Страница 44 из 48
Вернее, покупала не она, а подруги Лизы. Какие они славные! Как только узнали, что зеркала у Лизы больше нет, решили купить новое в качестве новогоднего подарка. Сама бы Элизабет, наверное, и не справилась. В земном мире столько всего непривычного. Взять хотя бы одно то, что деньги здесь заключены в маленьких плоских прямоугольниках. А какой здесь причудливый транспорт! Какие в моде необычные фасоны одежды! Лиза много рассказывала о своём мире, фантазия Элизабет ярко рисовала земные картины, но всё равно увиденное поразило.
Элизабет казалось, что она просто спит и видит волшебный сон. За этот день, который провела здесь, она получила впечатлений на год! Но все чудесные переживания померкли, отошли на второй план, стали казаться незначительными, как только она узнала новости от Лизы о том, что происходит на балу у Брайана.
Профессор Даррен сделал ей предложение… Случись это несколько месяцев назад, она бы умерла от счастья. Она о таком даже мечтать не могла. Она влюбилась в самого красивого и самого умного мужчину герцогства, который почти на десять лет её старше, разве могла она надеяться, что он обратит на неё хоть малейшее внимание? Элизабет тщательно скрывала свои чувства. Она старалась быть прилежной ученицей, восторженно ловила каждое его слово, но не более. Только оставшись наедине с собой, в самых смелых своих фантазиях, она иногда допускала крамольные мысли, за которые страшно себя корила. Разве может благовоспитанная леди представлять, как её учитель проявляет к ней чувственный интерес?..
Её до сих пор бросало в дрожь от предположения: мог ли он догадываться о её запретных грёзах? Даррен в таких вопросах очень опытен. Что если он видел Элизабет насквозь? Его, наверное, сильно забавляли её переживания. Может, поэтому он и хотел её поцеловать — догадывался, что его ученица смеет в мыслях допускать подобное? Румянец досады и смятения жёг ей щёки каждый раз, когда она думала об этом. Как бы ей хотелось всё отрицать! Но горькая истина заключалась в том, что Элизабет, примерная ученица, образец добродетели, действительно мечтала о поцелуе своего профессора.
Даже сейчас, когда Элизабет известно, что Даррен был тайно помолвлен и собирался жениться на леди Дилоуз, она всё равно не могла спокойно без трепета вспоминать их несостоявшийся поцелуй. И всё же Элизабет — уже не та наивная девочка, которая с замиранием сердца слушала лекции профессора и мечтала о его одобрительной улыбке. Теперь она имеет представление о мужском коварстве. Поэтому она нисколько не верила в искренность произнесённого сегодня во всеуслышание предложения Даррена. Не даром он не пожелал снимать маску. Она не понимала, чего он хочет. Как именно собрался отомстить ей и отцу? Больше всего на свете в данную минуту она жаждала знать, что он задумал, каков его план. Захочет ли он рассказать ей о своих намерениях напрямую? И главное, хватит ли у Элизабет духу вызвать Даррена на откровенный разговор с глазу на глаз?
Будь на её месте Лиза, она бы не побоялась. Сестра вызывала у Элизабет восхищение. В ней сочетались доброта, ирония и настойчивость, преданность и решительность. Как жаль, что им не суждено увидеться. Элизабет бы многое отдала за возможность побыть хотя бы несколько минут рядом, прикоснуться, заглянуть в глаза…
Она перевела взгляд на кулон, который держала в руках. Именно он должен был помочь увидеться с сестрой. Элизабет такого труда стоило его раздобыть. Это был парный артефакт к портальному зеркалу — ключ, открывающий портал. В его силах переместить за зеркальную поверхность — в дуальный мир, но, увы, даже сильнейший артефакт не может позволить астральным близнецам оказаться по одну сторону от зеркала. В прошлый раз, когда Элизабет применила ключ-кулон, она ещё не до конца понимала принцип его действия. Надеялась, что окажется в земном мире вместе с Лизой. Теперь же была полная ясность — кулон поменяет их местами.
Элизабет ладонью прижала артефакт к зеркалу и стала вглядываться в своё отражение. Главное, не отводить взгляд. Призвав свои способности медиума, она пыталась разглядеть в отражении не себя, а сестру. Нужно всё сделать правильно, а не как в прошлый раз. Нужно, чтобы ничего не разбилось. Не хотелось бы, чтобы при перемещении кто-то получил травму. Она напряжённо смотрела в одну точку. В какое-то мгновение Элизабет показалось, что она видит слёзы в своих глазах. Но она же не плачет. Неужели это слёзы Лизы? Они были такими горькими и такими искренними — две огромные жемчужные капли сорвались с ресниц и катились по щекам. У Элизабет сжалось сердце. Что с сестрой? В следующее мгновение её окутала кромешная тьма. И тут же раздался звук бьющегося стекла…
Лиза поняла, что перемещение завершено, когда её глаза начали различать смутные очертания предметов. В первую очередь она на всякий случай глянула на пол, чтобы проверить, нет ли под ногами битого стекла. И оно было. Довольно много крупных и мелких осколков. Слишком много. Они были хаотично разбросаны по паркетному полу. Паркет??? Пока Лизы не было в общежитии, в её комнате, что, покрытие на полу поменяли? Там же отродясь лежал линолеум. Смутная догадка промелькнула в голове. Лиза, что, не переместилась? Обмен не состоялся? Она отчаянно потёрла глаза — мгла почти окончательно рассеялась, и стало ясно, что Лиза по-прежнему находится в комнате замка. Пребывая в полном недоумении, она машинально попятилась и вдруг ощутила, что её спина во что-то упёрлась — вернее, в кого-то, в чью-то спину.
Лиза резко развернулась и вскрикнула от неожиданности. Напротив неё стояла похожая на неё как две капли воды девушка, которая тоже вскрикнула от неожиданности.
— Элиз, ты???!
— Лиза?!
Они смотрели друг на друга ошарашенными глазами. Лиза не знала верить тому, что происходит или нет. Мозг отказывался понимать, что случилось, но глупое сердце затаило надежду. Лиза медленно протянула руку открытой ладонью вверх и, заворожённая, наблюдала, как на её ладонь ложиться ладонь сестры. Они осторожно соприкоснулись, будто боялись спугнуть неожиданное, невероятное, невозможное счастье оказаться рядом.
— Лиза… — едва слышно бесконечно нежно выдохнула Элизабет. — Этого не может быть…
— Знаю… — согласилась Лиза.
В её груди росло что-то невыносимо горячее, живое, доброе — наверно, это называется сестринская любовь. И по щекам снова текли слёзы. Элизабет тоже плакала. Плакала и улыбалась…
Они целую вечность стояли друг напротив друга, веря и не веря, изучая взглядом родные черты, боясь дышать…
Дверь открылась так резко, что казалось, она может сорваться с петель. Лиза развернула голову в сторону звука и увидела, как в комнату ураганом влетает Брайан. Стремительный, неотвратимый, взбудораженный. У неё окончательно спутались все мысли в голове. Она думала, что больше не увидит его, а он вот, прямо тут, её благородный виконт с колдовскими глазами. Сердце щемило от счастья ловить на себе его сумасшедший взгляд. Кстати, почему он смотрит на неё? Как догадался, что из двух одинаковых девушек, именно она — это Лиза? По пеньюару? Ох, точно, она же в полупрозрачном наряде. Наверное, нужно смутиться. Но смущение — это слишком слабая эмоция, чтобы заглушить другие, совершенно восхитительные, в плену которых Лиза находилась.
Брайан шагал к ней через всю комнату, а она наслаждалась решимостью, которая читалась в каждом его движении, будто его цель срочно присвоить себе Лизу, забрать в полное распоряжение, заполучить в вечное пользование.
Что у него в мыслях? Что на душе? Успел ли он прочесть записку, понимает ли, что происходит?
— Не знаю, как так получилось… — попробовала Лиза объяснить ему хоть что-то, переминаясь с ноги на ногу.
— Любимая, стой, где стоишь, пока не поранилась, — нежно пригрозил Брайан, преодолевая последние метры, что их разделяли.
Лиза совсем забыла, что вокруг битые стекла, а она босая. Он подхватил её на руки, чтобы вынести из очага поражения, а она, беззастенчиво счастливая оттого, что её назвали любимой, продолжила: