Страница 25 из 41
– Заходи со всех сторон, задавим его! – заорал капитан выразительно направляя всех руками.
Алексея начали окружать…
Последний даже не остановился, всё также непоколебимо продолжая идти на встречу врагу…
«Да кто ты такой…» – продумал капитан. – Атакуем!!! – взревел он.
И закружились тела, пропитанные адреналином и волнением – в боевом танце…
«Первый: принимаю, блок, уход, рычаг, хруст, крик, отбросить… Второй: принял, захват, укрываюсь телом, удар в рёбра, конвульсия, крик, упал… Третий: прыжок с переворотом, удар заднему в грудь с ноги, пригибаюсь, уход от удара, колющий удар в «солнышко», добить коленом в голову, выключен… Четвёртый: принимаю, перевожу удар в сторону, подножка, упал, следующий… Пятый: не дурак, звание капитан, статус – опасный, опытный, выхожу на боевую позицию, меня захватили за шею сзади, резко приседаю, захвативший теряет равновесие, падает, главарь рядом, вырываюсь, принимаю удар – отбил, блок, спазм, больно, терплю…, отхожу… Подымается его боец: наблюдаю, снова удар, блокирую…, отхожу… Заметил позади два бегущих противника: блокирую фронтальной удар, делаю вид что не вижу задних, жду…, жду…, жду…, жду…, замечаю позади взмах – падаю! Наблюдаю как задний противник не успевает остановить свой летящий кулак, удар…, тело отлетает – капитан нейтрализован. Наблюдаю взмах ногой: откат, удар мимо, откат, встаю, принимаю удар, отвожу удар, блокировка невозможна, отхожу сам, принимаю удар левой, откланяюсь, отвечаю, резкий удар в икроножную мышцу, наблюдаю эффект – ответ положительный, враг ограничен в свободе движения. Принимаю напарника: удар, откланяюсь, удар в икроножную мышцу, удар отбит, захват, тупой удар в спину, больно, падаю, терплю, перекатываюсь, удалось уйти от давящего удара нагой, подскакиваю, подскок не удачен – спазм в мышцах спины, падаю, больно, терплю, плавно подымаюсь, фиксирую удар, ухожу, нижний замах ногой, подсечка, боец падает на левый бок, отражаю удар напарника, моё тело истощается, дыхание затруднено, система фиксирует пониженный уровень кислорода в крови. Подхожу на ближнюю дистанцию: скоростная четвёрка в корпус – враг держится, взмах, отклоняюсь назад, не хватает дистанции, принимаю удар в лобную часть черепа, падаю на спину, темнеет, борюсь, зрение восстановлено до оптимального уровня. Быстро подымаюсь: фиксирую удар, уклоняюсь, захват кисти, болевой приём, хруст в пальцах противника, крик, враг падает на колени – Отступаю. Замечаю ещё одного. Боец в дальней части коридора, приоритет опасности наивысший, задача нейтрализовать в первую очередь – бегу. Чувствую резкий захват, падаю. Наблюдаю захват, удар правой ногой в голову помехи, захват освобождён, бегу. Тридцать метров, двадцать метров, вижу дымку, чувствую укол в торс, боль, вижу колбу с иглой, онемение, туман, слабость, сознание угасает, ноги не держат, падаю, темнота…
С неистовой, сумасшедшей скоростью «словно в процессоре суперкомпьютера» проносились команды само контроля в ускоренном «электронно-медиаторной системой» – мозге Алексея.
После выстрела зарядом мощного транквилизатора, рядовой «словно обездушенная кукла» рухнул на пол без сознания. Прибежавшие Гончаров и Сидоренко – ахнули от такой картины:
«стонущие от боли бойцы с ушибами и переломами корчатся на мраморном полу, их командир, лежит расставив руки в обе стороны, без сознания и окровавленным лбом. На против Дюк, корчась от боли и держась за кисть руки пытается встать (опираясь на правую ногу) а боец, что стрелял транквилизатором – остолбенел с широко раскрытыми глазами».
– Дюк! – воскликнул доктор, подбегая к нему. – Сейчас, погоди, дай посмотрю. – Сидоренко оглядел его неестественно скрюченные пальцы. – Он вывихнул тебе суставы двух пальцев. – оценив, констатировал доктор.
– Я и сам вижу чёрт побери! А!.. – басом завопил он от боли как только Сидоренко дотронулся до них.
– Терпи! Зажми что не будь в зубах, чтобы не сломать их! Я вправлю тебе их сейчас.
– Давай братуха, на держи, зажми зубами покрепче. – быстро при хромав к Дюку, расстегнул и вырвал с треском свою портупею из штанов и сложив в три слоя, он – вложил Беннету её в рот. – Ща-ща-ща всё сделаем родной, потерпи, я понимаю больно…, но что уж теперь. – волновался Стахов и подбежал к лежащему капитану. Открыл аптечку, достал из неё «шприц-тюбик» и сходу вколол его Дюку в ногу. – Давай. – скомандовал Стахов, и крепко обхватил Беннета за плечи сзади. – Давай!! – рявкнул он.
«Хрусть!» – послышался звук первого сустава указательного пальца.
– Ммм!!! Амммм!!! – заорал от дикой боли майор, а Стахов еле успел словить портупею во рту Дюка и тут-же крепко сдавил его в своих объятьях (не давая вырваться судорожно извивающемуся от дикой боли телу).
– Давай второй, чё ждёшь бля!!!
– Я не могу его руку взять, он её прижал к себе, у него же силы как у коня! – в ответ завопил Доктор.
– Бля… Дюк…, ну чё ты как ребёнок, ей богу… – Стахов схватил правой рукой повреждённую руку Беннета и прилагая не малые усилия вытянул её в перед .
Трясущиеся от напряжения и боли руки обоих силовиков – остановились перед доктором.
– Давай!!!
«Хрусть!» – и снова Беннет завопил от боли.
– Ну вот и всё… Всё хорошо… Ни чего страшного, на нас как на собаках всё заживает. – добавил Стахов и вскоре начало действовать обезболивающее и Дюк стал затихать.
Стахов отпустил объятья и отошёл, майор Беннет, покачиваясь, сделал пару шагов вперёд и рухнул без чувств – прямо на тело капитана.
– Твою мать, Дюк!? – кинулась к побледневшему громадная фигура.
***
Спустя час…
«Мед-сектор» бункера.
Сверхчистые и современные палаты, коридоры, медицинская техника. Контингент данного уровня от молодых и энергичных учёных, до пожилых – профессионалов ультра класса.
– Всё время как попадаю в такие места, ощущаю – словно попал в иной мир. – произнёс доктор Сидоренко многозначительно оглядывая всё, и всех вокруг.
– Да… – шагая рядом, и задумавшись пробасила высокая и здоровенная фигура, покачнув густыми усами под крепким носом. – Вот если бы люди узнали, сколько у нас истинных таланов и гениев, что они есть, что их очень много и они трудятся в три смены.
– Конечно, ты прав Валер, народ должен знать своих истинных героев, – легко закивал Алесей. – но, практика сущности человека говорит о том: что если наш вид узрит истинную свою силу и мощь, то – он очень быстро возгордиться и превратиться в тирана. – его лицо легко искривилась в досадной гримасе. – Понимаешь, – пожал он плечами. – так устроен человек, если он, возгордиться: то личность иссохнет и атрофируется, – доктор закивал и посмотрел на Стахова. – как мышцы без нагрузки – понимаешь Валер?
– М-да… – пробасил он даже не оглядываясь на доктора. После, тяжело вздохнул и добавил. – понимаю друг, – легко закивал он. – ещё как понимаю родной…
Сидоренко недвусмысленно пожал плечами, губами и бровями, и снова посмотрев в перёд – добавил:
– Вот поэтому: мы вынуждены принижать наши достоинства и достижения намеренно. – теперь уже он тяжело вздохнул. – ради того, чтобы сохранить русскую сущность (славянскую душу), которой, по человечности – нет равных. Мы – это гармония, в первую очередь души. Мы в отличии от всего мира, учимся – у всего мира. Поэтому нам так важно сохранить самое ценное (сущность благородной «русской» души). Мы не зря находимся в центре всех энергий – всего мира. Бог дал нам это тяжёлое бремя скреплять всех людей, всё человечество в один не рушимый – «мир». Ну, – пожал он плечами. – мне так кажется, во всяком случае. – закончил доктор, слегка опустив взгляд.
– Да… – легко, но задумчиво закивала великая фигура. – Как бы это прискорбно не звучало, но: тяжесть, голод, испытания, отсеивают истину – от мусора правды; воспитывают дух и укрепляют его (только голодный и измученный покажет свою истинную внешность перед этим «грязным» миром).
– Вот-вот, – закивал и легко ухмыльнулся доктор. – в правильном направлении мыслите – мой друг.