Страница 25 из 60
– Вы отправитесь с лягушатниками, Хорнблауэр, – сказал Болтон.
– Я дам вам лошадь, – добавил Эдрингтон. – Берите вот эту – чалую. Я хочу, чтобы с французами был кто-нибудь, на кого я могу положиться. Держите ухо востро и, как только они соберутся выкинуть какой-нибудь фортель, сразу сообщайте мне. Кто их знает, что им в голову взбредет.
– Вот и последний багаж выгрузили, – сказал Болтон. – Я пошлю его вам, как только получу повозки. А это что за черт?
– Передвижная гильотина, сэр, – объяснил Хорнблауэр. – Часть французского багажа.
Все трое повернулись и посмотрели на де Пюзожа, который, не понимая ни слова, нетерпеливо слушал разговор. Однако сейчас он догадался, о чем они говорят.
– Ее надо отправить в Мюзийак в первую очередь, – сказал он Хорнблауэру. – Будьте так добры, скажите этим джентльменам.
Хорнблауэр перевел.
– Сначала я отправлю пушки и боеприпасы, – отрезал Болтон. – Но я прослежу, чтобы он скоро ее получил. Ну, отправляйтесь.
Хорнблауэр с опаской приблизился к чалой. Последний раз он ездил на лошади в детстве, в деревне. Он вставил ногу в стремя, взобрался в седло и, когда чалая тронулась, нервно вцепился в поводья. С лошади земля казалась так же далеко, как с грот-марса. Де Пюзож пришпорил скакуна и помчался вперед, чалая последовала за ним, унося на спине отчаянно цепляющегося Хорнблауэра, забрызганного грязью из-под копыт лошади де Пюзожа.
От рыбачьей деревушки вела проселочная дорога, поросшая по обочине травой, и де Пюзож быстро поскакал по ней, за ним, болтаясь в седле, Хорнблауэр. Через три или четыре мили они догнали арьергард французской пехоты, быстро марширующей по грязи. Де Пюзож пустил коня шагом. Когда колонна поднялась на холм, они увидели далеко впереди белое знамя. Сбоку от дороги расстилались каменистые поля, слева виднелся серый каменный домик. Солдат в синем мундире вел запряженную в телегу лошадь, двое или трое других удерживали разъяренную крестьянку. Так участники вылазки раздобывали необходимый транспорт. На другом поле солдат штыком подгонял корову – зачем, Хорнблауэр вообразить не мог. Дважды он слышал ружейные выстрелы, на которые никто не обращал внимания. Дальше они встретили солдат, ведущих к берегу двух тощих лошаденок. Проходящие мимо товарищи широко ухмылялись и осыпали их шутками, но чуть подальше Хорнблауэр увидел брошенный на поле плуг и серую кучку тряпья возле него. Это был убитый.
Справа тянулась заболоченная речная долина, и Хорнблауэр скоро увидел далеко впереди мост и дамбу, те самые, которые им предстояло захватить. Дорога уходила вниз. Миновав несколько серых домишек, они вышли на большую дорогу, вдоль которой раскинулся город. Здесь стояли серая каменная церковь, гостиница и почтовая станция, уже окруженная солдатами. Дорога расширялась и была обсажена деревьями. Хорнблауэр решил, что это городская площадь. Из окон изредка кто-нибудь выглядывал, но на улицах горожан не было, только две женщины поспешно запирали лавки. Де Пюзож остановил лошадь и принялся отдавать распоряжения. Из почтовой станции уже вывели лошадей, и гонцы сновали туда-сюда с какими-то неотложными поручениями. По команде де Пюзожа один из офицеров собрал солдат (ему пришлось долго увещевать их, размахивая руками) и повел к мосту. Другой отряд двинулся в противоположном направлении, охранять город на случай непредвиденной атаки с той стороны. Толпа солдат расселась на корточках прямо на площади и жадно набросилась на хлеб, который вынесли из лавки, взломав дверь. Двух или трех горожан приволокли к де Пюзожу и по его указанию потащили в городскую тюрьму. Мюзийак был взят.
Де Пюзож, видимо, в этом не сомневался. Взглянув на Хорнблауэра, он развернул лошадь и рысью поскакал к дамбе. Город кончился, дальше начиналось болото, на пустыре между ними передовой отряд уже разложил костер. Солдаты сидели вокруг огня и жарили на штыках куски говядины, рядом лежал коровий остов с остатками мяса. Дальше, там, где дамба переходила в мост, грелся на солнышке часовой. Ружье он прислонил к парапету у себя за спиной. Все казалось тихим и мирным. Де Пюзож въехал на мост, Хорнблауэр за ним. Они посмотрели на другой берег, врага нигде не было видно. Когда они вернулись, их ждал военный в красном мундире – лорд Эдрингтон.
– Я решил посмотреть лично, – сказал он. – Позиция выглядит достаточно сильной. Как только вы поставите здесь пушки, вы сможете удерживать мост, пока не взорвете его. Но тут есть брод, переходимый в низкую воду, в полумиле по течению. Там встану я сам. Если мы не удержим брод, нас могут обойти с тыла и отрезать от берега. Переведите этому джентльмену – как его там, – что я сказал.
Хорнблауэр как мог перевел и продолжал переводить, пока два командира, указывая пальцами в разные стороны, решали, что кому делать.
– Договорились, – сказал наконец Эдрингтон. – Не забудьте, мистер Хорнблауэр, что я должен быть в курсе всех изменений.
Он кивнул, поворотил коня и ускакал прочь. Со стороны Мюзийака появилась навозная телега, за ней с грохотом катились две шестифунтовые пушки. Каждую с трудом тащили по две лошади, ведомые под уздцы моряками. На передке повозки сидел мичман Брейсгедл. Он широкой улыбкой приветствовал Хорнблауэра.
– От шканцев до навозной телеги один шаг, – сказал Брейсгедл, – как от мичмана до артиллерийского капитана.
Он внимательно посмотрел на дамбу.
– Поставьте пушки здесь, тогда они будут простреливать ее всю, – предложил Хорнблауэр.
– Точно, – сказал Брейсгедл.
По его приказу пушки скатили с дороги и поставили вдоль дамбы, выгрузили из навозной телеги боеприпасы, расстелили на земле брезент, на него положили картузы с порохом и накрыли другим брезентом. Ядра и мешки с картечью сложили рядом. Возбужденные новой обстановкой, матросы работали в охотку.
– С кем не поведешься от бедности, – сказал Брейсгедл, – и чем не займешься на войне! Вы когда-нибудь взрывали мосты?
– Никогда, – ответил Хорнблауэр.
– Вот и я. Что ж, давайте попробуем. Позвольте предложить вам место в моем экипаже.
Хорнблауэр забрался на телегу рядом с Брейсгедлом, и два матроса повели лошадей по дамбе к мосту. Здесь оба мичмана слезли и посмотрели на мутную воду – был отлив, и река текла очень быстро. Свесив головы через парапет, они осмотрели крепкое каменное основание моста.
– Нужно взорвать замковый камень свода, – сказал Брейсгедл.
Это – азбука взрывного дела, но Хорнблауэр с Брейсгедлом, раз за разом осматривая мост, не нашли, чтоб это было очень легко сделать. Взрывная волна идет вверх, кроме того, порох должен взрываться в закрытом пространстве, а как им запихнуть порох под мост?
– Может, попробуем возле быка? – неуверенно предложил Хорнблауэр.
– Надо посмотреть, – сказал Брейсгедл и повернулся к одному из матросов. – Ханней, давай трос.
Мичманы привязали трос к парапету и, осторожно упираясь ногами в скользкие камни, спустились к основанию быка. Река плескалась у самых их ног.
– Наверное, подойдет, – сказал Брейсгедл, сгибаясь вдвое, чтоб заглянуть под арку.
Время бежало быстро. Пришлось снять часть солдат с охраны моста, найти кирки, ломы или что-нибудь взамен и вывернуть несколько каменных блоков в основании арки. Два бочонка с порохом осторожно спустили на веревках и запихнули в образовавшиеся пустоты, вставили огнепроводные шнуры, а затем заложили полости камнями и землей. Когда работу закончили, под аркой было почти темно. Солдаты с трудом взобрались по веревке, а Хорнблауэр с Брейсгедлом вновь поглядели друг на друга.
– Я подожгу запал, – сказал Брейсгедл. – Отправляйтесь наверх, сэр.
Спорить было не о чем: взорвать мост поручено Брейсгедлу. Хорнблауэр полез вверх по веревке, Брейсгедл вынул из кармана огниво. Поднявшись на мост, Хорнблауэр отослал повозку и стал ждать. Прошло две или три минуты, и появился Брейсгедл. Он быстро-быстро вскарабкался по веревке и перевалился через парапет.