Новая магия

— И как же всё работает с… Ммм… Технической точки зрения? Не представляешь, сколько местной макулатуры я перекопал в поисках хоть сколько-нибудь логичного объяснения, но ничего не нашёл.

— Неудивительно. Уровень знаний населения и развитие науки на самом раннем этапе не позволяют местным понять, как они могут управлять огнём или электричеством. Если в общих чертах — при попадании в организм эссенции, она начинает взаимодействовать с клетками, о которых я говорила. Взаимодействие делится на несколько этапов, но во время последнего смесь и клетки образуют некую «универсальную» субстанцию. Затем происходит взрывной рост, и эта субстанция превращается в любую материю.

— Ты шутишь?

— А разве похоже? Разве не видишь, насколько эта «магия» превосходит умения псайкеров из нашего родного мира?!

Я видел. Но само утверждение… Она видела, что я сомневаюсь.

— Мы проводим массу исследований, Виктор. Массу, — девушка повторила это слово со значением, — Ты даже представить не можешь, насколько я со своими ограниченными знаниями продвинула вперёд местную науку. Всего за пять лет! Поверь — семьи Великих лордов, пользующихся эссенцией уже не первое поколение, предрасположены к развитию магического таланта куда сильнее простолюдинов. У тех нужных клеток содержится куда меньше, а шансов стать мортаги — больше.

— Но… — я вспомнил, как работает моя магия, — Но молнии? Огненные вихри? Телекинез?

— Всё это — результат того, о чём я говорила. Ты что, не слушал? Материя, Ви! Клетки под воздействием векса превращаются в материю! Любую!

— И?..

— Под управлением определённой программы, прописанной в векс, твой мозг вырабатывает клетки в нужном количестве, превращает их в материю, направляет, поддерживает и насыщает. А руки и все эти пассы — не более чем удобный способ направить выплеск этой материи. Некоторые маги изначально начинают колдовать, не используя руки в качестве направляющего инструмента, и их развитие идёт совсем не так, как мы привыкли видеть.

— Стой-стой-стой! Программу? В каком контексте ты это слово употребила?

— А вот это самое интересное. Разные осколки корабля, ставшие векс-шахтами, несут в себе разный… Программный код, если можно так сказать. Ты же знаешь градацию эссенций? Молнии, пирокинез, телекинез, вода, биомантия? Их на самом деле больше, это лишь самые распространённые. И каждый вид эссенций можно добыть только в определённой шахте. Простой пример: твоя эссенция — из земель, принадлежащих Джессалин. Мы владеем Иллюминатными копями. Принимая такую, маг обычно получает одну, или несколько, если повезёт, зашитых в кристалл программ. Повторяю — как повезёт. Может, это будет умение формировать вылетающую из ладони прямую молнию — и только. Может — возможность формировать направленный пучок фотонов. Может — генерировать электромагнитные поля и воздействовать на металл. Или что-то другое, вроде твоих хлыстов, о которых я слышала. Иногда — что-то вместе. Но ты, как и я, универсал.

— Почему так?

— Наверняка сказать не могу. Мы размышляли над этим, и пришли к выводу, что наши знания каким-то образом помогают лучше контролировать взаимодействие стволовых клеток. За счёт этого у нас и более быстрая обучаемость.

— Нет, я имел ввиду другое. Эти программы… Как они формируются?

— Нашёл, что спросить, — она звонко рассмеялась, — Мы тут не сотни лет живём, забыл? Есть мнение, что эта информация с архивов корабля. Там же куча всего была записана, верно?

— Верно, — подтвердил я.

Действительно, «Арлея» была размером примерно с Тарнаку, и кристаллов, в которых хранилась записанная информация обо всех сферах жизни нашего родного мира, на ней хватало. Точнее — их было просто невероятно много. И на них действительно был записан огромный массив данных.

— Я думаю, что записанная в кристаллы информация встраивается в генетический код местных. Через те же самые клетки, и позволяет им использовать магию. А нам — в куда большем масштабе, потому что мы сами в этих кристаллах существовали какое-то время, и теоретически — тоже можем владеть этой информацией. Или слились с нею, трудно сказать наверняка.

— Сложно. Но интересно. Если всё так, как ты говоришь… К примеру, я приму ещё эссенцию — во мне могут открыться новые способности?

— Верно.

Мы, наконец, оказались возле широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Поднявшись по обитым дорогим ковром ступенькам, пошли по галерее.

— А что будет, если нам принять эссенцию другого вида?

— О, это очень уместный вопрос! Пока никто из нас не пробовал.

— Это настолько опасно?

— Никто не хочет проверять, хотя исследования на… Добровольцах… Ведутся.

— Да, я встречал такого… «исследователя», — от воспоминаний о логове Серого Сюртука, меня передёрнуло.

— Понимаю, о чём ты. После тех событий я о тебе и услышала. И несколько напряглась, надо сказать. Методы этого человека были очень радикальными…

— Зато действенными, если верить отчётам.

— Да, у него каким-то образом получилось соединить в себе сразу несколько разновидностей магии…

— Жаль, что от тела ничего не осталось — говорят, его разметало по целой улице… Можно было бы его исследовать.

Дайша кивнула.

— Кстати, забыла сказать — мы живём куда дольше обычных людей.

— Насколько?

— Самый старый из тех, кто принял эссенцию в шестьдесят четыре года, в этом году празднует девяностолетие. Выглядит максимум на семьдесят. До того, как стать магом, отличался весьма… Нестабильным здоровьем. Так что тут результат налицо. И таких хватает, Ви. Но…

— Но?..

— Бывает и обратная сторона. Магия меняет людей, наверное, ты и сам это знаешь. Самые старые колдуны, которых я видела лично… Скажем так — пиромант похож на побывавшего в пожаре, а водяной маг будто пару лет провёл в топи…

— Что, настолько всё плохо?

— После нескольких десятилетий интенсивного пользования магией человеческое тело начинает страдать от её проявлений. И меняться. Возможно, для нас эта проблема тоже неактуальна, но мы здесь даже семи лет не прожили.

Мы покинули галерею и через небольшой коридор вышли на балкон. Он опоясывал дом с наружной части второму этажу. Пройдя немного вперёд, обнаружили стоящего в небольшой выносной беседке мужчину.

Около тридцати пяти, атлетически сложенный, коротко стриженный, с прямым носом, широкими скулами и густыми бровями. Одет незнакомец был в дорогой камзол зелёных цветов дома де Бригез, свободные брюки и высокие сапоги.

Он облокотился на перила и разглядывал ночной город.

— Корвин! — окликнула его моя спутница, — У нас сегодня важный день.

— В самом деле? — обернулся тот и, заметив меня, резко поскучнел, — Кто этот мальчик?

— Виктарион.

— Господин первый пилот! — радостно улыбнулся я, — Думал, что меня сегодня уже ничего не удивит!

— Виктарион? — его недовольная гримаса исчезла и мужчина вмиг оскалился довольной улыбкой. Подойдя, он похлопал меня по плечу, как старого знакомого, и крепко сжал руку, — Парнишка программист, верно? Навигационные системы? Рад тебя видеть.

— Точно так. Только теперь я Виктор Костандирафос. Младший сын младшего сына, ничего особенного.

— Не преуменьшай, — он щёлкнул пальцами, припоминая, — О тебе уже много кто слышал. Я помню, что видел твоё имя в письмах, связанных с Запретной территорией… Ты ведь был там с Торном? Бедняга без твоей помощи не добрался бы до ворот.

— Дело прошлое.

— Скромник, — хохотнул Корвин, — И во время недавних, неприятных событий на Дне города — ты ведь тоже тогда отличился? Вы с дружками-приятелями взяли пленного, чью память потом на куски менталисты разорвали, верно?

— Да, там тоже — больше повезло.

— В любом случае, ты неплохо устроился.

— Неплохо, но вы, судя по всему — получше?

— Так и есть. Теперь, с твоего позволения, я господин Корвинус, барон замка Аталар. Как видишь — всякое случается, — рассмеялся он.

— Значит, вы двое в союзе? И ваши семьи об этом?..