Страница 12 из 26
Земцова приняли как родного, в шутку называли «молодым», и общались с ним полностью на равных.
Это означало, что пахал он тоже на равных со всеми: не спал по ночам, мотался на личной машине по служебным делам, присутствовал на допросах жуликов и тому подобное.
За две недели стажировки Денис быстро усвоил – на следствии нет места карьеризму. Тут нужно отдаваться любимому делу целиком и полностью, иначе результата не будет.
Здесь мужество и героизм были обычным делом, о них не принято было кричать.
Все больше и больше молодой человек прикипал к этой работе.
Но один случай навсегда оставил отпечаток в его сознании и предопределил дальнейший путь.
Его стажировка подходила к концу, и все сотрудники собрались в кабинете начальника, чтобы это дело отметить.
Все похлопывали Дениса по плечу, хвалили за усердие и обещали место в кадровом резерве прокуратуры.
Но тут дверь кабинета открылась.
На пороге стояла семья – отец, мать и молодая девушка, младше самого Дениса.
На ней, что называется, не было лица.
Родители привели ее подавать заявление об изнасиловании.
Девушке предстояла нелегкая процедура допроса, в ходе которого ей пришлось в деталях вспомнить весь ужас произошедшего с ней.
Ее губы тряслись, голос дрожал, она то и дело всхлипывала, пока следователь вносил показания в протокол.
Родители, на которых больно было смотреть, все это время стояли за спинкой ее стула…
-–
«Тогда я подумал» – сказал Денис – «как ей, бедной, должно быть тяжело, рассказывать все, что случилось нам, трем здоровым мужикам… В тот день я понял, чем должен заниматься, и что для этого нужно».
Он минуту помолчал.
«Нужно переживать то, что испытывает жертва преступления, которую ты должен защитить. Только осознание всей боли и ужаса, которые ей пришлось пережить, наполнят сердце яростью и неистребимым желанием воздать по заслугам…».
Денис умолк.
Сильви внимательно посмотрела на него.
«Ты романтик, Денни, хоть и тщательно это скрываешь…».
Денис откашлялся.
«В моей профессии мало романтики… увы…».
Сильви продолжила.
«В медицине нас наоборот учили, скорее забывать пациентов, иначе просто сгоришь… Не выдержишь…».
Майор кивнул.
«Проблема в том, что ошибки медиков, как правило, уже ничего не могут сказать, а наши ошибки – это искалеченные человеческие судьбы…».
Сильви поддержала его.
«Поэтому и я так не могу…» – она помедлила.
«Знаешь, почему я занялась своими исследованиями? В детстве у меня была слепая подруга. Я мечтала, чтобы она могла смотреть на мир также как и я, видеть все его краски…».
Денис улыбнулся.
«И кто это мне говорит о романтике…?».
«А что, если я скажу тебе, что нам удалось изобрести роботов, программа которых позволяет видеть абсолютно все, что слышит человек!?
Она с жаром продолжила.
«Их можно просто выпить с водой, и они сами встроятся в мозг! Это позволит дать зрение даже тем, кто слеп от рождения!».
Неожиданно девушка осеклась.
«Ой…я ведь не должна говорить об этом…» – она с видом провинившейся школьницы посмотрела на Дениса.
Майор рассмеялся.
«Мне можно! Тем более я все равно не поверю ни единому слову, потому как все это звучит как чистая фантастика!».
Сильви посмотрела на него с благодарностью.
Спустя несколько минут девушка остановилась.
«Вот мой подъезд».
Они стояли, молча глядя друг на друга.
Глаза Сильви были печальны. Она теребила кончиками пальцев незабудки, глядя на Дениса с какой-то необъяснимой надеждой.
Она была так хрупка и беззащитна, что Денису хотелось подхватить ее на руки, обнять и закрыть собой от всех невзгод и опасностей этого мира.
Наконец решившись, он попытался склониться к ее губам, но Сильви неожиданно отпрянула.
«Прости… Прости меня Денни… Ты замечательный, но… Мне нельзя…» – она сделала шаг назад.
«Я должна была сразу тебе сказать… Я обручена… Прости…».
Денис секунду молчал, глядя на нее, а затем выдавил.
«Все в порядке, миледи…» – он кивнул на незабудки – «синий – цвет верности… всегда помни, что у тебя есть верный рыцарь…».
Сильви тяжело вздохнула, и, вернув ему плащ, пошла к подъезду.
У самого порога, уже открыв дверь, она вдруг обернулась и едва слышно сказала.
«Если бы мы встретились раньше…».
«Верный рыцарь…» – натянуто улыбнулся Денис и помахал ей рукой.
Сильви грустно опустила глаза и скрылась за дверью.
Денис еще долго не уходил, молча стоя и глядя на темную дверь.
Во второй раз за день мир для него перевернулся.
Глава 6
Каннок-Чейз это огромный лесной массив, раскинувшийся почти на двести миль от Каннока на Юге до Милфорда на Севере, от которого, в свою очередь, уже рукой подать и до Стаффорда.
Идущая на Восток от Каннока дорога А-460 фактически разрезает лес на две неравные части, в середине чащи переходя в Хеднессфорд-роуд, выводящую к маленькому городку Рагли, расположившемуся на восточной опушке.
Когда-то Каннок-Чейзский лес был непроходимой чащобой, вызывавшей священный трепет и первобытный страх у жителей здешних мест.
В наши дни лес уже неплохо освоен, и на его территории даже имеются два вполне приличных гольф-клуба и центр экстремального туризма Каннок-Эйп-Эдвенчер.
Однако в северной его части все еще остались неизученные участки с непроходимыми кустарниками и крутыми склонами, ведущими к ручьям с ледяной водой.
«Места тут восхитительные…» – рассказывал Маклафлин сидевшему рядом на пассажирском сидении Земцову.
Маклафлин, как знаток здешних мест, сам предложил поехать на его машине.
«Тут неподалеку есть прекрасное озерцо! Ну и, я часто беру своих в охапку, сажаю в трейлер, и едем мы на выходные! Рыбалка, что надо!» – с упоением вещал суперинтендант.
Земцов лишь периодически из вежливости кивал, думая между тем о своем.
По всему было видно, что Маклафлин любит рассказывать о своем семействе.
За, без малого, час поездки майору казалось, что он уже лично знаком с супругой шефа полиции – «хохотушкой и пампушкой» Мартой Маклафлин, суровой матушкой Маклафлин, и раздолбаем братцем Эдвином, проживавшими в Белфасте, а также с близнецами – подростками – сыновьями суперинтенданта.
«У-у-у-у, майор, хорошо, что у вас нет детей!» – с видом знатока вещал Маклафлин – «когда твоим сыновьям по четырнадцать – это, скажу я вам, нечто!».
Земцов неопределенно хмыкнул.
Посчитав, что встретил единомышленника, Маклафлин продолжал философствовать.
«И чего это современной молодежи не живется! Странные они какие-то! Все время в этих своих гаджетах! Даже на улицу их пинками гнать приходится!» – сетовал он.
«Вы, я вижу, часто бываете в лесу…?» – осторожно спросил Земцов, пытаясь направить разговор в нужное ему русло.
«Частенько, это верно!» – отозвался суперинтендант.
«В основном выбираюсь с семьей воздухом подышать, да рыбу поудить!».
Он на секунду замолчал.
«Служба у нас, видите ли, спокойная. Все друг друга знают, у всех общие знакомые или родственники, отсюда и с уровнем преступности полный ажур! Все чин чином – количество преступлений стремится к нулю, уровень раскрываемости – к ста процентам!» – он рассмеялся собственной шутке, хлопнув себя свободной рукой по пухлой ляжке.
«А в лесу никогда ничего странного не замечали…?» – как бы невзначай поинтересовался Земцов.
По лицу Маклафлина скользнула едва заметная тень, не укрывшаяся, однако, от внимательного майора.
Но суперинтендант тут же беззаботно рассмеялся.
«Что тут может быть необычного, сэр?» – он повернулся к Земцову – «разве что белка иногда шишку на голову уронит, да окунь в реке слишком сильно леску удочки потянет!».
Земцов не очень-то поверил Маклафлину.
Во всяком случае, он решил, что попросит Садхира поднять всю сводку происшествий по графству Каннок-Чейз за последние полгода… а лучше за год.