Страница 16 из 26
Земцов скользнул по папке недоверчивым взглядом.
«Ты, Денис давеча подал рапорт» – генерал выудил из папки лист бумаги и потряс им перед носом Земцова.
Генерал снова натянул очки на нос и зачитал отрывок:
«Министру внутренних дел… Прошу содействовать моему переводу из Национального бюро Интерпола в структуры военной юстиции Министерства обороны и направлению меня в Сирийскую Арабскую Республику…» – Прокопьев шарахнул рапорт на стол.
«Это что такое, я тебя спрашиваю!?».
Земцов напрягся:
«Иван Михайлович, я прошу согласовать…».
Генерал не дал ему договорить.
На глазах изумленного Земцова он разорвал рапорт на мелкие кусочки и с силой швырнул их на пол.
«Вот тебе перевод!» – взорвался Прокопьев – «На следствии не сидится тебе!? Погеройствовать захотел!?…».
Прокопьев умолк, взглянув на руку Земцова в черной перчатке.
«Будем считать, что я этого не видел…» – кивнул он на обрывки рапорта, давая Земцову понять, что спорить бесполезно.
Прокопьев размашисто перекрестился на висевшую в красном углу икону. Затем он снова сел рядом с майором и продолжил уже более спокойным тоном.
«Денис, я же вижу, что что-то происходит… Последние недели после Вены ты сам не свой…».
Он вздохнул…
«Если дело в этой девушке… Как ее… Ван ден Ален…».
Щеки Земцова вспыхнули, он резко вскочил из-за стола.
Прокопьев жестом призвал его к спокойствию и тоже поднялся.
«Вам… доложили…?» – тихо спросил Земцов.
Иван Михайлович снял очки, устало потер переносицу, выдержал секундную паузу.
«Мальчик мой…» – начал он, глядя на Земцова снизу вверх – «я уже долго живу на этом свете и в состоянии отличить… с позволения сказать… сердечные переживания от простой весенней хандры…».
Земцов слушал, опустив глаза и заложив руки за спину.
Так нерадивые ученики слушают изречения мудрого учителя.
Прокопьев, тем временем, продолжал.
«Сопоставив некоторые факты и время твоей командировки, я пришел к выводу, что кто-то покорил сердце одного из моих лучших людей… А других кандидатур, кроме ван ден Ален, судя по твоему рапорту об итогах командировки, мне на ум не приходит…».
Прокопьев выжидательно посмотрел на Земцова.
Тот лишь уныло кивнул ему в ответ.
«Мой тебе совет, Денис» – продолжил Прокопьев – «возвращайся к нам, не теряй себя. Поверь, все наладится…».
Он откашлялся и отхлебнул немного чаю.
«Нужно время… Дай ему пройти, и ты сам поймешь, что она для тебя значит…».
«Не нужно» – ответил Земцов – я уже все для себя решил – «поверьте, товарищ генерал, в моей жизни больше не будет места слабости…».
Прокопьев с задумчивым видом покрутил очки за дужку, затем перевел взгляд на майора.
«Даже в самых сильных из нас временами есть место для слабости. В противном случае мы более не могли бы называться людьми…» – философски изрек он.
Земцов понимающе кивнул.
Генерал вернулся за свой рабочий стол, жестом давая ему понять, что он может идти.
Земцов уже почти добрался до двери, когда Прокопьев окликнул его.
«Кстати, кажется я знаю, что поднимет тебе настроение. Для тебя есть задание».
Земцов обернулся и настороженно посмотрел на своего начальника.
«Завтра утром вылетаешь во Франкфурт, а оттуда с пересадкой в Роттердам» – бескомпромиссным тоном продолжил генерал – «там в среду намечается протокольное мероприятие. С утра пораньше звонил Лоссаль – просил прислать тебя… Это как-то связано с операцией в Нигерии».
Разумеется, Земцов знал об операции Интерпола в Западной Африке, в ходе которой удалось освободить из рабства больше двухсот человек, преимущественно детей. Было задержано сорок семь подозреваемых, и операция стала одой из самых успешных для международной полиции за последние два года. Глава Интерпола по борьбе с организованной преступностью Тим Рэдфилд потом еще неделю светился от счастья по этому поводу. Большую роль в деле сыграли эксперты из Италии и России.
Тем не менее Земцов поморщился.
«Мих-а-а-а-л Иван-ы-ы-ы-ч…» – раздосадовано протянул он – «вы же знаете, я протокольный рауты терпеть не могу…».
«Знаю…» – отозвался Прокопьев – «а еще знаю, что тебе не повредит смена обстановки. Короче, там намечается что-то большое. Лоссаль сказал, что будет еще ди Маджио от итальянцев… Так что сам понимаешь…».
Земцов все понимал.
Красавец примо капитан карабинерской полиции Винченцо ди Маджио был без преувеличения звездой международной полиции. Высокий статный, с безупречной белоснежной улыбкой на загорелом лице – он выступал своеобразным «лицом с обложки» для Интерпола. Добавляла колорита ему парадная форма – мундир образца XIX века с многочисленными медалями, сабля и шляпа с высоким разноцветным пером. Довершало реноме примо-капитана то, что он был просто легендарным бабником.
Если бы Земцов не знал, насколько отважно примо капитан сражался с группировкой Сакра Корона Унита14, то наверно посчитал, что тому прямая дорога в фото-модели, но уж точно не в полицию.
Земцов попробовал было протестовать, аргументируя тем, что сам он в операции в Западной Африке участия не принимал, и что ди Маджио и без него отлично «поторгует лицом», однако вскоре понял, что понапрасну тратит время.
Завершая беседу, он сухо сказал:
«Значит так… Берешь парадку15, заказываешь билет на самолет. Номер в гостинице на месте тебе забронирован. Да и еще одна деталь» – Прокопьев многозначительно взглянул на майора – «побрейтесь».
Земцов понял, что спорить бесполезно и счел за благо откланяться.
-–
Ровно через сутки после достопамятной беседы с Прокопьевым Земцов выбрался из такси у входа на станцию метро Роттердам Централле.
Расплатившись с таксистом, майор с трудом размял затекшую спину (сказывался многочасовой перелет с пересадкой) и огляделся.
Роттердам был одним из немногих крупных городов в Европе, где ему до этого бывать не доводилось.
Он читал, что из-за ужасной нацистской бомбардировки, город был почти полностью стерт с лица земли. Поэтому старинных зданий до нашего времени почти не дошло. Все достопримечательности Роттердама были в основном «новоделами», построенными с семидесятых по двухтысячные годы.
Справа от Земцова располагалось современное, похожее на взлетающий самолет, или устремленный в небо наконечник стрелы здание Роттердамского центрального вокзала, открытое в две тысячи четырнадцатом году. Привокзальная площадь кишела автомобилями, туристическими автобусами и толпами людей.
Старые вокзальные часы, бережно перенесенные на стеклянную стену нового вокзала, показывали без четверти три.
Земцов повернул голову. Слева возвышался небоскреб «Миллениум Тауэр», в котором расположился отель «Мариотт». Это и была конечная цель путешествия. Сегодня вечером в конгресс-центре отеля должно было состояться то самое мероприятие, и здесь же для Земцова был забронирован номер.
Земцов тяжело вздохнул и содрогнулся от одной мысли о предстоящем вечере.
Он всегда предпочитал оставаться незаметным, насколько это было возможно, принимая во внимание его огромные габариты.
Участие же в протокольных мероприятиях предполагало, так или иначе, быть в центре внимания.
А еще это подразумевало любезности, и расшаркивания с незнакомыми людьми, которых он, возможно никогда больше не увидит, а самое главное – глупые, ничего не значащие улыбки.
Земцов был твердо убежден, что сама структуры его лица не располагает к улыбкам и непринужденной светской болтовне.
Тем не менее, на подобные рауты его время от времени приглашали.
Благодаря фактурной внешности и грозному виду майор был словно живым воплощением полицейской системы – большой и сильный, у одних вызывающий чувство опаски, у других – уважения.
14
Мафиозная группировка из южного региона Италии Апулия
15
Парадная форма