Страница 32 из 51
Кобра подцепила хвостом камешек и метнула его куда-то в пространство над водой.
«Что за…» — в гневе подумал Зераш.
А камешек вдруг исчез, но, прежде, чем все пропало, он успел заметить там уплотнение и мерцающие вокруг него нити.
— Сдесссс! — прошипела кобра, мгновенно вытягиваясь в ту сторону всем своим черным телом.
***
Маша не знала, сколько времени находится в этом залитом густой опаловой хмарью пространственном кармане. Понимала только одно — она не должна сдаваться. Что бы это ни было, неважно. «Живое» или нет, особенно, если живое, у него не выйдет поглотить ее, если она не даст на это добровольного согласия.
Таков магический закон, единый для всех миров. Маша помнила, как ей рассказывали, что ее мать, Валерию Умранову, тоже когда-то похитили, но она смогла побороть праматерь всех огненных птиц Винату и не позволила снять с себя Матри. Правда, у мамы Леры была Матри, даже целых две. А у нее ни одной,
Но это не имеет значения. Важно только добровольное согласие.
Она должна бороться. Любой ценой. Теперь Маша уже не тратила силы и драгоценное время на бессмысленное барахтанье. А упорно тянула оплетавшую ее массу в одном направлении. И хмарь начала подаваться, вытягиваться все больше и больше. Рано или поздно она прорвется.
Однако липкая сеть сжималась еще сильнее, продавливая перья, добираясь до кожи. Особенно неприятно сдавливало шею, там уже начало саднить. Но она продолжала пробиваться вперед, удваивая усилия.
***
Когда Зейраш наконец увидел уплотнение и эти мерцающие нити на краях грани, он не ждал ни секунды. Рыкнул кобре:
— В сторону!
А сам влетел в воду и стал раздирать когтями пространство, вливая в это всю свою силу и магию. Брешь удалось пробить не сразу, но в какой-то момент упругий купол грани все же подался и, размягчась, пополз в стороны, пока наконец в крохотную прореху не проник узкий лучик солнечного света и разом осветил все.
Это было как взрыв! Все, что было рядом, с шипением и визгом брызнуло в стороны. Потому что открылось окно между мирами, в него потоком хлынула магия. Дальше Зейраш просто рвал грань в ошметки, добираясь до того оплетенного мерцающими нитями уплотнения. Грань сопротивлялась, не хотела отдавать, а ему казалось, что оттуда ему навстречу пробивается что-то…
— Маша! — закричал он.
Рванул сильнее, и вдруг ему на руки из этого опалесцирующего марева вывалился лебедь.
— Маша?.. — пробормотал Зейраш потрясенно.
И тут он заметил, что у нее на шее кровь.
А еще он заметил, что мерцающие нити все еще оплетают ее. Оборвал их все, но прекрасная белая птица была обессилена и дышала с трудом, а голова безжизненно свешивалась, и кровь из горла капала на примятые изломанные перья.
Леденящий страх потек в душу.
— Маша! Не смей!! — взревел он, зажимая ладонью ее рану. — Не смей, слышишь!
Почему она не трансформируется?!
Давно уже должна была запуститься регенерация. Ему казалось, что проклятая грань высосала из нее жизнь. И если он ничего не сделает, она сейчас умрет, прямо здесь, у него на руках,
— Не смей… Не смей, маленькая!
А мысли метались — что делать? ЧТО?! Его проклятая магия может убивать, а магии ракшаса недостаточно, чтобы вернуть ее к жизни. И тут он вспомнил, что он все-таки вампир, на какую-то там часть.
Вампир, мать его! А у вампиров регенерация.
— Машаенька, — зашептал он. — Я осторожно, потерпи, маленькая…
Прикусил рану на шее, а потом рванул зубами свое запястье и стал вливать в рану свою кровь. Сначала ничего, мужчина уже нервами изошел, но вот лебедь вздохнула и шевельнулась.
— Да! Да, моя девочка! Дыши давай! — вскричал Зейраш и стал зализывать рану на ее горле.
И наконец она стала трансформироваться. Теперь он уже держал в объятиях девушку. Пошла регенерация, рана на шее стала затягиваться на глазах. Жива.
Мужчина прижал ее к груди и замер, шумно дыша.
— Теперь все будет хорошо. Все будет в порядке. Больше никогда, слышишь, никогда, — бессвязно шептал он, удобнее перехватывая ее в объятиях.
Потянул на себя грань, запирая это чертово междумирье и создавая портал.
— Сейчас мы выберемся, все будет хорошо.
Он только вынес ее и даже договорить не успел, как в его портал вломилась встречная сила.
В первый момент Зейраш ошалел. Тут были все. Клан Умрановых полным составом, даже фениксы и асуры, хотя сюда никто не звал этих чернявых.
Но впереди всех торчал Гаруд Амар!
Ринулся к нему, взмахивая огненными крыльями, от которых шел адский жар, и прошипел, как натуральный змей:
— Шшшшто ты… Сссделал… с ней?! Я тебе шшшто сссказал?! Не трогать!!!
Бессмертный сжимал кулаки и давился словами от ярости, и за его спиной еще выстроились с каменными физиономиями убийц все семейство Нагов. Зейраш почувствовал, как Маша испуганно сжалась у него на руках, и это просто сорвало планку.
— Пошшшел ты! — бросил он.
Отодвинул древнего в сторону и замер перед ДалгетХаном Умрановым. В конце концов, Маша его дочь, ему решать, казнить или миловать. Но прежде Зейраш хотел сказать, что плевал на всех женихов вместе взятых, и девушку он не отдаст.
Глава клана Черных Нагов остановил его жестом.
Зейраш невольно застыл, а ДалгетХан смерил тяжелым взглядом сначала его, потом Машу, особо задержался на ее шее в кровавых потеках. Снова перевел взгляд на него, а после мрачно припечатал:
— Не сейчас. Поговорим дома.
глава 23
Потом вся эта толпа переместилась в подземный дворец.
Нескольких секунд не прошло, а они уже стояли на большой входной террасе. Нагов туда мгновенно сползлось видимо-невидимо. Все в боевой трансформации. Асуры и феникс тоже явились, куда ж без них!
Не было только Гаруда Амара, тот исчез куда-то. Честно говоря, Зейрашу была наплевать, куда мог деться пернатый. Он прижимал к себе девушку, а она жалась к нему и вздрагивала. И черта с два бы он отдал ее сейчас! Только через его труп. Вернее, через их трупы.
Останавливало то, что это Машина семья. Ее отец, мать, дядья, сестры, братья.
Но если взрослые еще как-то держали себя в рамках, хоть и смотрели на него так, словно собираются живьем освежевать, то Машин брат-близнец Данияр, чуть не кинулся на него. Замер в нескольких шагах и прошипел, проводя отросшим когтем по горлу:
— Ты труп, понял?!
Маша сжалась и пискнула:
— Нет, Данияр!
А Зейраш и мотнул головой:
— Отойди, пока цел.
Вперед рванулась Машина старшая сестра Ася:
— А ну повтори, что ты сказал!
Зейраш взглянул на туманный клинок в ее руке. Хорошее оружие, древнее, мистическое, для его магии отличная пища. И тихо рыкнул:
— Уберите вашу зубочистку, леди, пока я случайно не развоплотил ее.
Та задохнулась от возмущения, Наги подались вперед, а он прижал к себе Машу сильнее и чуть пригнулся, приготовившись драться.
И тут вмешался глава клана Черных Нагов.
— Довольно! — бросил он, резко обрывая все споры.
И столько силы было в его низком голосе, что не подчиниться было невозможно. А ДалгетХан Умранов медленно подошел ближе и проговорил:
— Лера, забери дочь.
Все неуловимо изменилось. Маша тут же слезла у него с рук, и Зейрашу пришлось отпустить ее. Откуда-то из-за спины главы клана выступила его жена, весьма похожая сейчас на Горгону Медузу, во всяком случае, взгляд у нее был такой, как будто она собиралась обратить его в камень.
— Пойдем, дочь, — обняла Машу за плечи и сразу увела ее в сторону.
Зейрашу показалось, что он осиротел. Тоскливо стало, он сжал зубы и замер. ДалгетХан Умранов смерил его тяжелым взглядом и приказал:
— А вы — за мной.
И, медленно впечатывая шаги в мраморный пол террасы, пошел к входным дверям.
Зейраш двинулся за ним сквозь строй Нагов, уставившихся на него так, словно он разорил их святыню. Почти все они были трансформированы и на своих хвостах значительно выше, некоторые просто огромные.