Солдат императора

– И как мне это понимать, Этиль? – обманчиво ласковым тоном спросил он, проигнорировав мое приветствие; все студенты знали эту его слащаво-ядовитую манеру задавать риторические вопросы перед бурей.

А во гневе глава Академии был страшен.

Я предпочел промолчать. Выволок сонную Гелиан из авиетки и вручил слугам. Та сквозь дрему попыталась было возмутиться, ввернула пару крепких словечек по поводу моих несбыточных надежд, но вновь обмякла и затихла. Я беспомощно развел руками.

– Этиль, ты идиот. Нет, ты дважды идиот, – эрл Хоган заметно повеселел, и перспектива бури вроде временно отступила. – Во-первых, ты спер мою дочь и не удосужился подумать о последствиях. Во-вторых, ты вернул ее раньше срока и без надлежащих извинений, так что репутация моей девочки малость пошатнется. А в-третьих, ты трижды идиот, потому что я этого так не оставлю.

– Понимаю, – сказал я.

В ранний предутренний час на улицах шумного Сулле почти не было прохожих, но я почему-то не сомневался, что уже сегодня наша история станет главным городским анекдотом.

– У тебя прямо здесь и сейчас на выбор есть два варианта дальнейшего развития событий, – продолжил эрл Хоган с нехорошей улыбочкой. – Первый: ты вылетаешь из Академии со свистом, а твой отец теряет место в научной коллегии по самому неблаговидному поводу, который мы сможем придумать. Фантазия у нас богатая, долго не отмоетесь. Второй: я, по счастью, вспомнил, что у нас на Земле недобор персонала, а ты писал научную работу о влиянии эмиссаров Асгора на ранние стадии формирования северных культур. Хорошая работа, кстати, герцог Леданэ одобрил. Так вот, довольно давно один наблюдатель погиб в заварушке с каким-то цветочным названием. Не помню каким, неважно. Второй в одиночку не справляется. Лететь туда никто не хочет, шумно там, войны постоянные, антисанитария. И находится в идуновой… ладно, бывает и хуже. Планетка забавная, скучать не придется, жалованье вполне приличное. Академию закончишь по возвращении. И – твое решение?

А что еще я мог ему ответить?

Так я оказался в Альвхейме на годовом инструктаже у двух альвийских герцогов – Леданэ и Хаэльгмунда – и Тиу-Айшена, тоже бессмертного, как они, воспитателя рода Ториадов. Эта веселая троица много веков назад курировала асгорские миссии на Земле и с тех пор питала к этой далекой жутковатой планетке особо нежные чувства.

Сейчас, прожив двенадцать лет среди землян, я многое осознал, но многого так и не постиг. Например, странный парадокс: на Асгоре испокон веков прекрасно уживаются две абсолютно разные цивилизации, не похожие ни менталитетом, ни биологией, лишь общим физическим строением тел – люди и альвы. А здесь, на Земле, представители одного и того же биологического вида радостно сносят друг другу головы из-за различий в цвете кожи, да что там, из-за религиозных догм. Зачем им такая пакость? Никогда этого не пойму. Глуп, наверное.

Междоусобные войны царьков, князьков и мелких феодалов я могу понять: власть, деньги, земли, – у нас самих в истории хватало местечковых конфликтов, еще веков двадцать назад. Но религиозные – нет. Почему-то асгорцам никогда не приходило в голову устраивать геноцид альвам, которые верят в каких-то своих богов или идун знает во что еще.

Нам и так хорошо. Нам в общем-то не мешает, что альвы практически бессмертны и что их цивилизация по развитию превосходит нашу на сотни тысяч лет. Их родной мир погиб в незапамятные времена, альвы переселились на Асгор на заре нашей истории, когда Великий Ясень был еще тоненьким деревцем, а первому из Ториадов, сыну Души Древа и безымянной альвийки, едва исполнилось пятнадцать лет. В уплату за гостеприимство научили нас летать к звездам. Всему научили. Неплохая, я считаю, сделка с пожизненной арендой половины материка.

Мне повезло родиться в уравновешенном мире с централизованной монархией. У нас за много тысячелетий никто не осмелился даже заикнуться о реформе власти, ибо надо быть психом, чтобы пытаться сместить род Детей Ясеня, естественных симбионтов великого Древа, укрывающего наши миры от всяких напастей из космоса. Без Ториадов все наше громадное государство обречено. Так пишут в книгах, так говорят в школе, и пока ни у кого не возникало энтузиазма проверить легенду на истинность.

– Удачное стечение обстоятельств, не более, – ответил мне Хаэльгмунд, когда я попытался изложить ему свои выводы на второй день после приезда в Альвхейм. – Асгор – уникальный мир. У нас есть символ – Ясень. Остальное подстраивается под него в максимально комфортном для всех ключе. У нас единая история и единая мифопоэтика. Что было сперва? Пришли некие ассуинн, бессмертные, и привели с собой народ. Кальмару понятно, что где-то что-то стряслось – катастрофа или перенаселение, – что послужило отправной точкой колонизации Асгора. Где – оно по сей день неясно, колонистам основательно почистили память. И кто такие ассуинн – тоже неясно. Леданэ вон помнит одну из них, Печальную Королеву. Именно она отдала альвам земли по западному берегу реки Дэллит в обмен на обещание пестовать цивилизацию людей. Я родился на двести с лишнем лет позже Исхода, уже на Асгоре, потому довольствовался его рассказами. Зато предельно понятно другое: один из ассуинн остался, чтобы стать Душой Ясеня, и оставил здесь своего сына, чтобы тот продолжил генетическую преемственность связи с гигантским биологическим артефактом. В остатке мы имеем двухкомпонентное общество, целостное изначально. А на Земле все сложнее. Начать с того, что она задумывалась как совместный проект с разобщенной ментальностью и полным отсутствием искусственных коммуникаций и была реализована из рук вон плохо. И, наверное, потому она мне всегда нравилась. Совершенные творения скучны. Если тебя это утешит, я тебе даже завидую.

Я хотел было спросить, почему в таком случае он торчит на Асгоре, а не сидит на распрекрасной своей Земле, но вовремя прикусил язык. Мы давно не замечаем наших различий с альвами, но различия от этого никуда не деваются. Альвы прекрасны тонкой инфернальной красотой нелюдей, но более всего их выдают глаза. Длинные раскосые глаза, лишенные белков и зрачков, словно наполненные сияющим светом. В них совершенно не хочется смотреть дольше одной секунды.

– Ступай к Тиу-Айшену вниз. Начнет учить тебя верховой езде и проверит, что ты умеешь. Хоган говорил, ты увлекался фехтованием, – герцог прищурился и отодвинул пальцем тяжелую бархатную штору, рассматривая двор за витражным стеклом. – Ты же видел лошадей? Мы завезли с Земли в свое время. Они так и не стали популярными на Асгоре, только как красивые экзоты. Жаль. Эстетика имеет свойство частично отмирать в угоду техническому прогрессу. С появлением авиеток у нас даже койры почти вымерли, никто на них уже не летает. Так, молодежь в основном балуется. Помнится, мы их сдуру на Землю приволокли, так они разлетелись. Потом их со временем понемногу перебило местное население. Так что рыцарские сказки о драконах – не только отражение хтонических образов из глубин бессознательного, хотя сдобрены известной долей творческой гиперболизации.

С улицы донеслось приглушенное ржание инопланетного животного, с которым мне предстояло научиться управляться.

– И много вы еще оставили землянам… хтонических образов? – попытался сострить я.

Альв рассмеялся и произнес какое-то непонятное слово на одном из земных языков. Наверное, тем самым хотел сказать, что много.

В последующие несколько месяцев я неоднократно благословлял своего отца, который с детства привил мне любовь к боевым искусствам. Я хотел в армию – армия требовала серьезной физической подготовки.

Армия, правда, не хотела меня.

Когда поступил в Академию, подзабросил, конечно. Не до того было: между учебой и девушками оставался короткий промежуток времени на сон. Ходил иногда поразмяться в спортзал, но приличных соперников средь будущих ученых так и не обнаружил. Приличные соперники водились в военной академии на другом конце громадного Сулле, а туда меня заносило крайне редко.