Под кремниевой пятой

Среди вороха рабочих, информационных сообщений выделялось только одно. Его-то Берилл и принял за «то самое». Сообщение прислал бывший коллега, чье имя Берилл не сразу вспомнил. Письмо слишком походило на спам, чтобы на него реагировать.

– Открыть, – приказал Берилл.

Открылось именно это сообщение. В письме кроме сотни знаков, не имеющих смысловой нагрузки, содержалась предельно простая информация: бывший коллега желал встретиться.

Берилл закатил глаза и откинулся назад. Пластиковый стул скрипнул под ним. Уже можно уходить, но проделав весь этот путь, потратив столько средств. Да еще любопытство.

По существу с этим человеком Берилла ничего не связывает. И почему он обратился к нему? Вот так разгорается неуместное любопытство. С другой стороны, почему бы и нет.

– Ответ: назначь время и место. Отослать.

Он не стал тратить на словесную воду, которую еще предстояло сочинить. Единственное удовольствие от этого, возможность замусорить канал связи. Сейчас на подобное развлечение не было ни сил, ни желания.

Письмо ушло, ответ на него мог последовать как незамедлительно, так и через бесконечный временной промежуток. Проще говоря, никогда.

– Найди информацию по Сену. Выборка – год.

Так звали автора письма и бывшего коллегу. Машина поняла, чего желает посетитель, и через минуту предоставила нужную информацию. Скорость реакции невероятная. Дома Берилл решился бы сделать выборку максимум за полгода, иначе повесит свою сеть.

Надо было требовать трехлетний период. Уже поздно. Запрос ушел.

На дисплее отобразилось свежее фото. Берилл удивился. Свежесть изображения – условна. Дата под файлом указывала на срок в полгода и значок дополнительной обработки. Это значит, что человек запретил алгоритмам сохранять его образ в памяти. Данная информация взята с внешних источников.

Подобная скрытность требует больших вложений. На это требуются силы и средства. Выходит, что Сен не бедствует. Ему не деньги требовались, он не работу искал. Берилл пропустил биографическую справку. Не потому что хорошо знал писавшего, просто его это не интересовало.

Дальше шел список ссылок из новостных лент, социальных сетей. Большинство из мертвых тредов, сохраненных на серверах. Многие сообщения вообще утрачены из памяти людей, что некогда читали их, отвечали на них.

Никакой связи Берилл не заметил, у него только голова разболелась. Сообщения касались и кулинарии, и погоды, и различных теорий, как научного, так социального профиля. В самом плохом смысле.

Новости из официальных источников имели больше смысла.

На Сена не раз накладывались штрафы. Он лишался базовых доходов десятками за сутки. Установил антирекорд, стоит отметить. Берилл проникся уважением, но не понимал, на какие средства он чудит.

Собственно он нарушал все то, что не рекомендовалось исполнять людям. Гулять во время пыльной бури – самое время! Заказывать такси, чтобы пройти пару метров и так сотни раз. Агитация и торговля всякой мелочью. Он даже принимал душ два часа к ряду, меняя температуру воды в широком диапазоне.

Ничего криминального по существу, но явная насмешка над запретами БюрАппа. Точнее, его «рекомендациями». Ведь людей нельзя лишать свободы воли.

– Проведи сортировку сообщений по аналогии! – приказал Берилл.

Уже не шепотом. Плевать, что там подумают сидящие здесь спецы.

Сен не являлся членом никакой группировки. Его социальные контакты намерено ограничены. Сам факт того, что он решил написать бывшему коллеге – поразителен. Человек старался не создавать перекрестных связей. Конечно, не такие уж они коллеги. Работали в одной организации. Берилл бегал, Сен программировал у себя в подсобке. Они и встречались от силы раза два.

Тем удивительнее желание Сена связаться с ним.

Противоправные поступки не образовывали связь. Сен не специализировался на чем-то одном. Словно он проверял систему, выискивая в ней ошибки. Найдя, бил в слабое место, пока не случится обвал.

В существенных неприятностях Сен не отмечен. Локдаун пять лет назад не на его совести.

Новость о том, как Сен два часа плескался в ванной, трехлетней давности.

Берилл не мог поручиться, но ему казалось, что ограничения на обслуживание гигиенических комнат было создано именно тогда. Выходит Сен виноват в том, что всех горожан ограничили в возможностях.

Теперь не получится плескаться сутки напролет, придется через полчаса покинуть ванную. Или спать в остывающей воде, если ты того хочешь.

– Как забавно, – пробормотал Берилл, – и тоже самое с остальными заметками.

О многом Берилл не знал. Например, какие ограничения заложены в раздатчике газированных напитков. Все равно берешь не больше десятка предметов. Сен умудрился выдоить аппарат полностью – две сотни наименований. Упился этим, пока его не увезли в больницу.

– Проверь, сколько аппарат такой выдает сейчас.

Система поняла. Ответ пришел быстро – три десятка позиций за раз, при условии, что к аппарату проявила интерес группа лиц. К ответу приложена таблица, настолько дотошная, словно вопрос касался расчетов базового дохода.

Ну, формально так оно и есть. Ведь напитки бесплатны. Условно. А это часть базового дохода гражданина.

– Ладно! Закрывайся.

Берилл попытался сдвинуться на стуле, чтобы его ножки заскользили по полу. Стул оказался привинчен и не поддавался. Он только отклонился на десять градусов и зафиксировался в таком положении.

Что ж, не всем удается находить дыры в системе.

Берилл не дожидался, пока система выключится. Просто поднялся и направился к лифту.

В кабинке он проигнорировал запрос, стоял, пока лифт не начал двигаться. Он остановился на парковке, где человека уже ждало специализированное такси. Берилл проигнорировал все это. Вернулся в лифт и приказал поднять его в атриум. Пришлось повторить запрос, пока до алгоритмов дошло.

Берилл покинул здание через главный вход, гордо подняв голову.

Пришлось повоевать с защитными системами. Кессоны атриума на порядок хуже установленных на парковке.

Снаружи в лицо пахнуло пылью. Ее металлический запах проник даже через защитную маску. Буря шла на убыль, фронт отклонялся к океану, где частицы станут аккумулятором дождя и молний. Дальше в безземельном пространстве прольется ливень из серых капель, расцветет многоцветная радуга, на которую будет глазеть хмурая гладь воды. Серые разводы контрастируют с ярким небесным явлением.

Берилл пытался насвистывать веселый мотивчик, привязавшийся накануне. Получалось не очень, но рядом никого, чтобы оценить его потуги. Дело даже не в том, что улица пуста. Удивительно, но даже в такую погоду встречались пешеходы. Берилл кивал встречным, улыбался. Хотя и этого они не могли увидеть.

Защитная маска защищала лицо. Даже просто побеседовать нет возможности.

Встречные никак не реагировали на вежливость Берилла. Да и как бы они смогли. Для светской беседы не самое лучшее время.

На ближайшем мониторе расцвело предупреждение. Берилл его игнорировал. Как и следующее. Теперь его путь не омрачали рекламные сообщения. Все поверхности пестрели предупреждающими знаками.

Запугивания не помогали, увещевания игнорировались. Уже почти у самого дома Берилла нагнала машина. Точно такое же пулеобразное такси. Берилл не обманывался, знал, что это не Сен явился поглядеть на неофита.

Машина перегородила дорогу Бериллу, вынуждая его остановиться. Словно ничего не заметив, Берилл сошел на чужую площадку, покрытую искусственной травой. А сама искусственная трава покрывалась искусственной же пылью. Автоматические системы уборки займутся этим позже, когда утихнет ветер и осядет пыль.

Из машины вышли люди. Не сервы, а самые настоящие люди. Они нагнали Берилла.

– Гражданин! Минуту вашего внимания!

Их маски лучшей модели, разработанные для передачи голосовой информации даже в условиях бури.

Берилл махнул рукой.

– Минуту!

Но Берилл не останавливался. Ведь он знал, что эти ребята хотят ему сказать.