Страница 7 из 48
Дверь отворила, выплеснув на нас волну громкой музыки, красивая женщина лет сорока – сорока пяти. Пять футов шесть дюймов роста, темно-каштановые волосы подколоты двумя палочками для еды. В одной руке она держала стопку использованных бумажных тарелок, в другой – пару пустых пластиковых стаканчиков; ярко-зеленое вязаное платье выгодно подчеркивало ее формы, которым позавидовала бы девица с плаката времен Второй мировой.
Лицо ее сразу же осветилось улыбкой.
– Томас, как я рада! Жюстина сказала, что ты заглянешь.
Томас уже улыбался самой неотразимой из всех своих белозубых улыбок. Он шагнул вперед и расцеловал женщину в обе щеки.
– Мэдж, – произнес он. – Хороша! Ты-то что здесь делаешь?
– Это моя квартира, – ответила она несколько холоднее.
Томас расхохотался:
– Да ну! Ты шутишь!
– Старый дурак раскрутил меня на инвестиции в его предприятие. Должна же я быть уверена, что он не пустит эти деньги на ветер. Вот я и приглядываю за ним.
– Ясно, – улыбнулся Томас.
– А ты? Неужели он уговорил-таки тебя сниматься?
Томас прижал руку к груди:
– Застенчивого школьника вроде меня? Да меня от одной только мысли об этом в краску бросает.
Мэдж рассмеялась – не без ехидства, как мне показалось. Рука ее как бы невзначай коснулась Томасова бицепса. То ли ей доставляло удовольствие разговаривать с Томасом, то ли в прихожей было холоднее, чем мне казалось.
– А кого ты привел?
– Мэдж Шелли, это Гарри Дрезден. Я привел его для делового разговора с Артуро. Гарри – мой старый друг.
– Ну, я не утверждал бы этого столь категорично. – Я улыбнулся и протянул ей руку.
Она попыталась перехватить удобнее свои тарелки и стаканы, потом виновато рассмеялась:
– Как бы мне все это на вас не вывалить. Вы актер? – Она смерила меня оценивающим взглядом.
– «Быть иль не быть», – с готовностью процитировал я. – Ай’л би бэк.
Она улыбнулась и кивнула в сторону щена, удобно устроившегося у меня под левой рукой:
– А это что у вас за друг?
– Безымянный пес. Как Клинт Иствуд, только пушистее.
Она снова рассмеялась и повернулась к Томасу:
– Ясно, почему он тебе нравится.
– Ну, он не лишен забавности, – согласился Томас.
– И он давно уже собирался завалиться спать, – подхватил я. – Не хотелось бы показаться бестактным, но мне нужно переговорить с Артуро прежде, чем я усну стоя.
– Понятно, – кивнула Мэдж. – В гостиной… в гостиной сейчас, пожалуй, шумновато. Проведу-ка я вас обоих в кабинет и позову туда Артуро.
– Жюстина здесь? – спросил Томас чуть напряженней обычного, впрочем сомневаюсь, чтобы Мэдж это заметила.
– Где-то здесь, – бросила она, поворачиваясь к двери, ведущей вглубь квартиры. – Я скажу ей, что вы приехали.
– Спасибо.
Следом за Мэдж мы прошли в гостиную. Там царил полумрак, но я разглядел человек двадцать, мужчин и женщин. Кто-то танцевал, другие стояли, разговаривая или смеясь, – словом, все как обычно на вечеринках. В воздухе плавали клубы дыма, по большей части не сигаретного. Разноцветные огни вспыхивали, гасли и перемигивались в такт музыке.
Томас шел передо мной. Его походка чуть изменилась – я даже не мог бы сказать, чем именно. Шагал он не то чтобы быстрее, но более плавно, что ли. Взгляд его шарил по комнате – томный, ленивый взгляд, – и все до единой женщины, мимо которых он проходил, оглядывались ему вслед.
На меня так не смотрели. Даже на щенка, посапывавшего у меня на руках. И то сказать, я, конечно, не Квазимодо, но трудно тягаться с Томасом, когда тот скользит по комнате этаким хищным ангелом.
Мэдж проводила нас в маленькую, уставленную книжными полками комнатку. В углу виднелся стол с компьютером.
– Присаживайтесь, – сказала Мэдж. – Пойду поищу его.
– Спасибо, – кивнул я и уселся в кресло у стола.
Она вышла, скользнув напоследок взглядом по Томасу. Тот с рассеянным видом присел на краешек стола.
– Что-то вид у вас задумчивый, – заметил я. – А это само по себе необычно. Что-нибудь случилось?
– Я проголодался, – ответил Томас. – И… да, призадумался. Мэдж – первая бывшая жена Артуро.
– И устраивает у себя его вечеринку?
– Угу. А мне казалось, она этого парня недолюбливает.
– Что она там говорила насчет инвестиций?
Томас пожал плечами:
– Артуро откололся от большой студии на Западном побережье, чтобы основать собственную. Мэдж – женщина прагматичная. Из тех, кто может не переваривать человека, но при этом оставаться профессионалом и работать с ним. Отдавать должное чужим способностям. Если она считает дело выигрышным, ей наплевать на плохое отношение к тому, кто этим делом занимается. Да, вполне в ее духе: вложить средства в новую компанию Артуро.
– О каких деньгах мы вообще говорим?
– Не знаю точно, – признался Томас. – Цифра семизначная, наверное, а то и больше.
Я присвистнул:
– Ничего себе денежки!
– А то, – согласился Томас.
Сам-то он был достаточно богат, чтобы один-два лишних знака в сумме не особенно волновали его.
Я хотел задать ему еще пару вопросов, но тут дверь открылась, и вошел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, в темных брюках и серой шелковой рубахе с закатанными по локоть рукавами. Суровое волевое лицо обрамляла впечатляющая седая шевелюра. Коротко стриженная темная бородка оттеняла яхтсменский загар; к уголкам губ и глаз сбегались светлые лучики морщин.
– Томми! – вскричал мужчина, делая шаг к моему спутнику. – Эй, я так и надеялся, что ты придешь сегодня. – Говорил он с хорошо заметным средиземноморским акцентом. Он хлопнул Томаса по плечам и расцеловал в обе щеки. – Хорошо выглядишь, мальчик, – нет, правда классно. Ты просто обязан поработать со мной.
– Перед камерой я выгляжу неважно, – мотнул головой Томас. – Но рад повидаться с тобой. Артуро Геноса, это тот самый Гарри Дрезден, о котором я тебе говорил.
Артуро смерил меня взглядом:
– Ну и верзила.
– Ем много кальция, – хмыкнул я.
– Привет, пушистик, – сказал Артуро и почесал сонного щенка за ухом. Щен зевнул, лизнул ему палец и тут же уснул снова. – Ваша собачка?
– Временно, – ответил я. – Вообще-то, это моего клиента.
Артуро кивнул, размышляя, судя по всему, насколько он может открыться мне.
– Вам известно, мистер Дрезден, что такое стрега?
– Тот, кто практикует местную итальянскую разновидность народных магических искусств, – ответил я. – Гадания, приворотные зелья, исцеление бесплодия, обереги. А еще они умеют насылать весьма эффективные проклятия – они называют эту методику «малоккио». Вражий Глаз, или, проще говоря, сглаз.
Он удивленно поднял брови:
– Похоже, кое-чего вы знаете.
– Достаточно, чтобы попадать в ситуации, – кивнул я.
– Но сами-то вы в это верите?
– Во Вражий Глаз?
– Да.
– Мне приходилось видеть вещи и более странные.
Артуро кивнул:
– Этот чувак, Томми, сказал вам, что мне нужно?
– Он сказал, что вы опасаетесь проклятия. Сказал, что погибло несколько человек из вашего близкого окружения.
На мгновение волевое лицо Артуро дрогнуло, и я увидел под маской невозмутимой уверенности горечь.
– Да. Две женщины. Обе – славные души.
– Так-так, – сказал я. – Допустим, что это и правда было проклятие. Что заставляет вас думать, что оно нацелено на вас?
– Ничто другое их не связывает, – ответил Артуро. – Насколько мне известно, я единственное, что было у них общего.
Он выдвинул ящик и достал оттуда пару папок из плотной бумаги.
– Документы, – пояснил он. – Информация об их гибели. Томми сказал, вы могли бы помочь.
– Возможно, – кивнул я. – Но с чего кому-то насылать на вас проклятие?
– Студия, – вздохнул Артуро. – Кто-то пытается помешать моей компании встать на ноги. Прикончить ее прежде, чем мы выпустим первый фильм.
– Чего вы от меня ждете?
– Защиты, – ответил Артуро. – Я хочу, чтобы вы защитили на время съемок моих людей. Не хочу, чтобы с кем-нибудь случилось еще что-то.