Страница 12 из 13
– Я принесла вам очень хорошие нижние юбки, – рассказывала она. – Из льна. И еще нижнюю сорочку. Тоже очень приятную. Вы можете спросить, откуда я знаю, что они приятные, ведь такие носят только господы. Но поверьте, я никогда ничего не крала. А сорочку мне подарила бывшая хозяйка. Она была очень стара, но меня любила. А когда она умерла, я поступила на работу к господину Лесли Адерли…
Женя слушала в пол уха, про себя отметив, что теперь хотя бы знает, как зовут лорда Адерли. Но куда больше интересовала сорочка, которая лежит на самом краю постели.
– Одну минута, госпожа, – проговорила служанка, приседая в поклоне, – я только намочу руки, чтобы разгладить ваше платье.
Она отошла к кадке, которая осталась от купания. Женя же, не теряя времени, кинулась к постели и мигом скинула простынь, схватив нижнюю сорочку.
В этот момент служанка обернулась. На секунду они обе застыли. Женя от смущения. Но служанка не смогла двинуться явно от удивления и любопытства. В следующую секунду Женя уже стояла облаченной в молочно-белую рубаху из льна до бедра.
– Что-то не так? – на всякий случай спросила она.
Щеки служанки стали пунцоветь, она спешно отвела взгляд. Жене это не понравилось – не может прислуга, которая всю жизнь переодевает господ, смутиться от голой женщины.
Но Мэри поглядывала на нее из-под бровей, щеки всё ещё розовые. Она старательно разглаживала ткань платья на кровати, а Женя сложила руки на груди и судорожно думала, что произошло.
В конце концов, она повторила:
– Мэри, ответь пожалуйста, что не так? Лорд Адерли сообщал, что я из далекой страны? Поэтому мне не известны ваши порядки. Если я чем-то обидела, скажи. Не хочу, чтобы у нас были проблемы.
Служанка как-то вскинулась, румянец от щек сразу отлил, она побледнела.
– О, госпожа, – выдохнула она, прижав к груди одну из рубашек, – пожалуйста, не гневитесь. Я не хотела вас оскорбить… Я лишь… Прости те меня…
– Так, – прервала ее тираду Женя, вскинув ладонь, – спокойно. Я тебя не обвиняю ни в чем. Все нормально. Просто скажи, если что-то не так. Я не цербер, не кусаюсь.
Упоминание библейского пса подействовало на служанку еще сильнее, она затряслась.
– Умоляю… – прошептала она. – У меня есть только эта работа, не….
– Мери, успокойся, – повторила Женя, чувствуя, что начинает раздражаться от этой неуместной учтивости. – Чем я тебя напугала? Обещаю, с тобой ничего не случится. Я ничего никому не скажу, и никто тебя не обидит. Но я действительно не знаю ваших порядков. Помоги разобраться. Подумай сама, если я тебя так выбила из колеи, то и других могу. А это грозит сложностями. И мне они не нужны. Понимаешь?
Взгляд Мэри стал немного осмысленней, колотить ее постепенно перестало, хотя глаза все еще оставались, как у олененка.
– Вы действительно не сердитесь? – спросила она на всякий случай.
– Да за что мне на тебя сердиться? – не выдержав, воскликнула Женя.
Мэри сделала глубокий вдох и выдох, затем взгляд уперся в пол, а она смиренно произнесла:
– За то, что посмела смотреть на вас дольше позволенного. И что вообще посмела…. И посмела смотреть прямо на….
– Чего? – не поняла Женя.
Служанка вздрогнула, пришлось спешно исправляться.
– Я имею ввиду, почему тебе нельзя на меня смотреть?
– Вы же госпожа, – даже немного удивленно сказала Мэри. – Но…
Повисла пауза. Лицо служанки вновь стало покрываться красными пятнами.
Женя подбодрила:
– Ну-ну?
Та, наконец, продолжила:
– Но… Вы так необычно выглядите.
– В каком смысле? – с искренним изумлением спросила Женя.
– У вас очень ухоженная кожа, даже на вид, – начала объяснять служанка смущаясь, как школьница. – И цвет ровный, без прыщей и следов оспы. И еще у вас нет волос…
– Как это нет? – оторопело спросила Женя. – А это что?
Она указала на голову, но через секунду до нее дошло, о каких волосах говорит служанка, которая уже не знает, куда деть глаза. Женя сконфуженно поморщилась. Конечно. Волосы. Она уже полгода ходит на лазерную эпиляцию. Удалила волосы на ногах, подмышками и в том, месте, где волосы вообще, по ее мнению, ошибка эволюции. Там она оставила лишь узкую дорожку, для красоты. Естественно, об эпиляции во времена Вольтера в Европе не слышали. А если и слышали, то не все.
Закусив губу, Женя начала:
– Дело в том, Мэри, что в местах, откуда я родом, не принято ходить с… ну, с волосами. Понимаешь? У нас их удаляют.
– Зачем?
Искренний и невинный вопрос служанки слегка озадачил.
– Ну… Для красоты, – сказала она.
– А разве не лучше, когда там мягко? – все с тем же искренним интересом спросила служанка.
Женя посмотрела на нее растерянно, и шумно сглотнула.
– Что? Мягко? Нет. И без них куда гигиеничней. Поверь мне. В гигиене я кое-что понимаю.
– И как вы их убираете? – не отступала Мэри. – Выжигаете?
– Э… – протянула Женя. – Некоторые действительно выжигают. Но не так, как ты подумала. В твоем случае, лучше считать, что их выдергивают. Методично. По волоску.
– Это долго и больно, – заключила служанка.
– Зато не растут пару недель, – отозвалась Женя.
Они замолчали. Служанка явно обдумывала услышанное. Женя буквально слышала, как в ее голове вертятся шестеренки. И еще она знала, что вечером о том, что у лорда Адерли поселилась дама без волос между ног, будет знать вся прислуга дома. Если не больше.
Не желая больше уделять этому внимания, Женя потянулась к платью, собираясь надеть поверх сорочки. Но служанка, словно вывалилась из сна, встрепенулась и спросила торопливо:
– Госпожа, что вы делаете?
– Пытаюсь одеться, – сообщила Женя. – Разве не видно?
– Но вы не в том порядке одеваетесь, – выдохнула Мэри.
Выяснилось, что после нижней сорочки следует еще ворох рубах и корсет, который должен стягивать талию и делать фигуру тоньше. Когда служанка начала его затягивать, показалось, внутренности сейчас полезут через рот. Спустя минуту мучений, Женя, несмотря на охи и ахи служанки, наотрез отказалась его надевать.
– Мне дороги мои ребра и все, что есть под ними, – сказала она, когда Мэри попыталась снова убедить надеть корсет.
Но, к неподдельному восторгу служанки, когда они закончили и в шкафу открыли дверцу с зеркалом, Женя увидела настоящую леди. Ту самую, каких показывают в кино. В пышном платье светло-зеленого цвета с расшивкой золотыми нитями. Рукава чуть ниже локтя и оканчиваются пышными фалдами, грудь, несмотря на отсутствие корсета приподнята и совсем не целомудренно оголена чуть ли не на половину. Волосы уложили в невысокую прическу, пропустив хвост через какие-то кольца, и теперь прядь элегантно лежит на плече.
– Ух ты… – вырвалось у Жени по-русски. – Обалдеть.
– Госпожа довольна? – испугавшись, спросила служанка.
Женя впечатленно кивнула.
– Очень красиво, – сказала она, а потом вспомнила об одной маленькой детали и добавила: – А где белье?
Служанка странно посмотрела на нее и ответила:
– На вас. Мы ведь надели нижнюю сорочку.
И тут Женя поняла, что о трусах и панталонах в этом доме, и, вероятно, городе, никто не слышал. Но надувать себе интимные места желания не было.
– Эм, понятно, – сказала она. – Ты не можешь сходить посмотреть, что там внизу творится?
Когда Мэри скрылась за дверью, Женя бросилась к своему тайнику с одеждой и, порывшись в сумке, вытащила кружевные танга.
Надеть в их в таком неудобном для наклонов наряде оказалось непросто. Но, спустя несколько минут, Женя справилась, удивившись, какое чувство защищенности могут дать обыкновенны трусы.
***
Чтобы заставить руки перестать трястись, лорду Адерли пришлось сделать пару глотков дорогого виски, который хранился в его серванте. Теперь он расхаживал по гостиной с бокалом в руке и хмурил брови.
Когда он в очередной раз остановился у шкафа с застекленными дверцами, из отражения на него взглянул перепуганный юнец, который прежде не видел девичьего тела. Парик съехал, а щеки все еще пунцовые.