Страница 47 из 48
Кинкейд внимательно посмотрел на кучку мятых купюр и мелочи, потом на меня. Очень мне не понравился его взгляд: отстраненный, оценивающий. Кое-кому сделалось бы от такого крепко не по себе. Например, тому, кто согласился заплатить черт знает сколько денег, которых у него нет.
– Раз так, пока всё, – сказал я, вставая. – Приготовьте все, что необходимо, соберемся сегодня ближе к вечеру. Я хочу напасть на них сразу, как только узнаю, где они.
Кинкейд кивнул и снова занялся едой. Я вышел. Стоило мне повернуться к Кинкейду спиной, как у меня начало чесаться между лопатками. Мёрфи догнала меня, и мы направились к «жучку».
Всю дорогу обратно к полицейскому управлению мы с Мёрфи молчали. Только когда я затормозил на стоянке перед ее корпусом, она окинула взглядом салон и нахмурилась:
– Что это у тебя с машиной?
– Плесенные демоны.
– Ох.
– Мёрф?
– А?
– Ты в порядке?
Она на мгновение крепко сжала губы:
– Пытаюсь приспособиться. Умом я, конечно, понимаю, что мы делаем единственное, что можем в этой ситуации. Но, понимаешь, я защищала порядок с тех лет, когда мне пить еще запрещалось… и все эти ковбойские штучки представляются мне… неправильными какими-то, что ли. Хорошие копы так не поступают.
– Мне кажется, это зависит от того, что за коп, – сказал я. – Мавра и ее шайка ставят себя выше закона, Мёрф, причем во всех отношениях. Поэтому единственный способ остановить их – это убрать их так же бесцеремонно, как поступают они сами.
– Здесь, – Мёрфи постучала пальцем по лбу, – я это понимаю. Но вот здесь, – она стукнула себя кулаком в грудь, – я с этим не согласна. – Она помолчала немного. – Вампиры – не проблема. С ними я как-нибудь разберусь. С радостью. Но ведь, кроме них, будут и люди. Вот не знаю, достанет ли мне решимости нажать на спуск, если рядом окажутся люди, которые смогут пострадать. Я присягала защищать их, а не ловить под перекрестный огонь.
Я не нашелся что ответить.
– Могу я спросить у тебя кое-что? – спросила она после паузы.
– Разумеется.
Она внимательно посмотрела на меня, продолжая сосредоточенно хмуриться:
– Почему ты не можешь повторить эту штуку с солнечным светом? Она ведь пришлась бы как нельзя более кстати. Это не похоже на тебя – называть что-то нереальным.
Я пожал плечами.
– Я уже пробовал пару лет назад, – сказал я. – Сразу после начала войны. Оказалось, для того чтобы завернуть солнечный свет в носовой платок, ты должен быть в этот момент совершенно счастлив. Иначе ничего не выйдет.
– Ох, – вздохнула Мёрфи.
Я снова пожал плечами.
– Я, наверное, буду на пикнике в парке у Волчьего озера, – сказала Мёрфи. – Но я захвачу пейджер.
– Хорошо. Извини, что не получилось втянуть тебя в какую-нибудь жуткую, порочную и кровожадную историю вовремя.
Она улыбнулась – скорее глазами, чем губами.
– До скорого, Гарри, – сказала она и выбралась из машины. Потом покосилась на часы и вздохнула. – Минус два часа – отсчет пошел.
Я моргнул, глядя на нее:
– Упс…
Мёрфи скептически покосилась на меня:
– Чего?
– Упс, – повторил я. Какая-то мысль сгущалась у меня в голове, но я никак не мог ухватить ее за хвост. – Отсчет… вот сукин сын.
– О чем это ты?
– Ты нашла полицейские отчеты о тех двух женщинах в Калифорнии?
Мёрфи удивленно подняла бровь, но все же кивнула:
– У меня в машине. Подожди минутку.
Я услышал, как она открывает багажник, потом хлопает крышкой. Мёрфи вернулась с пухлой картонной папкой и протянула ее мне.
Я пробежал глазами по отчетам. По мере того как я читал, возбуждение нарастало.
– Вот! – Я ткнул пальцем в абзац распечатки. – Теперь я знаю, как они это проделывают. Вот черт, мог бы и раньше догадаться.
– Как они проделывают? – переспросила Мёрфи. – Что?
– Сглаз, – буркнул я, с трудом сдерживаясь от охватившего меня возбуждения. – Малоккио. Проклятие, поражающее людей Геносы. Оно связано с таймером.
Она склонила голову набок:
– Оно что, действует автоматически?
– Нет-нет, – взмахнул я руками. – Просто оно происходит строго по графику. Обе погибшие женщины убиты утром, незадолго до десяти. – Я закрыл глаза, припоминая информацию, которую дал мне Геноса. – Точно… девять сорок семь и девять сорок восемь. Обе погибли в одно и то же время.
– Не совсем одно и то же, Гарри.
Я нетерпеливо махнул рукой:
– Одно. Готов поспорить. Зафиксированное в протоколе время установлено полицейскими – им плюс-минус минута ничего не меняет.
– Но почему это так важно? – удивилась Мёрфи.
– Потому что эти два несчастных случая в Чикаго имели место в одиннадцать сорок семь, да и вчерашняя история – тоже чертовски близко к этому времени. Прибавь к калифорнийскому времени два часа разницы в поясах. Проклятие посылалось в одно и то же время. За тринадцать минут до полудня или до полуночи.
Цепочка в голове моей выстроилась вполне убедительная.
– Адские погремушки! – выдохнул я.
– Я не буду просить у тебя объяснений всякий раз, когда ты застываешь вот так, Гарри, – ты и сам, черт подери, знаешь, что я ни хрена не понимаю, о чем ты говоришь и что все это означает.
– Это означает, что убийца не сам наводит проклятие, – буркнул я. – Я хочу сказать, действовать именно так нет необходимости, если только у него не остается выбора. Убийца пользуется ритуальной магией. У него – или у них – есть спонсор.
– Ты хочешь сказать, финансовый? – не поняла Мёрфи.
– Нет, – мотнул головой я. – Который час?
– Десять тридцать, – ответила Мёрфи.
– Ага, – прошипел я, вставляя ключ в замок зажигания. – Если я пошевелю задницей, у меня есть еще шанс успеть.
– Успеть?
– Защитить Геносу и его людей, – бросил я. – Энтропийное проклятие обрушится на них через час с копейками.
Я вдавил газ в пол.
– Только на этот раз я буду начеку! – крикнул я ей в опущенное окно.
Глава 24
Я ожидал застать Геносу в чудовищном виде, однако, похоже, монополия на кошмарно проведенную ночь принадлежала мне – надеюсь, временно. Когда я, задыхаясь, ворвался в студию, он ждал меня в дверях, одетый в брюки и теннисную рубашку, безукоризненно причесанный и приветливый. Едва выбравшись из «жучка», я удостоился еще одного по-европейски крепкого объятия.
– Малоккио – оно ведь снова случилось? – произнес он. – Верно? Вчера, когда вы вдруг убежали?
– Угу, – кивнул я, переводя дух.
Он облизнул губы:
– Кто?
– Инари. С ней все в порядке.
Артуро изумленно моргнул несколько раз:
– Инари? Но это же безумие какое-то. Она-то чем может кому-либо грозить?
Личинка суккуба. Какая уж тут угроза…
– Наверняка есть причина, по которой целью избрали именно ее. Просто мы пока ее не знаем.
– Но она же совсем еще дитя, – возмутился Геноса, и в первый раз за все время я услышал в его голосе гнев. Это стоило взять на заметку. Когда злиться начинают даже такие добряки, жди перемен. – У вас есть догадки насчет того, кто за этим стоит?
– Пока нет, – признался я и открыл крышку «жучкова» багажника. – Но для кого-то это не сводится к бизнесу. Тут еще и что-то личное. Мне кажется, сегодня утром они снова собираются нанести удар, и я хочу подготовить для них маленький сюрприз.
– Чем я могу помочь?
– Ведите себя так, будто ничего не случилось. А я пока подготовлю собственное заклятие.
Артуро нахмурился, отчего морщины на его лице сложились в новый, незнакомый мне рисунок.
– И это все, что я могу сделать?
– Пока все.
Он вздохнул:
– Ладно. Пусть фортуна улыбнется в ответ на ваши усилия, мистер Дрезден.
– Могла бы и раньше почесаться, – заметил я, но все же ободряюще улыбнулся ему.
Геноса одарил меня ответной улыбкой и вернулся в дом. Парой минут позже и я последовал за ним – с рюкзаком, содержимое которого составляли пятидесятифутовая бельевая веревка, натертая для разметки мелом, зеркало, рулон фольги и полдюжины свечей. Я побродил по студии – заглянул в гостиную и в гримерную. Наконец в съемочной студии я нашел Джейка Гуфи. Облаченный в темно-серые семейные трусы и свободный шелковый халат, тот сидел с книжкой в бумажной обложке и бутылкой лимонада и всем своим видом изображал спокойствие и уверенность. Не знаю почему, но я с первого взгляда преисполнился уверенности в том, что поза эта наигранная.