Бездна твоих страхов

– Прошу, – я поднес зажженную зажигалку.

– Благодарю, – она глубоко затянулась и выдохнула серое облачко, заметавшееся под вуалью, выходившее из него, словно из-под горящей листвы, – Так вот что едят современные мужчины?

Незнакомка с явным пренебрежением кивнула на ненавистный мне красный контейнер.

– Моя жена, – неопределенно махнул я рукой в воздухе, чтобы она увидела кольцо, – Она стала веганом, и считает, что я похудею гораздо быстрее, если не буду есть мяса.

– Похудеете? – переспросила девушка, видимо, исключительно из чувства такта.

– Ну да, набрал я за последнее время, – с горькой усмешкой я в подтверждение своих слов приподнял фартукоподобное брюхо и немного потряс им в воздухе. На самом деле, я, конечно, солгал. Вся эта мерзость, свисающая с моих боков, наполняющая мои сиськи, уподобляющая мои ноги колоннам, была, разумеется, накоплена не за год и не за два. На моих коленях покоился, грозя одышкой при любом резком движении, результат моего долгого и планомерного грехопадения.

– А зачем вам худеть? – недоуменно спросила готесса. Я почти разозлился. Легко задавать такие дебильные вопросы, насмехаясь над случайно встреченным толстяком, когда ты выглядишь, словно модель эпохи «героинового шика» со своими запястьями толщиной в палец и талией в пол-моей шеи. Кто эта соплячка такая, что сидит здесь, курит мою сигарету и смотрит на меня с пренебрежением и брезгливостью, как и все остальные?

– Да потому что бабы мне не дают! Жена мне моя не дает! Четыре месяца, вот уже думаю, где дату отметить! Говорит, что я разожрался! Слишком уж уродлив я для секса! – саркастически подхихикивал я своим словам. На деле же хотелось разрыдаться, опустив голову прямо в безвкусное кашло, приготовленное человеком, который меня ненавидит.

– Как можно называть кого-то уродливым за то, что тот ест вдоволь? – задала девица вопрос, выбивший меня из колеи. Я даже присмотрелся повнимательнее к незнакомке – не издевается ли? Но ее глаза, скрытые какими-то гадкими белыми линзами ничего не выражали. С тем же успехом я мог бы попытаться поймать на лжи рыбу. Густо обведенные черной помадой губы мусолили фильтр, гоняя дым под вуалью. Я все силился понять – нет ли в ее словах насмешки, а девушка продолжила:

– Эти современные псевдотенденции я никогда не пойму. Раньше худыми были лишь крестьяне, что не могли себе позволить наедаться досыта, не могли добыть калорийную пищу. До сих пор во Вьетнаме и Камбодже полный человек считается привлекательным, достойным внимания. Подумайте – в Азии у вас бы от девушек отбоя не было.

Она подмигнула мне, чиркнув по кружевам длиннющими ресницами. Она что же, со мной заигрывает? Ни кольцо на пальце, ни брюхо, лежащее на коленях, ее, похоже, не останавливало.

Это огорошило не меньше, чем ее странные рассуждения относительно привлекательности полных людей. Ее журчащий, тихий голос завораживал, эти томные сонорные звуки в нос и картавость вкупе с легкой хрипотцой заставляли сердце биться чаще.

– Голод, – продолжала она, глядя словно сквозь меня, – движущая сила прогресса. Голод заставлял людей менять место стоянки, учиться скотоводству и земледелию, находить новые способы охоты и новые способы употребления пищи. В основе всех первоначальных религий лежало два простых понятия – голод и насыщение. И если голод в современном понимании можно было бы сравнить с дьяволом, адом, муками, то насыщение – это скорее божественность, рай, просветление. Считайте, что вы постигли дзен, – усмехнулась она.

– Дзен? – тут уже я не удержался от улыбки, – Просветление в виде лишнего веса и висцерального жира?

– Нет. Просветление в виде понимания вами истинного назначения плоти – насыщать и быть насыщенной, – незнакомка сделала последнюю глубокую затяжку и отщелкнула бычок куда-то в кусты.

– Знаете, в азиатских культурах считается, что если погладить живот просветленного, то это приносит счастье? Вы не против?

Я не успел ответить – ее рука черным пауком метнулась к моему брюху и старательно, сверху вниз прошлась по моей рубашке, зацепив двумя пальцами пах. Неизбалованный женским вниманием, я мгновенно ощутил эрекцию и глубокое смущение, а рука продолжала совершать гладящие движения, будто специально соскальзывая мне на брюки. Длилось это лишь несколько секунд, но мое сознание уже успело погрузиться в объятия сладкой неги. Неожиданно – как заканчивается все хорошее – девушка вскочила со скамейки и зашуршала босыми ногами по гравию, удаляясь от меня прочь. В ушах шумело, глаза не различали цвета, только вездесущий аромат черемши забивал ноздри, густо замешивая похоть с чувством голода. Я успел расслышать брошенное через плечо:

– А мужчинам необходимо есть мясо, а не это…

Опустив глаза, я увидел, что готесса, похоже случайно, сбросила контейнер на землю. Под моими ногами неаппетитно растеклась кашица из риса, водорослей и тофу. Ворон, что сидел на фонтане, теперь с любопытством разглядывал то меня, то мой несостоявшийся обед, хитро поблескивая глазом.

– Подавись, – усмехнулся я, направляясь к выходу с кладбища.

До конца паузы оставалось добрые сорок минут. Этого как раз хватит, чтобы успеть заказать и съесть клаб-стейк с картошкой-фри и чесночным соусом. Повеселев, я, повинуясь неведомому порыву, сорвал стебелек черемши и сунул его в рот. Кисло-пряный вкус растекся по языку дразнящим соком, заставив желудок издать возмущенный рык. Обернувшись, я с легкой брезгливостью выплюнул жеванные стебли – хозяином «огорода» оказался тот самый безликий ангел. Вблизи он оказался еще уродливее – поросшая мхом голова делала статую похожей на гидроцефала. По каменным складкам хламиды ползали мокрицы, а идеально сохранившиеся губы кривились в презрительной усмешке. Ну и страшилище!

Едва зайдя в ресторан, я кинулся к хостесс, чтобы сделать заказ побыстрее.

– Какой прожарки стейк вы желаете?

– Пожалуй, пусть будет «блю»! – не думая, ответил я, мечтая о красном, истекающем кровью сыром мясе и о прикосновениях кладбищенской незнакомки.

Сочившийся теплым соком кусок едва прожаренной говядины я проглотил почти незаметно для себя. Не успевая наслаждаться ее вкусом, я с каким-то садистским наслаждением расчленял мертвую плоть, запихивая в себя куски стейка. Кровь текла по моему подбородку, посетители неодобрительно оглядывались на меня, но я не мог остановиться – первое мясное блюдо за добрые два месяца полностью заняло мое сознание.

Дома меня ожидал скандал. Анна сидела на кухне, пила свое веганское вино, крутя телефон в руках, и с вызовом смотрела на меня.

– Что-то случилось, милая?

– Ага, случилось, Бенни – саркастически подтвердила она, поднося бокал к губам, – Несколько лет назад я вышла замуж за лживого бесхребетного ублюдка.

– Детка, почему с этого нужно начинать вечер? – промямлил я, уже мысленно примиряясь с тем, что после работы отдохнуть не удастся.

– Асадо Стейкхаус? Серьезно? Ты пообедал на сорок евро с нашего счета? В то время как я готовлю тебе еду с собой?

– Родная, ну мне очень захотелось мяса, понимаешь? Я-то не собирался быть веганом…

– Я думала, ты будешь меня поддерживать! Как и обещал! Или ты думал, что твоя ложь не вскроется? Ублюдок! – бокал вина пролетел в пяти сантиметрах от моей головы и разбился об дверь за спиной, пара осколков попали за шиворот.

– Так, знаешь, это уже никуда не лезет! – попробовал возмутиться я.

– Брюхо твое уже никуда не лезет! Ты никогда не похудеешь – ты слишком слабохарактерный и ленивый! Сколько раз ты был в спортзале на этой неделе?

– Сегодня вторник…

– Значит, ты пропустил спортзал уже дважды! – заявила моя супруга и тряхнула своими золотистыми волосами, в которые я так любил зарываться носом. Когда она мне это еще позволяла.

– Слушай, я сегодня задержался на работе, а завтра обязательно…

– Можешь не ходить. Мне плевать. Я устала от твоих отговорок, от твоих оправданий и от твоей лжи! Готовить я тебе теперь тоже не буду – можешь питаться подножным кормом. Или, если хочешь – ходи в рестораны, только сначала начни зарабатывать побольше, – Анна поднялась со стула и направилась в спальню, давая понять, что разговор окончен. Телефон в ее руке завибрировал, и она ускорила шаг.