Полгорода в этом может ходить. И угонщик тоже. Мне адвокат так и заявил.
– Какой угонщик? – растерялся капитан.
– А такой. Пока Точеный тебя за собой возил, он времени не терял – позвонил и заявил об угоне своей машины. Так что ловил ты, оказывается, не его, а угонщика. А Точеный в это время в сквере отдыхал. Понял расклад?
– А пакет, что он выбросил? – хмуро произнес Живцов.
– А что пакет? Угонщик и выбросил… Соку попил и выбросил.
Михеев, видимо, излив весь накопившийся негатив на подчиненного, немного успокоился.
– В общем так, Живцов, Точеного мы выпускаем. Твоя запись для суда ни о чем. А больше на него ничего нет… Все, свободен.
Капитан двинулся к выходу и совсем помрачнел, услышав брошенную вдогонку фразу:
– И заруби на носу, еще раз так глупо сработаешь – можешь рассчитывать на неполное служебное.
Переживая свою неудачу, Живцов собрался было поехать к реке и лично поискать пакет, выброшенный Точеным, но Брагин его задержал. Они стояли возле машины капитана у входа в отдел полиции, и Брагин пытался отговорить Живцова от этого решения, принятого, как он считал, на одних эмоциях.
– Бесполезно. Там нужно много людей. Не трать время, – убеждал он.
В это время из отдела вышли Точеный и его адвокат. Увидев Живцова, бандит вразвалку подошел к нему, нагло улыбаясь.
– Товарищ капитан, – язвительно произнес он, – позвольте от всей души поблагодарить Вас за так быстро найденную машину.
– Нет у тебя души, тварь, – сквозь зубы процедил Живцов.
Брагин, видя, как Живцов начинает выходить из себя, взял его за локоть.
– Леха, спокойно. Он тебя провоцирует.
– Ну что Вы, капитан, – продолжал ерничать Точеный, – не стоит стесняться хорошо сделанной работы. Желаю Вам и дальше добиваться таких же успехов, – с издевкой произнес бандит, делая акцент на фразе «таких же».
Лицо Живцова начало багроветь. Он тяжело задышал, стиснув зубы и с ненавистью глядя на Точеного.
Бандит, заметив это, решил усилить свои издевательства. Улыбаясь, он запел отрывок песни из кинофильма «Дети капитана Гранта»:
– Он краснел, он бледнел, и никто ему по-дружески не спел… капитан, капитан улыбнитесь…
Брагин, сохранивший самообладание, всей рукой преградил Живцову путь к Точеному, на которого тот уже был готов броситься. Видя, что сподвигнуть полицейских на агрессию ему не удастся, бандит, спокойно улыбаясь, развернулся и, продолжая напевать, но уже вполголоса, направился к машине адвоката.
– Ничего, я улыбнусь, – тихо сказал ему вслед капитан. – Когда ты заплачешь.
«Переживем, – подумал Живцов, подходя к порогу своей квартиры. – Что там было на кольце царя Соломона? «Все пройдет. И это тоже». Так кажется».
Этой мыслью он, сам того не желая, вернул когда-то пережитую боль. Нащупав под рубашкой обручальное кольцо, висевшее на простом шнурке у него на шее, он вспомнил о погибшей три года назад жене. Настроение стало совсем мрачным.
Открыв ключом дверь, Живцов вошел в квартиру и включил в прихожей свет. Бросил на тумбочку принесенный пакет с едой, стал снимать обувь. Из своей комнаты выбежал Артем.
– Привет, папа, – радостно произнес он.
– Привет, – хмуро ответил Живцов.
Увидев настроение отца, Артем погрустнел.
– Я картошки пожарил. Еще горячая.
– Сам поел?
– Ага… Пап, у тебя неприятности?
– Нормально… Иди к себе.
Артем грустно взглянул на отца и ушел в свою комнату. А Живцов вымыл в ванной руки и с пакетом еды прошел на кухню. Достав из него бутылку водки, буханку хлеба и полкило колбасы, он разложил все это на столе. Бутылка была тут же открыта. Живцов налил полстакана водки и залпом ее выпил, после чего повторил эту процедуру, а затем уселся за стол, нарезал колбасу, хлеб и налил новую порцию алкоголя.
Вошел Артем и робко сел рядом с отцом.
– Папа, не надо, пожалуйста.
– Все будет нормально.
– Нет, не нормально, – грустно сказал Артем. – Будет, как тогда… когда мамы не стало.
Живцов посмотрел на опечаленного сына и выражение его лица смягчилось. Улыбнувшись, он нежно положил руку на затылок Артему. Мальчик тут же вскинул голову и с надеждой взглянул на отца.
– Ладно, договорились, – сказал Живцов. – Больше не буду.
Артем сразу же повеселел, поставил с плиты на стол сковородку с жареной картошкой и достал из ящика вилку. Живцов принялся за еду.
– А у нас возле школы сегодня спортивную площадку открыли, – радостно сообщил Артем. – Телевидение приезжало. Меня снимали, как я на турнике подтягиваюсь… Сейчас в новостях должны показывать.
Артем включил небольшой кухонный телевизор, и они с отцом стали смотреть уже идущий выпуск новостей.
Показывали площадку, на которой школьники делали упражнения на различных спортивных снарядах. На их фоне журналистка с микрофоном в руке вела репортаж:
– Некоторые люди считают, что современным детям нужны только компьютеры и прочие электронные гаджеты. Как видите, физическая культура и спорт им тоже не чужды.
Показали Артема на турнике.
– Вот! Вот я! – в радостном возбуждении закричал он.
Живцов с улыбкой взъерошил сыну волосы.
А на экране журналистка подошла к Танцору, одетому в строгий деловой костюм и белую рубашку с галстуком.